В последние десятилетия такая важная и интересная страна Востока, как Саудовская Аравия, получила в научной и популярной литературе достаточное освещение, появились интересные монографии и статьи, посвященные как истории страны в целом (классическая работа А.М. Васильева «История Саудовской Аравии»), так и отдельным аспектам ее развития, экономики и внешней политики. Однако выход в свет новой монографии академика РАН Виталия Наумкина стал качественно новым шагом в изучении Саудовской Аравии и системы международных отношений на Ближнем Востоке в первой половине ХХ века.
Автор избрал, на первый взгляд, узкий вопрос: взаимоотношения Советской России и Саудовской Аравии в 1920–1930-е годы. Тем не менее, книга стала интересным и во многом новым исследованием процессов как внутреннего развития арабских государств в первой половине ХХ века, так и мировых и региональных процессов в международных отношениях в эти десятилетия.
Во-первых, Наумкин привлекает и вводит в научный оборот множество уникальных документов из фондов как отечественных архивов – Архив внешней политики РФ и Архив президента РФ, так и Национального архива Великобритании. Это позволило не только углубить понимание многих процессов и явлений в жизни Саудовской Аравии, но и открыть неизвестные аспекты выработки внешней политики Советской России и Великобритании. (Например, пометы Георгия Чичерина на полях донесений советских дипломатов (с. 246 и др.), безусловно, интересны и передают работу мысли наркома.)
Во-вторых, привлекает широта подхода к изучаемой проблеме. Автор не довольствуется описанием и анализом дипломатической деятельности государств, а стремится объяснить причины принятия тех или иных решений, понять мотивы дипломатов и государственных деятелей или их отказа от, на первый взгляд, очевидных действий и решений. Локальные явления рассматриваются в широком временном и пространственном контексте региона, но также в контексте внутренней жизни страны и общества, выявляя связь и взаимообусловленность процессов. Такого рода последовательный анализ внешней политики, а также жизнедеятельности государства и общества представляется важным и в теоретическом, и в практическом плане.
В то же время широта подхода сочетается у Наумкина с «человеческим измерением» истории. На обложку книги вынесены портреты Михаила Калинина, формального главы Советского Союза, Карима Хакимова, первого посла СССР в Аравии, и молодого эмира Фейсала, будущего короля, а в те годы главы внешнеполитического ведомства. В книге содержатся десятки фотографий дипломатов, политических деятелей и иных лиц, упоминающихся в изложении (едва ли не половина фотографий – из архивов). И вот это «человеческое измерение» в виде фотографий, развернутых или сжатых характеристик и биографий десятков исторических деятелей, дипломатов, арабистов и малоизвестных людей, арабов, русских, англичан, создает картину эпохи, открывает еще одну интересную грань истории.
И наконец – открытое присутствие автора в тексте. Я имею в виду не только обширную эрудицию замечательного арабиста, знающего мировую литературу по теме и разбирающегося в тонкостях и арабского языка, и ислама, и истории арабского мира. Академик Наумкин уместно делится личными впечатлениями, полемизирует с иными авторами, излагает свою позицию по ряду вопросов. Он комментирует давние события из сегодняшнего дня, связывая историю с современностью, делая ее актуальной или признавая, что не может понять причин принятия или непринятия тех или иных решений.
Изложение построено преимущественно на архивных документах, которые обильно цитируются, а в ряде случаев приводятся полностью. Документы сопровождаются комментарием, описанием внутренней жизни Аравии, характеристикой внешнеполитического курса Советской России, королевства Ибн Сауда, Великобритании, а также Турции, Персии, Йемена, Египта, Ирака. В ряде случаев документы дополняются интервью автора с ветеранами советской дипломатической службы. Главная тема – деятельность советской дипломатии в Аравии в сложных условиях завершения Великой войны и кануна новой мировой войны. Эта тема последовательно исследуется на протяжении всего изложения, ей уделено самое большое внимание.
