На август 2015 года выпали две важные годовщины, которые напоминают о крупных дипломатических достижениях – 70-летие основания Организации Объединенных Наций и 40-летие подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и развитию в Европе. Первое событие заложило основу послевоенного мирового порядка, второе зафиксировало порядок европейский, который, впрочем, тогда был сердцевиной мирового.
Исторические даты – повод не только вспомнить, но и сравнить. Что происходит с наследием той эпохи? Актуально ли оно вообще теперь, когда мировая расстановка сил радикально изменилась?
Андрей Безруков и Андрей Сушенцов уверены, что мир стоит на грани крупного политического переустройства, которое связано и с относительным отставанием Запада, и с появлением других центров влияния, и с технологической революцией, и – главное – с исчерпанием какой бы то ни было идейной базы прежнего развития. Россия, сама того не желая, оказалась одним из важнейших факторов этого переустройства, что несет и возможности, и риски. Уильям Уолфорт признает масштаб перемен, однако предостерегает от ожиданий быстрого упадка Запада и особенно США. По его мнению, происходящее – естественная коррекция, не более того. Фора Соединенных Штатов очень велика.
Изменение глобальной среды – от климата и демографии до последствий необдуманных политических вмешательств – ставит под угрозу не просто какие-то конкретные страны, а жизнеспособность института государства в целом. Так полагает Ричард Лачманн. Сергей Павленко тоже настроен безрадостно – события в Европе породили новое явление: безвыходный кризис, когда государство (яркий пример – Греция) не имеет ресурсов для его преодоления ни при каких обстоятельствах. На этом фоне радует оптимизм Марианы Мадзукато. Она верит, что инициатива государства способна становиться двигателем преобразующих мир инноваций как на национальном, так и на глобальном уровне.
Авторы отмечают эрозию безопасности во многих сферах. Павел Золотарёв удивляется, что, несмотря на отсутствие острых объективных противоречий, Россия и США стремительно скатились к уровню взаимного восприятия, свойственного худшим периодам холодной войны. Во избежание рисков стоит вспомнить меры предосторожности, которые тогда принимали Москва и Вашингтон. На ту же тему рассуждают участники круглого стола Совета по внешней и оборонной политики, мы публикуем выдержки из дискуссии.
Владимир Орлов описывает ход недавней Обзорной конференции по ДНЯО и приходит к неутешительным выводам – режим нераспространения переживает опасные времена, эта важнейшая основа глобальной стабильности под угрозой. Олег Демидов и Елена Черненко размышляют о том, как остановить скатывание к конфронтации в новой, но очень актуальной сфере – в киберпространстве.
Сдвиг глобального баланса в сторону Азии диктует России необходимость глубокого переосмысления курса. Сергей Караганов уверен, что европейский «якорь» нужен стране для укрепления собственной идентичности, но все усилия должны быть направлены в сторону Евразии, новой площадки мировых событий. Еще дальше идет Салваторе Бабонес – Европа никогда не принимала и не примет Россию как равную и желанную державу, ее будущее – в Азии. Виктор Ларин сомневается в осмысленности поворота на Восток – слишком много общего, слишком мало конкретного. А Константин Ильковский как раз поднимает сугубо прикладной вопрос – необходимость создания новой школы китаеведения, ориентированной на качественно иное взаимодействие России и Китая.
О мучительных и бесплодных метаниях России между стремлением доказать Европе свою к ней принадлежность и противопоставить себя Старому Свету пишет Глеб Павловский (Внесён Министерством юстиции РФ в реестр лиц, выполняющих функции иностранного агента, 17.02.2023.). Причина – в утрате внутреннего целеполагания, бесконечном реагировании на внешние раздражители. Александр Филиппов ставит вопрос шире – о том, как Россия воспринимает сегодня свое место в мироздании в связи с развернувшейся дискуссией о верховенстве международного права над российскими законами. Владимир Чернега призывает сделать серьезные выводы из кризиса на Украине, который он считает крупнейшим международным поражением России за все годы ее постсоветского существования.
Годовщины полезны, чтобы задуматься о пройденном пути. Но сейчас намного важнее попытаться понять, что предстоит на следующем отрезке дистанции, и прежде всего – куда ведет этот самый путь. Но об этом – уже в следующих номерах.
