БУДЕТ ЛИ ЗАПАД СОТРУДНИЧАТЬ?
После нескольких десятилетий обманутых ожиданий Индия сегодня стоит на пороге превращения в великую державу. Мир начал обращать внимание на подъем Индии тогда, когда в июле 2005 года Дели заключил с президентом Джорджем Бушем-младшим ядерное соглашение. Однако этот прорыв лишь один из показателей кардинальных перемен, которые происходят в индийской внешней политике после окончания холодной войны. По прошествии более чем полувека фальстартов и нереализованных возможностей Индия трансформируется в государство, способное решительно повлиять на глобальное политическое равновесие. В грядущие годы она сможет воздействовать на решение наиболее важных вопросов XXI века – обеспечения стабильности в Азии, политической модернизации расширенного Ближнего Востока и управления процессом глобализации.
Экономический рост Индии широко обсуждался, но вот ее новой внешней политике уделялось меньше внимания. В отличие от коллег из США, индийские лидеры не анонсируют свои новые внешнеполитические доктрины. Тем не менее в последние годы они неустанно трудились над повышением статуса страны в регионе и мире и укреплением ее мощи. Дели вел напряженную работу, дабы изменить отношения с непосредственными соседями, найти способы сосуществования с Китаем и Пакистаном (своими основными соперниками в регионе) и восстановить позиции в «ближнем зарубежье» – в некоторых частях Африки, Центральной и Юго-Восточной Азии, в регионах Персидского залива и Индийского океана. Одновременно Индия расширяла отношения с великими державами, в особенности с Соединенными Штатами.
Индия вступает на мировую арену как первая за пределами географического Запада демократическая страна с обширной территорией, сильной экономикой, процветающей культурой, населением, отличающимся значительным этническим и религиозным разнообразием. Поднимающаяся страна имеет потенциальную возможность превратиться в ведущего актора «политического Запада» и играть ключевую роль в великих политических битвах предстоящих десятилетий. Будет ли эта возможность реализована и как скоро, зависит прежде всего от готовности западных держав начать сотрудничать с Индией на ее условиях.
ТРИ СТРАТЕГИЧЕСКИХ КОЛЬЦА
Большая стратегия Индии делит весь мир на три концентрических кольца. В пределах первого кольца, охватывающего ее непосредственных соседей, Дели добивается первенства и права вето на вмешательство со стороны третьих стран. В границах второго кольца, которое включает в себя так называемое расширенное соседство в Азии и вдоль побережья Индийского океана, стремится уравновешивать влияние других держав и не позволять им ущемлять ее интересы. В третьем кольце, представляющем собой всю мировую арену, Индия пытается занять место одной из великих держав, ключевого игрока в вопросах международного мира и безопасности.
Исторически три фактора мешали достичь этих трех больших стратегических целей. Во-первых, раздел южноазиатского субконтинента по религиозному принципу (сначала на Индию и Пакистан в 1947 году, затем на Индию, Пакистан и Бангладеш в 1971-м) привел к непрекращающемуся конфликту с Исламабадом и внутренним противоречиям между индусами и мусульманами. Он также физически отделил Индию от исторически связанных с ней стран, таких, как Афганистан, Иран и государства Юго-Восточной Азии. Создание откровенно исламского пакистанского государства создало особенно глубокие проблемы для участия Дели в делах Ближнего Востока. Подобные противоречия в сочетании с соперничеством великих держав на региональном и глобальном уровнях сильно ограничили пространство для маневра Индии во всех трех концентрических кольцах.
Вторым препятствием была социалистическая система, которая вызывала неуклонный экономический спад и – как следствие – утрату влияния в годы, последовавшие за обретением независимости. Модель государственного социализма привела к тому, что Индия стала избегать коммерческих отношений с внешним миром. В итоге страна оказалась оторвана от своих естественных рынков и культурно-родственных территорий в пределах расширенного соседства.
Наконец, холодная война, которая разразилась вскоре после предоставления Индии независимости, толкнула ее в объятия Советского Союза в ответ на поддержку Вашингтоном Пакистана и Китая. В результате страна оказалась в стане тех, кто потерпел поражение в великом политическом противостоянии второй половины XX столетия. Хотя Индия и являлась крупнейшей демократической страной мира, в конце концов она солидаризировалась с противоположным лагерем по большинству глобальных вопросов.