Сейчас уже подзабыто, что первыми арабскими странами, с которыми СССР установил дипломатические отношения, были Аравия Ибн Сауда и Йемен имама Яхъя. С одной стороны – революционное государство, провозгласившее своей целью мировую революцию с ликвидацией не только государственных границ, но и национальностей и религий. С другой – архаичные общества с сохранившимися родоплеменными отношениями и формирующимися раннефеодальными государствами, основанными на традициях и исламе.
В условиях почти полного господства на Ближнем Востоке Великобритании и Франции возможности для дипломатии молодой Советской России были весьма стеснены. Автор справедливо указывает на существовавшие долгое время два направления советской внешней политики: «коминтерновское» и «наркоминделовское». Уделяя основное внимание второму, поскольку для проведения «мировой революции» в Аравии не имелось ровно никаких оснований, Наумкин дает объективную характеристику и первому направлению: «Коминтерн, при всех издержках его действий, сыграл немалую роль в укреплении позиций Советской России на мировой арене, способствуя ослаблению мощного нажима на нее со стороны Запада» (с.55).
Три основания, на которых строились взаимоотношения исламского королевства и большевистской республики – это геополитические соображения, ислам и экономика. В подробнейшем рассказе Наумкина о деятельности Чичерина изложено, как нарком стремился реализовать свое геополитическое видение советской внешней политики, исходя из национальных интересов России и с опорой на тогдашнюю общность целей двух государств. В Версальской системе международных отношений и Москва, и Эр-Рияд ощущали себя изгоями, с которыми едва считались державы-победительницы. Сотрудничество обеспечивало каждой из сторон определенные возможности в проведении внешнеполитического курса. Столь же существенно и то обстоятельство, что Москва строила отношения «на равноправной основе, не пытаясь диктовать, как это часто делал Лондон» (с. 342).
В приводимом автором письме Чичерина главному редактору «Правды» Федору Ротштейну нарком писал: «Ибн Сауд давно перестал быть английским ставленником. Это теперь одна из крупных руководящих личностей Востока, играющая роль в наступлении нового периода в развитии этих народов» (с.197). Показательно, что со сменой главы НКИД в 1930 г. заметно падает интерес к Аравии как «слабому и малоперспективному партнеру». Видимо, в отличие от Чичерина западник Максим Литвинов не придавал большого значения Востоку.
Автор справедливо указывает на «прагматизм или политический реализм» Чичерина (с. 111), на немалую степень его самостоятельности при выработке ближневосточной политики, в частности в его полемике с Иосифом Сталиным по проблеме «слабых» и «сильных» наций (с. 70). Но можно заметить, что настоящим прорывом в международных отношениях после Первой мировой войны стала концепция президента США Вудро Вильсона о праве наций на самоопределение с ее почти апологетикой малых наций. Конечно, Чичерин это учитывал в противостоянии с Лондоном.
После распада Османской империи началось формирование новой региональной системы международных отношений. Возникали временные ситуационные коалиции и региональные державы, противоборство которых поддерживалось внешними игроками, прежде всего Великобританией. Достойна внимания характеристика автором советской ближневосточной политики в те годы: «Весьма прагматическая политика ССР в Аравии в целом контрастировала с гораздо более идеологизированным подходом советского руководства к Египту и Палестине, а также другим странам Машрика, где лидеры партии большевиков видели возможную базу для пролетарского революционного движения…» (с. 173).
Проявлениями тяги арабов к объединению служили в то время идеи арабской федерации и халифата. В условиях «антиимпериалистического курса» Коминтерна Москву подталкивали к оказанию помощи всем антибританским силам, убеждали в «революционном потенциале» даже арабского халифата. Халифатистское движение расценивалось как «одна из форм национально-освободительной борьбы на Востоке» (с. 104). Примечательно, что в Лондоне некоторые чиновники рассматривали ваххабитов как своего рода «исламских большевиков» (с. 178).
