Почему сейчас, спустя несколько десятилетий забвения, Луна снова стала целью сразу нескольких государств? Что является ключевым элементом лунной инфраструктуры? Как будет выстраиваться правовой режим во время одновременного пребывания на Луне космонавтов и роботизированных систем из разных, зачастую жёстко конкурирующих на Земле держав?
Начало года ознаменовалось не только повышенной международной активностью в вопросах практического освоения Марса, но и примечательными решениями в части международного сотрудничества в деле предстоящего прикладного освоения нашего естественного спутника и ближайшего крупного небесного тела – Луны.
В марте генеральный директор Госкорпорации «Роскосмос» Дмитрий Рогозин и руководитель КНКА Чжан Кэцзянь в формате видеоконференции подписали от имени правительств России и Китая Меморандум о взаимопонимании между правительством Китайской Народной Республики и правительством Российской Федерации о сотрудничестве в области создания Международной научной лунной станции (МНЛС). В нём подтверждалось, что Госкорпорация «Роскосмос» и КНКА, руководствуясь принципами паритетного распределения прав и обязанностей, будут содействовать сотрудничеству по созданию МНЛС с открытым доступом для всех заинтересованных стран и международных партнёров с целью укрепления научно-исследовательского взаимодействия и продвижения исследований и использования космического пространства в мирных целях в интересах всего человечества.
А в конце апреля Госкорпорация «Роскосмос» и Китайское национальное космическое управления (CNSA) выступили с совместным заявлением о сотрудничестве при создании Международной научной лунной станции (МНЛС). Станция, согласно тексту заявления, будет представлять собой комплекс экспериментально-исследовательских средств, создаваемый на поверхности и/или на орбите вокруг Луны с возможным привлечением других стран, международных организаций и других международных партнёров. Она будет предназначена для проведения многопрофильных и многоцелевых научно-исследовательских работ, включая исследование и использование Луны, лунные наблюдения, фундаментальные исследовательские эксперименты и проверку технологий, с возможностью длительной беспилотной эксплуатации с перспективой обеспечения присутствия человека.
На 2021 г. к Луне было запланировано сразу несколько миссий: первый полёт сверхтяжёлой американской ракеты-носителя SLS с беспилотной версией корабля «Орион», отечественная миссия «Луна-25» на ракете Союз-2.1Б и полёт индийского космического аппарата «Чандраян-3» на ракете GSLV Mk.3. Однако по последним сообщениям прессы – индийская миссия плавно уходит как минимум на 2022 год.
Активность наглядно демонстрирует, что подготовка освоения нашего естественного спутника идёт полным ходом, хотя несколько предыдущих десятилетий тема закрепления и пребывания на Луне находилась на задворках глобальных космических программ после сворачивания триумфальной американской программы «Аполлон». Становясь мейнстримом долгосрочных государственных и частных космических программ, лунная тематика ставит несколько глобальных вопросов – почему сейчас, спустя несколько десятилетий забвения, Луна снова стала целью? Что является ключевым элементом лунной инфраструктуры? Как будет выстраиваться правовой режим во время одновременного пребывания на Луне космонавтов и роботизированных систем из разных, зачастую жёстко конкурирующих на Земле держав? Можно дать следующую оценку этих вопросов-вызовов.
Освоение Луны и закрепление на ней присутствия человека в ближайшие двадцать лет неизбежно. Оно вызвано тем, что за десятилетия, прошедшие с окончания миссий «Аполлон» (последняя в декабре 1972 г.), в мире произошёл качественный скачок в микроэлектронике, скорости вычислений и новых материалах. Скачок, который позволяет длительное время удерживать на Луне роботизированные и посещаемые объекты. Основная проблема – дороговизна реактивных средств движения. Сжигать огромные ракеты, чтобы отвезти на наш естественный спутник несколько процентов общей массы в виде полезной нагрузки, категорически неэффективно. Какие бы технологии удержания и вторичного использования деталей ракет-носителей ни демонстрировали компании Space 2.0 – законы физики это не изменит. Качественное изменение ситуации, которое сейчас просматривается в решении проблемы использования реактивного движения на химическом горении, это транспортно-грузовой модуль на ядерной тяге – космический буксир с ядерной энергетической установкой (ЯЭУ), который, согласно заявлениям «Роскосмоса», может быть отправлен в испытательный полёт уже в 2030 году.