Последнее десятилетие XX века освободило по меньшей мере от двух из этих сдерживающих факторов: государственный социализм уступил место экономической либерализации и открытости по отношению к глобализации, а холодная война завершилась. Дели внезапно получил возможность пересмотреть свою внешнюю политику – подготовиться к соперничеству с возвышающимся Китаем, изменить стратегический подход к другим соседним странам и наладить тесное сотрудничество с великими мировыми державами.
РАЗНООБРАЗНОЕ ВЛИЯНИЕ
Недавний разворот в сторону открытости и глобализации особенно кардинально отразился на роли страны в регионе. По мере того как государства субконтинента отходят от старых социалистических повесток дня, Индия оказывается в позиции благоприятной для экономической интеграции. Хотя интеграционный процесс идет относительно медленно, он начал набирать силу. Запланированное на лето текущего года введение в действие Договора о свободной торговле в Южной Азии сигнализирует о наступающей реинтеграции рынков субконтинента, которые вплоть до 1947 года составляли единое экономическое пространство.
В то же время оптимизм на экономическом фронте необходимо умерить, памятуя о неоднозначном политическом развитии в менее крупных странах, соседствующих с Индией. Борьба за демократию и социальную справедливость в Непале, непрекращающееся политическое насилие и подъем исламского экстремизма в Бангладеш и угроза гражданской войны в Шри-Ланке подчеркивают потенциальную опасность появления на субконтиненте нестабильных государств. Неопределенным остается и будущее Пакистана и Афганистана: поражение религиозного экстремизма и создание современных умеренных режимов в обеих странах имеет для Индии первостепенное значение. Для успеха индийской стратегии содействия миру и процветанию в регионе необходимо не допустить подрыв региональной стабильности вследствие внутренних конфликтов, а также урегулировать разногласия с соседними странами.
В прошлом соперничество между великими державами, как и напряженность в отношениях самой Индии с Пакистаном и Китаем, мешали ее усилиям по поддержанию порядка в регионе. Сегодня все великие державы, включая Соединенные Штаты и КНР, поддерживают стремление Индии продвигать региональную экономическую интеграцию. Администрация Буша также начала признавать лидерство Дели в вопросах региональной безопасности. Ввиду нового сближения американских и индийских интересов, связанных с содействием демократии и противостоянием экстремизму и терроризму, Индия больше не подозревает Вашингтон в попытках подорвать ее влияние в регионе. В результате страна, как никогда, готова к совместной работе с США и другими западными державами для достижения региональных целей.
Между тем внешние условия для урегулирования индо-пакистанского конфликта по поводу Кашмира никогда ранее не были так благоприятны, как сегодня. Этот конфликт все меньше и меньше влияет на отношения с великими державами, что означает соответствующую готовность Дели вести работу по его разрешению. Особую важность имеет то обстоятельство, что американская позиция по вопросу о Кашмире неуклонно трансформировались начиная с конца 1990-х. Поддержка, которую оказал Индии американский президент Билл Клинтон в ее ограниченной войне с Пакистаном в 1999 году (имеется в виду локальная война в Каргилле, куда вторглись формирования, якобы не имевшие к официальному Исламабаду никакого отношения. – Ред.), устранила ощущение, будто в региональных конфликтах Вашингтон неизменно становится на сторону Исламабада.
Но Индия продолжала с недоверием воспринимать гиперактивный и директивный подход администрации Клинтона к кашмирской проблеме. Сдержанные методы команды Буша, избегающей непосредственно вмешиваться в конфликт, в большей степени устраивают Дели. Администрация Буша также публично объявила Пакистан ответственным за трансграничный терроризм и впервые в истории смогла добиться от Исламабада обещания прекратить нападения. Дели не до конца полагается на эти обязательства, однако начал доверять Вашингтону как источнику позитивного влияния на Пакистан.
Эти события открыли путь мирному процессу между двумя правительствами. Всё больше осознавая, что нормализация отношений положит конец изнурительному конфликту и укрепит региональное и глобальное положение Индии, Дели впервые за десятилетия вступил в серьезные переговоры. Хотя Пакистан не удовлетворен их темпом, стороны договорились по целому ряду мер, направленных на укрепление взаимного доверия. Индийский премьер-министр Манмохан Сингх отверг идею территориальных уступок, однако он неоднократно призывал к принятию прогрессивных решений. Их цель – привести к улучшению условий жизни и к созданию общих институтов, которые призваны объединить кашмирцев, разделенных линией контроля. Сингх дал ясно понять, что индийское руководство готово рискнуть политическим капиталом для того, чтобы найти дипломатическое решение проблемы Кашмира.