Эти идеи волновали не только политиков, но и широкие круги арабской и мусульманской общественности, они прямо затрагивали судьбу государства Ибн Сауда, и советская дипломатия должна была определить свою позицию. Показательно приводимое автором высказывание Чичерина: «Мы очень сочувствуем объединению арабского народа, но мы не можем вмешиваться в вопрос о том, желательно ли это объединение в форме конфедерации под главенством Хусейна или в какой-либо другой форме, это дело самого арабского народа». «Кстати, – замечает Наумкин, – принцип такого подхода надолго ляжет в основу советской, а в дальнейшем – уже в наше время – и российской политики в отношении подобных проблем в странах региона, к примеру, во время сирийского конфликта второй декады XXI в.» (с. 74).
Столь же важным представляется и внимание автора к посреднической роли Москвы на Ближнем Востоке – на примере нашей миссии в Аравии. Советские дипломаты прилагали большие усилия для улучшения отношений королевства Ибн Сауда с Турцией, Персией и Йеменом, в книге приводится немало тому примеров (с. 248) и оценок. Например, о саудовско-персидских отношениях говорится: «Иллюзии насчет перспектив посреднической миссии Москвы по примирению двух государств еще не были изжиты» (с. 223).
Тема ислама была одной из важных в диалоге и сотрудничестве двух заинтересованных сторон, но отношение к ней в Москве и Эр-Рияде было, естественно, различным. В монографии подробно освещаются вопросы созыва и работы Всемирного исламского конгресса в Мекке в 1926 г. (с. 181–203), а также проблемы хаджа и вакуфов в отношениях Москвы и Эр-Рияда.
Наконец, экономические причины также побуждали стороны к сотрудничеству. Для СССР было важно «найти в регионе Ближнего Востока рынок сбыта для российских товаров» (с. 73). Это получилось в Турции, Персии, Йемене. В книге показано, с какими трудностями пришлось столкнуться нашей миссии в стремлении проникнуть на саудовский рынок. Под давлением Англии в отношении советских товаров были введены ограничения, отмененные лишь в феврале 1933 г. (с. 290–301, 391), хотя экономическая ситуация ухудшалась. «Рынок мертв, лавки закрыты» – сообщал С. В. Матюшкин в 1932 г. (с. 374). Ослаб поток паломников, составлявших основу дохода: с 122,8 тыс. человек в 1926–27 гг. до 29,9 тыс. в 1931–32 годах. Бедное саудовское королевство оказалось крайне заинтересовано в сотрудничестве. Подробно освещается история сделки, по которой Советская Россия с 1931 г. на льготных условиях, конкурируя с «Шелл», начала поставлять в будущее нефтяное королевство бензин и керосин (с. 368–370, 421–424).
Ибн Сауд очень хотел получить заем. После отказа в Лондоне и Париже он обратился к Москве за 1 млн золотых рублей. Пребывание сына короля, эмира Фейсала в СССР в мае-июне 1932 г. (с. 381–390) не привело к прорыву в отношениях из-за скептического отношения советского руководства к далекой Аравии и нерешенности спорных проблем (вакуфы, паломничество, нефтяной долг), текущих трудностей с выполнением второго пятилетнего плана и возрастания важности западного направления во внешней политике СССР. «Уникальный жест короля в сторону Москвы не был принят. Однако хорошие отношения были сохранены, подтверждена готовность их развивать», – констатирует автор (с. 390). В подтверждение приводятся слова Ибн Сауда в беседе с Тюрякуловым 2 июля 1933 г.: «Я нуждаюсь в советской помощи. Я хочу иметь поддержку СССР в военно-политических вопросах. Пусть Советы руководят мной» (с. 391). Примечательно, что на основании архивных документов британских дипломатов и разведки автор указывает на высокую степень важности этого вопроса для Лондона по экономическим и политическим причинам: «Англичане проявляли неослабный интерес к развитию советско-саудовских торгово-экономических связей» (с. 405-410).
В целом академик Наумкин высоко оценивает деятельность российских дипломатов в Аравии в условиях ограниченного доступа к информации и явно недостаточных ресурсов советской миссии. «Они много сделали для накопления знаний о королевстве и в целом о регионе… Качество их депеш поражает и сегодня» (с. 302, 452). В справедливости этих слов убеждает и масса приводимых документов.
