Жёсткая перепалка в социальных сетях между Дональдом Трампом и Дмитрием Медведевым выходит далеко за рамки привычной полемики между противостоящими друг другу нарративами военного времени. Дело не только в том, что разговор как-то быстро скатился к ядерным угрозам с явными намёками на применение стратегических подводных лодок. Особенно примечательно, что впервые с начала второго срока Трампа разразилась бескомпромиссная словесная баталия между высшим руководством двух стран. Если конкретнее, этот эпизод отражает ход военного противостояния на Украине, а в более широком смысле сигнализирует о вероятных будущих фронтах противоборства Москвы и Вашингтона.
Точка невозврата?
Данный инцидент знаменует собой удивительный сдвиг как в американской, так и в российской позициях. В ответ на беспрецедентные личные нападки Трампа на Владимира Путина Кремль отреагировал так же прямо и в конфронтационной манере. Вместо того чтобы полагаться на привычных официальных спикеров (Марию Захарову и Дмитрия Пескова), первый ответ Трампу и Линдси Грэму – весьма откровенный и без околичностей – пришёл от такого высокопоставленного лица, как Медведев, одного из трёх президентов постсоветской России. Этот политик часто говорит то, что думает, поскольку формально не связан дипломатическими условностями или этикетом, хотя его заявления, надо полагать, согласовываются с Кремлём.
Можно сказать, что это явный и трудно поправимый разрыв в отношениях между США и Россией, произошедший как раз в тот момент, когда после тупика при президентстве Джо Байдена между Белым домом и Кремлём начали осторожно восстанавливаться прямые контакты. Несмотря на отсутствие формальной координации, данный канал связи подразумевал, что существует некая синхронность с соответствующими действиями.
Закат дипломатии
На украинском фронте этот разрыв может стать концом (возможно, окончательным и бесповоротным) любых серьёзных перспектив дипломатического разрешения конфликта.
Более того, он фактически подтвердил, что переговоры, которые продолжаются уже несколько месяцев, зашли в тупик.
Москва, уверенная в благоприятном для неё ходе боевых действий, что неохотно признают сегодня даже крупные американские мейнстримные издания, такие как The Wall Street Journal, Financial Times, The Washington Post и The New York Times, отказывается идти на уступки по трём условиям, которые считает непременными предпосылками для достижения «продолжительного» мира:
– признание находящихся под контролем России территорий, включая Крым, частью Российской Федерации;
– значительная демилитаризация Украины;
– постоянный нейтралитет Украины в международных делах.
Эти требования Киев считает равнозначными капитуляции, и он их никогда не примет, независимо от того, кто будет там у власти. В этом контексте множатся слухи – пока неофициальные, но всё более настойчивые – о возможном намерении США заменить Зеленского его главным соперником: бывшим Главнокомандующим ВСУ Валерием Залужным, который в настоящее время работает послом в Лондоне. Согласно различным трактовкам, эта его должность, похоже, в большей степени призвана защитить его от потенциальной политической мести, нежели связана с выполнением каких-либо реальных дипломатических функций.
Замороженный конфликт и новые фронты
В отсутствие жизнеспособного дипломатического решения исход войны, как это сегодня видится, должен будет решаться на поле боя. Как и ожидалось, Россия усилила – и, вероятно, продолжит наращивать – свою военную наступательную операцию в летние месяцы, продвигаясь к Днепру и, возможно, далее, чтобы установить буферную зону, нацеленную на защиту занятых ранее территорий. Согласно более жёстким позициям, этот пояс безопасности должен также включать Одессу и Киев.
Суть в том, что военный конфликт вряд ли закончится мирным соглашением; скорее, он может быть заморожен. Это тот сценарий, к которому Запад, похоже, теперь склоняется после многомесячных трений между Брюсселем и Вашингтоном. Замороженный конфликт, как это видно на примере Кипра, Молдавии, Косово и Нагорного Карабаха, позволил бы отложить завершение боевых действий на неопределённый срок. Запад не признал бы складывающуюся ситуацию де-факто, но продолжил бы поддерживать (скорее в политическом, чем в военном отношении) амбиции Украины по возвращению утраченных территорий.