Недавние усилия, предпринятые Индией для разрешения ее давнего пограничного спора с Китаем, были столь же энергичными. В 2003 году Дели решил попытаться урегулировать отношения с Пекином на политической базе, а не на основе правовых или исторических притязаний. В результате в ходе визита китайского премьера Вэнь Цзябао в Индию в апреле 2005-го обе страны определили ряд принципов, которыми они будут руководствоваться при достижении окончательного урегулирования. Сейчас правительства изучают контуры взаимоприемлемых территориальных компромиссов.
Поиск Индией практических решений проблем, связанных с разногласиями вокруг Кашмира и ее границы с Китаем, подразумевает, что страна начала наконец преодолевать одержимость территориальными вопросами, в которые была погружена с момента своего образования. По иронии судьбы такому повороту, возможно, мог способствовать тот факт, что в 1998 году Индия и Пакистан обрели ядерное оружие. Хотя ядерный статус изначально обострил конфликты Дели и с Исламабадом, и с Пекином, он также позволил Индии подойти к своим территориальным проблемам с большей уверенностью в себе и прагматизмом.
ИНДИЯ В ОТСУТСТВИЕ СДЕРЖИВАЮЩИХ ФАКТОРОВ
Успех в деле разрешения любого из этих конфликтов, особенно по поводу Кашмира, высвободит политическую и дипломатическую энергию Индии, в результате чего страна начнет играть более значительную роль во всем мире. Он также наконец освободит вооруженные силы от связывающей им руки миссии по защите собственной территории и позволит принимать более широкое участие в операциях по поддержанию мира и стабильности в регионе Индийского океана. Несмотря на напряженность, которая отмечена на субконтиненте, Индия, Пакистан и Бангладеш относятся к странам, вносящим наибольший вклад в комплектование сил для участия в миротворческих операциях ООН. Нормализация индо-пакистанских отношений откроет в этом смысле еще больше возможностей для содействия общему благу в регионах расширенного Ближнего Востока, Африки и Азии.
Даже при том что проблемы Кашмира и Китая остаются неурегулированными, роль Индии в пределах расширенного соседства заметно выросла с начала 1990-х. Экономическая ориентация на внешний мир позволила восстановить торговые и инвестиционные связи с большей частью ближнего зарубежья. Дели ведет переговоры по множеству соглашений о свободной торговле или о режиме наибольшего благоприятствования с отдельными странами и многосторонними организациями, включая Ассоциацию государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Совет сотрудничества стран Персидского залива (GCC) и Сообщество развития стран юга Африки. Точно так же как Китай превратился в мотор экономического роста Восточной Азии, поднимающаяся Индия способна стать двигателем экономической интеграции в регионе Индийского океана.
В течение десятилетий Индию не допускали в региональные институты различных частей Азии, сегодня же она является предпочтительным политическим партнером для АСЕАН, саммита Восточно-Азиатского сообщества, GCC, Шанхайской организации сотрудничества и Африканского союза. Более того, страна превратилась в крупнейшего донора. Являясь получателем помощи на протяжении весьма длительного времени, сейчас она сама активно оказывает внешнюю помощь, используя ее в качестве рычага для достижения своих торговых и политических целей. Например, за время, прошедшее после падения в Афганистане режима талибов, она выделила этой стране 650 млн долларов. Тем временем в поисках новых источников нефти индийские энергетические компании последовать за их западными и китайскими коллегами отправились по всему миру – от Центральной Азии и Сибири до Западной Африки и Венесуэлы.
Что касается вопросов безопасности, то Дели активно участвовал в оборонной дипломатии. Мощь индийских вооруженных сил обеспечивает выгодную позицию для оказания помощи в стабилизации региона Индийского океана. Позитивную роль в данном процессе играет наметившееся сближение политических интересов США и Индии, таких, как – назовем лишь некоторые из них – борьба с терроризмом, усмирение радикального исламизма, содействие демократии и обеспечение безопасности морских путей. Индийские военно-морские силы, как никто другой, находятся на переднем крае участия Дели в делах региона, что они доказали, продемонстрировав способность к быстрому развертыванию в районах, пострадавших от цунами в конце 2004 года. Сегодня индийские ВМС готовы также участвовать в многонациональных военных операциях.
