Единогласное одобрение в начале июня с.г. Советом Безопасности ООН резолюции 2356 о расширением санкций против КНДР стало первой серьезной победой администрации Дональда Трампа в главной международной организации. Анализ данного случая в контексте последних событий в Корее и в мире подводит нас к следующим выводам.
Первое. Настолько ли на самом деле сильна неопределенность, чуть ли не хаос, в политике США, посеянные приходом нового американского президента к власти, о чем неустанно нередко эмоционально пишут практически все мировые СМИ и дебатирует экспертное сообщество? Возможно, этот период завершается. Трамп, похоже, уже не только четко определился с главными внешнеполитическими целями, но и перешёл в решительное наступление по ряду избранным им приоритетным направлениям.
В последние месяцы в Соединенных Штатах много говорят и пишут о «двойном сдерживании», имея в виду Россия и Китай. Сегодня мы видим эту стратегию в действии. Почти одновременно расширены санкции против России и КНДР и беспрецедентно усилено давление на Китай. Как известно, во время саммита в апреле Трамп практически выдвинул ультиматум Пекину, дав Си Цзиньпину срок в 90 дней на то, чтобы тот «драконовскими» мерами усмирил КНДР. В противном случае было обещано, что под американские санкции попадут тысячи китайских фирм, так или иначе ведущих бизнес с Северной Кореей.
Симптоматично, что, выступая на днях на крупном форуме «Шангри-ла» в Сингапуре, министр обороны США Джеймс Мэттис активно нахваливал Китай за проявленную лояльность курсу Дональда Трампа на корейском направлении. Однако данные комплименты не помешали шефу Пентагона в этом же выступлении не только обрушиться на Пекин с беспощадной критикой за его «неприемлемую, одностороннюю политику по принудительному изменению статус-кво» в Южно-Китайском море (ЮКМ), и даже пригрозить возможностью открытой конфронтации с КНР.
В эти же дни руководство Соединенных Штатов, демонстрируя пренебрежение к международному общественному мнению и политике большинства государств, включая своих союзников, вышла из Парижского соглашения по климату. На уровне догадок допустимо предположить, что наряду с многими другими причинами свою роль в таком решении могло сыграть и желание показать союзникам по НАТО твердость намерений – вы не спешите прислушаться к нашим призывам довести военные расходы до 2% ВНП, мы считаем себя в праве игнорировать важные для вас интересы.
То есть, всего за несколько дней всем – и оппонентам, и союзникам Трамп дал понять, что с политикой «стратегического терпения» покончено и не только на корейском, но и на всех других азимутах, он намерен вести со всеми дела с позиции силы и бескомпромиссного давления. И, похоже, по крайней мере пока, такой подход приносит новому американскому президенту дивиденды.
Вернёмся к резолюции СБ ООН 2356 по КНДР. И здесь мы можем увидеть отражение вышеозначенной тенденции. Раньше подобные жёсткие документы (не заявление председателя СБ ООН, а именно резолюции) принимались после особенно резонансных действий Пхеньяна, трактуемых в мире, как грубые нарушения режима нераспространения ОМУ, то есть, за проведение пяти ядерных испытаний, запуски баллистических ракет дальнего радиуса действия и т. д. За прошедший же после принятой в ноябре 2016 г предпредпоследней резолюции период ничего подобного Пхеньян не предпринимал. Он продолжал серию наземных и полётных ракетных испытаний преимущественно среднего и малого радиуса действия. Но Вашингтон, решив его наказать по максимуму, по совокупности действий, сумел продавить в ООН данный документ.
Второе. Если Вашингтон преодолевает этап неопределенности, все более четко формулирует приоритеты, то в Пекине и Москве так пока и не нашли адекватного ответа.
Понимаем всю важность и необходимость борьбы ООН за сохранение режима нераспространения ОМУ. С удовлетворением выделяем, что дружественные КНДР и Россия, и КНР указывали, что в резолюцию включены некоторые «преступления», которые Пхеньян не совершал, что Вашингтон несет свою долю ответственности за рост напряженности на Корейском полуострове, призывали к возобновлению переговорного процесса и высказывали много других обоснованных замечаний. Но! Понимая, что Белый дом не будет прислушиваться к их миролюбивым призывам, за резолюцию в таком виде всё-таки проголосовали. Кстати, в Вашингтоне до последней минуты сомневались, что Россия не использует право вето, поскольку буквально накануне голосования США наложили санкции на три российские компании, сотрудничающие с Северной Кореей.
На данный момент на практике и в сухом остатке мы видим, что и Россия, и Китай идут на уступки, жертвуя своими реальными интересами и «родными» капиталами, и не приобретают взамен ничего. Китай, «сдавая» Пхеньян на вышеупомянутой 90-дневной дистанции, не добился ни малейшего смягчения позиции Вашингтона по ЮКМ, скорее – наоборот. А Россия просто прошла через очередной круг расширения санкций, в том числе, и против своих активов, предприятий в Северной Корее.