Эта логика напоминает историю Ахилла и Черепахи, когда налицо бесконечное стремление к миру с целью избежать его фактического достижения.
Калининград: угроза или уязвимость?
Такое развитие событий, с одной стороны, усугубит поляризацию между Россией (БРИКС) и Соединёнными Штатами (Группой семи) в долгосрочной перспективе, подогревая войну нарративов, которая сегодня становится главной и во всё большей степени необратимой реальностью с целью обеспечения внутриполитической легитимации обеих сторон. С другой стороны, это перенесёт противостояние на новые уровни, изменяя как его практические аспекты и методы, так и территории, где оно будет развёртываться. Помимо традиционных европейских фронтов – таких как Чёрное море и Арктика – возникают сценарии, связанные с новыми ключевыми геополитическими «горячими точками», где напряжение может нарастать. Среди них – Калининград и Молдова.
Калининград занимает стратегически важное и одновременно структурно нестабильное положение. Это российский эксклав, отрезанный от материковой части и со всех сторон окружённый территорией стран-членов НАТО, а именно Польши и Литвы. К тому же он выдаётся в Балтийское море – зону повышенной напряжённости. Этот морской коридор представляет собой основной логистический маршрут между Москвой и Калининградом, который теперь всё более уязвим, поскольку зажат территориальными водами пяти балтийских стран НАТО (Эстония, Латвия, Литва, Финляндия и Швеция). То, что когда-то служило тыловым каналом для снабжения, становится потенциальным кризисным фронтом.
Вашингтон, похоже, намерен использовать Калининград в качестве многоцелевого рычага: для оказания давления на Москву в ближайшие годы и как предмет торга для ограничения российского влияния в Балтике, а также снижения вероятности возмездия Москвы странам Балтии, которые остаются особенно уязвимыми, прежде всего, из-за жёсткой антироссийской позиции, занимаемой главой внешнеполитического ведомства Евросоюза Кайей Каллас.
Недавние заявления НАТО – согласованные с Вашингтоном и обнародованные генералом армии США Кристофером Донахью, командующим наземными силами НАТО в Европе – отражают скорее геополитическую, нежели военную логику. Донахью заявил, что НАТО могло бы «нейтрализовать Калининград с суши в беспрецедентно сжатые сроки». Эта риторика означает рискованную качественную эскалацию в послании Запада Москве с целью её сдерживания.
Республика Молдова: между европейской мечтой и российской реальностью
В 1990-е г. Молдавию уже называли «воротами на Балканы», поскольку исторически она служила связующим элементом между постсоветским пространством и Европой. Хотя страна невелика по размеру, её население крайне неоднородно по составу, что делает государство уязвимым для давления извне: достаточно взглянуть на сепаратистскую республику Приднестровье, фактически находящуюся под контролем Москвы, или на Гагаузию, стремящуюся к большей автономии. Следует иметь в виду, что немалое число граждан этой страны имеют двойное гражданство Молдавии и Румынии, а также помнить о многочисленной молдавской диаспоре в Европейском союзе (в одной только Италии, по разным оценкам, насчитывается около 200 тысяч молдаван).
Её институциональная хрупкость отображается в политическом руководстве, более лояльном, чем стабильном. Это видно на примере президента Майи Санду, которая, похоже, больше склонна следовать указаниям Брюсселя, нежели сплачивать разнородные и разрозненные элементы молдавского общества. Хотя страна получает значительные пакеты помощи от ЕС, который часто критикует её за коррупцию и отсутствие прозрачности, она потихоньку стала ключевым логистическим хабом для поддержки Украины со стороны Запада. Эта роль, хотя и важная с оперативной точки зрения, обрекает страну на негативные геополитические последствия.
Пытаясь стратегически отвлечь Кремль от украинского фронта, Запад может оказать давление на Кишинёв, побуждая его встать на путь более решительной конфронтации с пророссийскими силами в Приднестровье, чтобы возобновить фактически замороженный конфликт в регионе. Такой шаг не укрепил бы Молдову. Он только подставил бы её под удар. И, к сожалению, это может сделать Кишинёв вероятным кандидатом для очередной опосредованной войны между Россией и Западом.
Автор: Игорь Пелличчиари, профессор истории институтов и международных отношений в Университете Урбино Карло Бо.