ОСИ И СОЮЗНИКИ
Завершение холодной войны дало Индии свободу налаживать отношения со всеми великими державами, и в особенности с Соединенными Штатами. В начале 1990-х Дели пришел к выводу, что уровень развития его отношений с Америкой, Китаем, Японией и Европой оставляет желать лучшего. Индия быстро приняла меры к исправлению ситуации. Отбросив старые социалистические лозунги, она начала искать рынки для сбыта своей продукции и капитал для обеспечения долго сдерживавшегося внутреннего экономического роста. Экономические связи возникали без труда, а растущие торговые потоки послужили новой основой для стабильных отношений с крупнейшими державами. Превращение Индии в площадку для аутсорсинга и ее прорыв в сфере информационных технологий также позволяют стране занять свою нишу в мировой экономике, равно как и верить в собственную способность извлечь выгоды из экономической глобализации.
С распада Советского Союза едва минуло 15 лет, а всесторонние связи Индии с великими державами уже принесли щедрые плоды. Никогда раньше Дели не имел столь всеобъемлющих отношений одновременно со всеми мировыми «грандами». Такое положение – результат не только того, что вес страны в глобальной экономике увеличивается, а ее энергетический потенциал растет. Определяющую роль играет умелая и настойчивая дипломатия.
Особенно важной и интригующей была эволюция индийско-китайских отношений с 1990-х годов. Многие считают, что конфликт с применением силы между двумя бурно развивающимися азиатскими державами неизбежен. Однако благодаря индийской политике, направленной с конца 1980-х на активное сотрудничество с Китаем, напряженность, которая характеризовала отношения между ними с конца 1950-х вплоть до 1970-х годов включительно, превратилась в далекое воспоминание.
Двусторонняя торговля процветает, ее объем вырос менее чем с 200 млн долларов в начале 1990-х почти до 20 млрд долларов в 2005 году. На самом деле уже через несколько лет КНР сможет догнать Европейский союз и США, как крупнейший торговый партнер Индии. На 3500-километровой индийско-китайской границе, из-за которой обе страны воевали в 1962-м, установилось спокойствие. А во время визита Вэнь Цзябао в апреле 2005-го Индия и Китай объявили о «стратегическом партнерстве», хотя всего лишь за семь лет до этого Дели выражал озабоченность действиями КНР, ссылаясь в качестве причины на проведение там ядерных испытаний, чем вызвал резкую ответную реакцию со стороны Пекина.
Дели сотрудничал с Китаем и с той целью, чтобы нейтрализовать его участие в конфликтах между Индией и Пакистаном, а также другими менее крупными соседними странами. В прошлом КНР обычно решала вопросы региональной безопасности за чужой счет, декларируя невмешательство во внутренние дела других государств и в то же время оппортунистическим образом устанавливала дружественные отношения с различными режимами, исходя из собственных долгосрочных стратегических интересов. Это позволяло соседям Индии по субконтиненту разыгрывать китайскую карту против Дели, когда они хотели воспротивиться индийским попыткам подтолкнуть их к участию в урегулировании конфликта. Но сейчас Пекин все чаще избегает становиться на ту или иную сторону в спорах с участием Индии, по мере того как роль последней возрастает в экономической жизни и вопросах региональной безопасности.
Китай – не единственная азиатская держава, которую Индия стремится сделать своим партнером и другом. Япония также становится важным партнером Индии, особенно в последние несколько лет, когда премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми проводит в стране политические реформы. Находясь в Дели всего пару недель спустя после визита Вэнь Цзябао, Коидзуми объявил о собственном «стратегическом партнерстве» Японии с Индией. (Это произошло вопреки резкой реакции Токио на индийские ядерные испытания-1998, вызвавшие санкции со стороны Японии и тогдашние усилия Токио добиться осуждения Индии в ООН и на других многосторонних форумах.) Все больше опасаясь поднимающегося Китая и зарождающегося альянса между Вашингтоном и Дели, Япония в своих долгосрочных планах по поддержанию безопасности в Азии «повысила» Индию до уровня ключевого игрока.