Третье. Поможет ли эта резолюция решению Корейской проблемы, будет ли она услышана Пхеньяном? Все голосовавшие за неё прекрасно понимали, что нет. Для этого достаточно обратиться к статистике. Резолюция СБ ООН 2356 стала третьим аналогичным документом за последние 14 месяцев. Всего же СБ ООН утвердил 18 резолюций, осуждающих деятельность КНДР в сфере нераспространения, из них 17, начиная с 2006 года. За этот период, как известно, ракетно-ядерный потенциал КНДР заметно вырос и количественно, и качественно. Комментарии излишни. Нетрудно предсказать, что совокупность антисеверокорейских действий США в последние недели, а данная резолюция их составная часть, подтолкнет Пхеньян к удвоению усилий по укреплению своего ядерного щита, только и способного, по убеждению северокорейцев, обеспечить их выживание.
Под непреклонном давлением США СБ ООН последовательно выступает в роли инструмента американской политики в Корее. А цель эта, как всем хорошо известно, вопреки риторике американских дипломатов вроде того, что мы, мол, «не стремимся к смене режима в Пхеньяне», — ликвидация, прежде всего, самой КНДР, а не её ядерного потенциала. Именно поэтому Вашингтон так упорно отказывается от содержательного диалога, серьёзных переговоров с Пхеньяном, где тот выступал бы в качестве равноправного партнёра, и его законные озабоченности в сфере безопасности всерьёз бы учитывались и без параллельной проработки в головах западных партнеров «второй, скрытой повестки». Пхеньян настойчиво ищет возможности для такого диалога с США, но уже много лет не находит. Москва и Пекин постоянно прилагают усилия, чтобы помочь возобновлению переговорного процесса – и тоже тщетно.
И в этом контексте призыв российского представителя в СБ ООН Владимира Сафронкова «санкции в отношении Северной Кореи не должны вести к удушению 25 миллионов простых граждан» крайне актуален, поскольку озвученная перспектива не риторика, а совершенно реальная угроза, материализацию которой под нажимом твёрдой руки Вашингтона неуклонно приближает машина ООН.
Вспоминаются трагические исторические аналогии. В годы Корейской войны (1950-1953 гг.) ООН вопреки своему прямому предназначению и единственный (пока) раз в своей истории уже была прямой воюющей стороной и именно против КНДР. Если дело дойдёт до полной непроницаемой экономической блокады Северной Кореи, которую стремятся ввести влиятельные на Западе силы в значительной мере руками ООН, разрушительный эффект акции будет таков, что он может быстро привести ко второй Корейской войне, о катастрофических последствиях которой для всего Корейского полуострова и его соседей говорить нет необходимости.
Де-факто практикуемый Вашингтоном подход, одним из отражений чего и стала резолюция 2536, не оставляет Ким Чен Ыну шансов на то, чтобы даже попытаться изменить стратегию и тактику своего поведения. Напомним, что посол США В ООН в комментариях и по данному документу утверждала, что «мы хотим переговорного решения, но Северная Корея сначала первой должна остановить все ракетные и ядерные испытания и совершить конкретные шаги по ликвидации существующих ядерных программ… Если эти дипломатические и финансовые меры на Пхеньян не подействуют, у США существуют и «другие средства»… Давление не прекратится до тех пор, пока Северная Корея не выполнит положения резолюций Совета Безопасности ООН. Можно повысить эффективность санкций в отношении Северной Кореи, и поэтому США обращаются к государствам, проводящим ответственную политику, с призывом прекратить дипломатические связи и остановить незаконную торговлю с Северной Кореей»…
Поэтому лидер КНДР прекрасно понимает, что согласие на предлагаемый США вариант переговоров равносилен капитуляции и «быстрой смерти» государства вслед за этим. Опыт Милошевича, Хусейна, Каддафи не оставил у него сомнений, что малейшая односторонняя уступка непременно приведёт со стороны Запада к лавинообразному росту новых требований, в том числе бесконечных и все более интрузивных инспекций и т. д. с неизбежным и скорым фатальным финишем.
Но, как и все северокорейские руководители, Ким Чен Ын сегодня — один из немногих в мире государственных руководителей, которые чётко знают, а главное реализуют на практике простой принцип. США понимают и считаются только с аргументом силы. И поэтому звучащие для чьего-то слуха, возможно, несколько причудливо северокорейские принципы «мы в равной степени готовы и к диалогу, и к войне», «на остриё ответим остриём, а на жёсткость сверх жёсткостью» — не звонкие лозунги и бодрящая риторика, а реальное правило и суть жизни и выживания КНДР в недружественном международном окружении.
В этом, видимо, и заключается один из главных секретов жизнеспособности страны, которой на Западе уже десятки раз предрекали неизбежную и скорую гибель.