Важно понять, что при освоении Луны средства доставки людей, грузов и роботизированной техники будут несравнимы по загруженности. Ключевая технология будет не у тех, кто будет возить людей для «установки флага», а у тех, кто сможет обеспечить планируемое регулярное грузовое снабжение. Это будущий огромный рынок, на котором в последующие десятилетия появится множество государственных и частных заказчиков. Тот, кто успеет занять его первым, сможет влиять на процессы создания инфраструктуры всех остальных участников, задавая новые технологические стандарты и ведя соответствующую сертификацию грузов, будет иметь право подтолкнуть других участников Лунной гонки перестроиться под свои технологические особенности.
Другой важнейший вопрос: как будет проходить правовая реформа «раздела Луны»?
6 апреля 2020 г. президент США Дональд Трамп подписал указ о поддержке коммерческого освоения ресурсов на Луне и других небесных телах. В нём подчёркивается тот факт, что США отказываются считать ресурсы Луны и других небесных тел достоянием человечества.
В вопросах освоения космоса, как и во всех остальных вопросах, международное право тяготеет к фиксации задним числом того, что достигнуто прежде технологическим и военным превосходством, политическими и дипломатическими успехами. Именно так возник Тордесильясский договор 1494 г. – когда папа Римский Александр IV разрешил спор Португалии и Испании миром, обозначив каждой из держав широчайшие возможности экспансии без пересечения во вновь возникающих сферах интересов. Предложение папы было ущербным для Португалии, даже после его доработки, тем не менее договор позволил Лиссабону следующие двести лет строить свою заморскую империю в относительном мире.
Могут ли США вновь высадить двух-трёх человек, роботов и виртуально «огородить» огромную часть Луны, например размером с Техас, назвав эту территорию своей собственностью? Могут. Они могли это сделать всегда, с начала 1970-х гг., но не делали. Является ли это вызовом? Нет, потому что право сильного всегда было источником возникновения договоров и фиксации статус-кво. Причём необходимость договариваться возникала только перед угрозой насилия – как в случае несостоявшейся португальско-испанской колониальной войны в конце XV века.
Поэтому международные договоры по реальному «разделу Луны» так же актуальны сейчас, как договоры по разделу Марса, Ио, Европы, Титана или экзопланет далёких звёздных систем. Они ничего не значат, пока не подкреплены постоянным военным и техническим присутствием. США могут развернуть на Луне любое оружие, и никакие прежде заключённые договоры ни к чему их не принудят, кроме размещения рядом другого равноценного оружия державой-соперником, готовой его применять. Лишь после эскалации наступает время формирования реальной дипломатической повестки с последующей разрядкой, но не прежде.
В текущем политическом ландшафте долгосрочные соглашения между Москвой и Пекином выглядят логичным и ожидаемым альянсом «догоняющих», но амбициозных держав. Они предполагают технически и информационно поддерживать друг друга, чтобы не допустить опасного прецедента «национализации» лунных ресурсов страной лидером лунной гонки.
Ведь «лунные ресурсы» – это отнюдь не только материалы в породах лунного грунта или возможность возить туристов в «лунные отели». Это ещё и уникальная локация для наблюдения и контроля как земной поверхности, так и шагов других держав по мере их продвижения в большой космос Солнечной системы. Это, безусловно, важная точка присутствия в XXI веке как с военной, так и с научной и коммерческой точек зрения. Так что участникам новой лунной гонки может показаться несправедливым, если Луна окажется вписана в чьё-то узконациональное правовое поле.