Осознавая необходимость диверсификации инвестиций в азиатскую экономику и руководствуясь политическими причинами, Токио также начал направлять часть своих зарубежных инвестиций в Индию. Дели занял первое место в числе получателей японской помощи развитию, вытеснив с этой позиции Пекин. Кроме того, с первых дней пребывания в Белом доме администрации Джорджа Буша-младшего Япония демонстрировала растущий интерес к расширению ее военного сотрудничества с Индией, особенно на море. Индия же признала, что разделяет заинтересованность Японии в вопросах обеспечения энергетической безопасности и поддержания стабильного политического равновесия в Азии.
Токио активно поддержал участие Дели в учредительном саммите Восточно-Азиатского сообщества в декабре 2005 года, несмотря на нежелание Пекина включить Индию в число участников организации. Ни Индия, ни Япония не хотят того, чтобы их политические отношения базировались исключительно на общей настороженности из-за потенциальной угрозы со стороны Китая. Но обе страны знают, что углубление сотрудничества в области безопасности откроет новые стратегические возможности, а бЧльшая координация усилий между демократическими странами Азии способна ограничить влияние КНР.
Сдерживающим фактором для развития связей Индии с Евросоюзом служит не вполне позитивное отношение Дели к той роли, которую Европа играет в глобальной политике. Возникает ощущение, будто Европа и Индия поменялись местами в плане их отношения к Соединенным Штатам. В то время как Европа бурлит от негодования по поводу американской политики, Индия отходит от прежней позиции, когда она, как правило, находилась в первых рядах наиболее резких критиков Вашингтона. В то время как Европу охватывает пессимизм, растущий индийский оптимизм позволяет Дели поддерживать непопулярную политику США.
Индийцы неизменно ставят и Соединенным Штатам, и администрации Буша очень высокие оценки: например, по результатам недавнего опроса общественного мнения, проведенного Pew Global Attitudes, процент индийцев, позитивно относящихся к США, вырос с 54 % в 2002 году до 71 % в 2005-м. И пока переживающая период упадка Европа в целом скептически смотрит на индийский подъем, администрация Буша с бЧльшим пониманием относится к стремлению Индии стать великой державой.
Тем не менее экономические и политические связи Индии с некоторыми европейскими державами все же углубляются. Хотя многие менее крупные страны Европы критиковали ядерную сделку между США и Индией, две ядерные державы на континенте – Франция и Великобритания – выразили свою поддержку. В частности, Париж уже давно (на самом деле задолго до Вашингтона) сделал ставку на то, что поднимающаяся Индия окажется хорошим рынком сбыта для высокотехнологичных товаров. Учитывая это, Франция заслонила Дели от гнева «Большой восьмерки», после того как в мае 1998-го Индия провела испытания ядерного оружия. В последние несколько лет Великобритания тоже начала использовать экономические возможности в Индии и в целом принимать ее региональные и глобальные устремления.
После распада Советского Союза Дели работал также и над поддержанием хороших отношений с Москвой. Оба государства решили остававшиеся вопросы относительно их старых полубартерных рублево-рупийных торговых соглашений, переработали Договор о мире, дружбе и сотрудничестве от 1971 года и сохранили военное сотрудничество. Когда Владимир Путин занял в 2000-м президентский пост после Бориса Ельцина, выжидательная политика Индии принесла плоды. Вновь обретшая уверенность в себе Россия была полна решимости оживить и расширить свое стратегическое сотрудничество с Индией. Сегодня между Дели и Москвой существуют, пожалуй, только две проблемы, а именно: ослабление двусторонних торговых связей и риск того, что Россия сделает слишком много для укрепления военного потенциала КНР.
ЛЮБЕЗНОСТЬ КАК ОРУЖИЕ НАСТУПЛЕНИЯ
В конечной стадии холодной войны казалось маловероятным, что Индия сможет построить новые политические отношения с Соединенными Штатами. Вашингтон долгое время оказывал в регионе предпочтение Пакистану и Китаю. Дели же в свою очередь держал сторону Советского Союза, и ряд глобальных проблем, казалось, ставили Индию и Америку по разные стороны баррикад. Однако после завершения холодной войны Индия стала добиваться расположения США.
