Россия де факто взяла Крым под контроль 1 марта 2014 г., что побудило немецкого канцлера Ангелу Меркель заявить о том, что президент Путин живет «в другом мире». В самом ли деле Путин потерял связь с реальностью, или он просто стремится утвердить свою власть над Крымом и Восточной Украиной? Почему он решил прибегнуть к силе? И почему он, как кажется, не боится реакции Запада?
Согласно популярному мнению, российский президент – трезвый реалист, считающий, что «лучше, чтобы тебя боялись, чем любили». Согласно другой теории, подход Путина к власти претерпел эволюцию, и если раньше он действовал прагматично, чтобы защищать свои военно-экономические интересы, то теперь он примеряет на себя мантию идеолога наподобие царя Николая I — крайне консервативного самодержца, подавившего две революции и начавшего Крымскую войну.
Россия отказалась подписывать то самое соглашение, на важности которого она теперь настаивает. Хотя Москва понимает, что Януковича нельзя восстановить в качестве президента, Кремль хочет, чтобы на смену нынешнему переходному правительству в Киеве пришло другое, в котором найдется место для пророссийски настроенных деятелей из Восточной Украины. Россия также настаивает на том, чтобы парламентские и президентские выборы состоялись в декабре, а не в мае. Путин ожидает переговоров о характере будущей украинской Конституции.
Российские официальные лица уже заявили, что расценивают смену правительства в Киеве как «государственный переворот». Их условия дипломатических переговоров по поводу Украины заключаются в возвращении к соглашению, подписанному Януковичем с оппозицией 21 февраля, при участии трех министров иностранных дел ЕС.
Кремль всегда сомневался в способности Украины существовать в качестве суверенного государства, и похоже, что два десятилетия украинцы делали со своей стороны все, чтобы подтвердить эти сомнения: уровень коррупции и управленческой недееспособности достиг чудовищных пропорций. Согласно политической доктрине Кремля, изложенной 10 лет назад архитектором нынешнего режима и бывшим заместителем премьер-министра Владиславом Сурковым, суверенитет – это способность, а не просто юридическое право. Чтобы быть суверенным, государство должно быть экономически независимым, сильным в военном отношении и утверждать себя в культурном плане. С точки зрения Путина, Украине не хватает этих трех компонентов, вследствие чего она всегда будет подчиняться одной или более внешних держав.
Российскому руководству необходимо позаботиться о том, чтобы доминирующие политические силы на Украине не были враждебно настроены по отношению к России.
Поэтому нынешняя стратегия Путина заключается не в захвате земель, а в перестройке государственности. Кремль видит будущую Украину чем-то вроде «Великой Боснии» – строго федерального государства, составным частям которого позволяется следовать собственным естественным культурным, экономическим и геополитическим предпочтениям. Это означает, что теоретически территориальная целостность страны сохранится, но статус Восточной Украины станет сродни статусу Республики Серпска в Боснии, и она будет иметь более тесные связи с Россией, чем остальная часть Украины. Области Западной Украины, оставаясь неотъемлемой частью украинского государства, будут тяготеть к Польше и Европейскому союзу. Киев превратится в самодостаточную федеральную столицу. При такой Конституции Украина сохранит свою геополитическую двойственность, поскольку полностью не войдет ни в состав ЕС, ни состав Евразийского Союза.
Возможно, Россия хочет добиться именно этого с точки зрения территории и влияния, но остается найти ответ на вопрос, почему Путин так решительно сопротивляется Западу. Многие исходят из того, что российский президент ведет себя именно так потому, что может себе это позволить. Он убежден, что Украина важнее для России, чем для Запада, а любые меры возмездия со стороны Запада будут шумными, но неэффективными. Путин понимает, что ЕС ограничен в своих возможностях из-за экономических проблем, что он нервничает из-за усиления популистских партий правого толка во многих странах-членах. Также важно то, что, глядя на решение США любым способом избежать интервенции в Сирии, Путин пришел к заключению, что американская общественность больше не одобрит военные авантюры вдали от американских границ.
Но неприятие Путиным позиции Европы и Соединенных Штатов нельзя ограничивать аргументами из области реальной политики, такими как стратегическое значение военно-морской базы в Севастополе или необходимость взятия под контроль газопровода, проходящего по территории Украины. Если до кризиса Путин был недоволен действиями Америки и Европы в отношении России, теперь он разочарован декадентством и безнравственностью современной Европы, а также дестабилизирующей ролью США в мировой политике, как ему это представляется. Анализ последних заявлений Путина показывает, что российский президент видит свою миссию не в объединении России с Европой, а в защите традиционных российских ценностей перед лицом постмодернизма Евросоюза. «Европейцы вымирают… в однополых браках дети не рождаются», – сказал Путин в сентябре прошлого года на встрече Валдайского клуба, где анализировалось политическое, культурное и экономическое будущее России. Недавно принятое российским парламентом законодательство, направленное против пропаганды гомосексуализма – яркое выражение нового консерватизма путинской элиты, которая чувствуют угрозу, исходящую от более либеральных европейских обществ.
Отношения с США зашли в тупик, потому что Путин обвиняет Америку в умышленном провоцировании конфликтов для недопущения усиления геополитических конкурентов. Он обвинил американцев в том, что они не сделали в Египте того, что он сделал Януковичу. По его мнению, склонность американцев приветствовать народные бунты и революции привела к тому, что власть там захватили «Братья-мусульмане», которые спровоцировали новый кризис. Поддержка Путиным изгнанного украинского президента объясняется не какими-то личными симпатиями (хорошо известно, что он его презирает), но потому что, с его точки зрения, перед лицом революции необходимо было поддержать президента, избранного законным путем. Отчасти это попытка равняться на ценности имперского прошлого России и ностальгического национализма, связанного с такими правителями XIX века как Николай I. Именно Путин-консерватор, а не Путин-реалист решил нарушить суверенитет Украины. Его марш на Крым – не Realpolitik (реальная политика), а Kulturkampf (столкновение культур).
| Prospect