Пока у власти находилась администрация Билла Клинтона, эти сладкие речи по большей части не встречали ответной реакции – отчасти потому, что Белый дом был полностью сосредоточен на проблеме Кашмира и нераспространении ядерного оружия. Клинтон, руководствуясь твердым представлением о том, что Кашмир является одной из самых опасных точек «ядерного возгорания» и потому нуждается в своего рода предохранителе. Президент делал упор на «превентивной дипломатии» и был полон решимости «ограничить, сократить и в конечном счете ликвидировать» индийский ядерный потенциал. Конечно, такой подход Клинтона входил в прямое столкновение с фундаментальными интересами национальной безопасности Индии – сохранением территориальной целостности и ядерного статуса. На давление Вашингтона с целью ограничить индийский стратегический потенциал Дели отреагировал проведением испытаний ядерного оружия.
Но даже находясь под воздействием американских санкций, Индия начала делать заявления о том, что является естественным союзником Соединенных Штатов. Хотя администрация Клинтона не была заинтересована в таком альянсе, ядерные испытания вынудили Вашингтон впервые за десятилетия вступить с Дели в серьезные отношения. Они не разрешили «ядерные» разногласия, однако привели к визиту Клинтона в марте 2000-го – первому за последние 22 года посещению Индии президентом США. Личное обаяние Клинтона, его искренняя симпатия к Индии и неожиданная поддержка, оказанная ей в войне с Пакистаном в 1999 году, обусловили улучшение атмосферы отношений между двумя странами и тот факт, что Дели обрел новый облик в глазах Вашингтона.
Однако для того чтобы изменить стратегический контекст отношений, понадобился приход Буша. Убежденный в том, что влияние Индии может распространиться далеко за пределы непосредственно соседствующих с нею стран, Буш пересмотрел рамки отношений между Вашингтоном и Дели. Он отменил многие санкции, открыл двери для сотрудничества в сфере высоких технологий, оказал политическую поддержку войне Индии против терроризма на ее территории, положил конец исторически обусловленной позиции США по поддержке Пакистана в деле урегулирования проблемы Кашмира и переместил Соединенные Штаты в индийско-китайском уравнении на более близкую к Дели позицию.
В ответ на эти радикальные перемены Индия поддержала администрацию Буша в вопросах, касающихся противоракетной обороны, Международного уголовного суда и поиска альтернативных подходов к проблеме глобального потепления. Она оказала активную поддержку операции Enduring Freedom в Афганистане, охраняя грузы США, переправлявшиеся через Малаккский пролив в 2002-м, согласилась работать вместе с Вашингтоном над проведением многонациональных военных операций вне рамок ООН, а также дважды, в 2005 и 2006 годах, голосовала в МАГАТЭ на стороне США против Ирана – своего былого союзника. Индия даже близко подошла к тому, чтобы послать дивизию наземных войск в Ирак летом 2003-го, но передумала в последний момент.
Каждый из перечисленных шагов знаменовал значительный сдвиг во внешней политике. И хотя администрация Буша была разочарована решением Дели не участвовать в иракской операции, она, тем не менее, признала, что Индия находится в процессе исторического преобразования своей внешней политики, и продолжала верить в то, что собственные стратегические интересы будут и впредь подталкивать страну к углублению политического сотрудничества с Соединенными Штатами. Настойчивость Дели в установлении взаимопонимания с Вашингтоном начиная с 1991 года основывалась на вере в то, что только фундаментальные изменения в отношениях с единственной мировой супердержавой помогут Индии добиться своих стратегических целей – укрепления глобальной позиции и усиления влияния в отношениях с другими великими державами.
Однако одновременное сотрудничество со всеми странами может скоро оказаться невозможным. По мере того как напряженность между КНР и США будет нарастать, Вашингтону придется все активнее искать способы ограничения китайского влияния. Возникнут вопросы о поведении Дели в условиях новой «политики с позиции силы»: сможет ли Индия оставаться «не присоединившейся» ни к Вашингтону, ни к Пекину, или же следование ее нынешней большой стратегии подразумевает все-таки оказание предпочтения Соединенным Штатам?
Заключая ядерные договоренности с Индией (на встрече Буша и Сингха в июле 2005 года и во время визита Буша в Дели в марте 2006-го), Вашингтон как раз стремился повлиять на то, чтобы окончательный ответ на этот вопрос был в пользу США. Буш предложил скорректировать американский подход к нераспространению ядерного оружия (что, разумеется, требовало одобрения Конгрессом) и пересмотреть глобальный ядерный порядок, чтобы облегчить полное сотрудничество с Индией в области мирной атомной энергетики. В ответ Дели пообещал разделить свои мирную и военную ядерные программы, распространить на гражданские атомные электростанции международные меры безопасности и взять на себя ряд обязательств по нераспространению.
Заинтересованность Индии в такого рода сделке проявлялась уже давно. Поскольку Дели не удалось провести испытания до подписания ядерными державами в 1968 году Договора о нераспространении ядерного оружия, этот режим поставил Индию в стесненное положение. Она не хотела отказываться от обладания ядерным оружием, однако режим нераспространения формально не позволял принять ее в число ядерных держав.
Таким образом, мотивы, по которым Индия желала изменений, вполне очевидны. Однако с точки зрения администрации Буша, смысл сделки состоит не столько в том, чтобы продвинуться на пути решения вопросов ядерных вооружений, сколько в том, чтобы создать основы для подлинного альянса между Соединенными Штатами и Индией – побудить Дели поддержать Вашингтон на фоне сдвигов в системе глобального политического равновесия. Парадоксальным образом именно отсутствие истории взаимного доверия и сотрудничества – отчасти обусловленное прошлыми спорами о ядерном оружии, – убедило администрацию Буша в необходимости ядерной сделки.
АЛЬЯНС НЕВОЗМОЖЕН?
Многие критики утверждают, что надежды администрации Буша на альянс неоправданны. Они настаивают на том, что Индия, традиционно придерживающаяся принципа неприсоединения, никогда не станет настоящим союзником Соединенных Штатов. Но такие эксперты неверно понимают неприсоединение Индии и природу ее реальной политики за последние 60 лет.
Вопреки убеждению, особенно распространенному в самой Индии, у Дели не возникало трудностей со вступлением в альянсы, когда этого требовали его собственные интересы. Отношения с Советским Союзом строились на основе Договора о мире, дружбе и сотрудничестве, подписанного в 1971-м, и обладали многими чертами альянса (несмотря на утверждение Индии, что такие связи не противоречили политике неприсоединения). Этот пакт во многих аспектах являлся классическим ответом на альянс Вашингтона, Пекина и Исламабада. Индия также заключила договоры в сфере безопасности с двумя своими менее крупными соседями – Бутаном и Непалом; история этих взаимоотношений восходит к носящим фактически протекторатный характер соглашениям 1949–1950 годов, которые явились реакцией на вторжение Китая в Тибет.
На самом деле между предполагаемой приверженностью Индии к Moralpolitik («моральная политика» – в отличие от чистой «политики с позиции силы», или Machtpolitik) и надеждой администрации Буша на альянс с Индией нет противоречия. Дели все больше замещает идею «автономии», столь дорогую сердцам индийских традиционалистов, концепцией превращения Индии в «ответственную державу». (Автономия считается подходящей позицией для слабых государств, пытающихся защитить себя от конкуренции с великими державами, но не для стран, которые, как и Индия, находятся на подъеме.) По мере того как страна начнет осознавать, что ее политические решения имеют глобальные последствия, она будет все меньше противиться тому, чтобы принимать ту или иную сторону по конкретным вопросам. Формирование альянсов и политика балансирования – это инструменты, которыми пользуются все великие державы, и соответственно Индия тоже, вероятно, возьмет их на вооружение.
Однако тот факт, что Дели способен формировать альянсы, не означает, что он обязательно вступит в долгосрочный союз с Соединенными Штатами. Произойдет ли это, будет зависеть от степени общности интересов обеих стран и от их политических способностей предпринимать в этой связи совместные действия. Администрация Буша рассчитывает, что общие интересы – например, противодействие влиянию Китая и борьба с радикальным исламизмом на Ближнем Востоке – явятся основой для долгосрочного стратегического сотрудничества. Такой результат весьма вероятен, однако отнюдь не неизбежен, особенно учитывая кажущуюся неспособность США строить партнерства на основе равенства.
Если говорить о противостоянии подъему Китая, то тенденция Индии к участию в региональном уравновешивании позиций Пекина не прекратилась после объявления об установлении стратегического партнерства двух государств. На самом деле предотвращение чрезмерного усиления воздействия Китая на страны, непосредственно соседствующие с Индией, и конкуренция с Пекином в Юго-Восточной Азии все еще относятся к наиболее постоянным направлениям внешней политики Индии. Несмотря на озабоченность Запада военным режимом в Мьянме, Дели энергично работает над тем, чтобы предотвратить полное попадание Янгона (столица Мьянмы. – Ред.) под влияние Пекина, а военные связи Индии со странами Юго-Восточной Азии стремительно расширяются.
В 2005 году, когда Пакистан настаивал на том, чтобы Китай получил статус наблюдателя в Ассоциации регионального сотрудничества стран Южной Азии, Индия быстро приняла меры, чтобы привлечь в эту организацию также Японию, Южную Корею и Соединенные Штаты. Учитывая укоренившееся нежелание Индии играть в Азии и регионе Индийского океана вторую скрипку после Китая – и относительное удобство сотрудничества с далекой сверхдержавой, – у Дели имеется структурная причина положительно относиться к расширению сотрудничества с Вашингтоном в области безопасности.
На Ближнем Востоке у Дели тоже есть общие с США интересы по предотвращению подъема радикального исламизма, который представляет угрозу существованию Индии. По количеству проживаживающих в стране мусульман (почти 150 миллионов) Индия занимает третье место в мире, однако напряженность, обусловленная разделом субконтинента, не спадает. С учетом этого Дели в прошлом в одиночку предпринимал действия по предотвращению распространения радикального исламизма. Когда Вашингтон вступил в союз с консервативными исламскими силами на Ближнем Востоке в период холодной войны, Индия оказала предпочтение светским националистическим силам в регионе. Когда США в середине 1990-х вели амбивалентную политику по отношению к режиму «Талибан», Индия совместно с Россией, Ираном и государствами Центральной Азии боролась с талибами, оказывая поддержку Северному альянсу. Хотя кое-кто в Дели сегодня опасается, что сближение с Соединенными Штатами может превратить страну в основную мишень исламских экстремистов, для нее совершенно исключен компромисс с радикальным исламизмом, который угрожает самому единству страны.
Однако общие интересы не всегда автоматически приводят к формированию альянсов. Неравенство сил между двумя странами, отсутствие традиции политической кооперации между ними и сохраняющееся в обеих столицах бюрократическое сопротивление более тесным связям будут по-прежнему препятствовать ускорению и расширению масштаба стратегического сотрудничества. Однако нельзя отрицать, что в обозримом будущем у Индии будет больше общего с Соединенными Штатами, чем с любой другой великой державой.
В то время как Дели осознал, что для успешного подъема Индии необходима поддержка США, Вашингтон признал потенциально ключевую роль Индии в решении новых проблем, угрожающих глобальному порядку и безопасности. Как одна из стран, извлекающих максимальную выгоду из ускоряющейся глобализации, Индия может сыграть важнейшую роль в обеспечении того, чтобы и другие развивающиеся страны совершили не менее успешный переход к участию в этом процессе. То есть воспользоваться преимуществами, связанными с появлением новых возможностей, одновременно стремясь уменьшить негативные последствия разрушения прежних устоев. При нынешней скорости роста и масштабах экономики Индия превратится также в важный фактор упорядоченности глобального перераспределения экономических сил. Одновременно страна могла бы играть ключевую роль в усилиях по политической модернизации Ближнего Востока. Один только успех Индии в деле интеграции и обеспечения прав ее собственного мусульманского меньшинства, а также в достижении мира с Пакистаном мог бы стать убедительным позитивным примером.
В целях поддержания долгосрочного партнерства с Дели Вашингтон должен исходить из тезиса об «исключительности Индии», который он выдвинул в защиту недавнего ядерного соглашения, разрабатывая ряд специфически индийских политических подходов к углублению сотрудничества. Однако маловероятно, чтобы Индия трансформировалась просто в подконтрольного партнера Соединенных Штатов, готового присоединиться к любой их удачной или неудачной авантюре где-либо в мире. Она никогда не станет еще одним союзником США по образцу Великобритании либо Японии. Но она и не превратится в азиатскую Францию, стремящуюся к тактической независимости в рамках формального альянса.
Учитывая значительность сегодняшних угроз глобальной безопасности, Соединенным Штатам требуются не просто кроткие союзники. Вместо этого им нужно стараться приобрести себе сильных и совместимых партнеров. Поднимающаяся Индия временами может создавать трудности, однако в целом ее усилия будут направлены на защиту и продвижение многочисленных интересов, которые она разделяет с Вашингтоном. Таким образом, содействие подъему Индии служит долгосрочным интересам США.