Книга написана с явной симпатией к Саудовской Аравии, но автор далек от идеализации действующих лиц. На конкретных примерах он показывает, как Ибн Сауд в своей внешнеполитической игре нередко «разыгрывал советскую карту», манипулировал англо-советскими противоречиями для достижения собственных целей, – традиция восточных политиков, сохранившаяся до наших дней (с. 256–257).
К достоинствам издания следует отнести и анализ выработки принимаемых решений, тех интриг вокруг российско-саудовских отношений, которые происходили и в Джидде, где боролись проанглийские и национальные силы, и в Москве, где сталкивались интересы или, напротив, равнодушие НКИД, НКВТ, Коминтерна и Политбюро, и в Лондоне, между министерствами обороны, иностранных дел, по делам колоний. Поскольку это не общие рассуждения, а рассказ о действиях конкретных лиц, изложение местами обретает увлекательность романа.
В центре внимания автора – работа советского дипломатического представительства, статус которого за два десятилетия изменялся от консульства до миссии, но главные задачи сохранялись: укрепление отношений с государством Ибн Сауда и отслеживание связей Ибн Сауда с Великобританией.
Последнее было немаловажно, так как, по замечанию тогдашнего заместителя Чичерина Льва Карахана, «в Англии мы замечаем определенную тенденцию запугивать общественное мнение нашей деятельностью в арабских странах» (с. 228). Или Поляков указывал, что «англичане разыгрывают исламскую карту, чтобы поссорить СССР, выставляемый как “нарушитель мира” и антиисламская сила, с Ибн Саудом». Это написано в 1927 г., но до чего актуально…
Другой важной задачей советских дипломатов было сохранение стабильной ситуации в регионе. Для ее решения Москва могла опираться на дружественные отношения с Анкарой и Тегераном – «и в этом история повторяется сегодня» (с. 249), замечает автор.
Главные действующие лица книги – Карим Хакимов и Назир Тюрякулов. Эти замечательные дипломаты сыграли важную роль в развитии российско-саудовских отношений. Автор подробно рассказывает об основных этапах их деятельности и отмечает характерные черты их личностей, проявлявшихся в политике и в текущих делах: первый показал себя формальным мусульманином, а второй совершал и хадж и умру, как истинный мусульманин. Хакимов обеспечил прорыв и создание доверительных отношений с Ибн Саудом. Тюрякулов в 1930 г. стал дуайеном дипломатического корпуса в Джидде. К несчастью, оба стали жертвами политических репрессий.
Автор указывает на аналитический характер докладов Тюрякулова, в одном из которых отмечается: «Теократический принцип построения общества и государства, при котором Ибн Сауд в своем лице соединяет всю полноту власти и имама, и малика (короля), дает ему широкие возможности для осуществления своих замыслов» (с. 269). Это то, что впоследствии у наших востоковедов получило наименование «авторитаризм развития». Автор отмечает пророческий прогноз Тюрякулова: «Надо полагать, что… при отсутствии каких-либо внешнеполитических катастроф… правление ваххабитов установилось всерьез и надолго» (с. 272). Столь же любопытен для 2018 г. и другой вывод Тюрякулова в 1928 г.: «…мы до сего времени стоим перед фактом неурегулированных отношений между Недждом и Йеменом» (с. 278).
Через всю книгу лейтмотивом проходит проблема необходимости заключения советско-саудовского договора как формальной основы для развития долгосрочного и стабильного сотрудничества двух стран (с. 167–172, 206–214). Несмотря на тщательную и долгую подготовку, проводимую Хакимовым, Тюрякуловым и различными ведомствами в Москве, Ибн Сауд в 1927 г. заключил договор с Великобританией, хотя Наумкин отмечает доверие и симпатию, которую Ибн Сауд питал к Хакимову и Тюрякулову.
Почему же все-таки договор не был заключен? Почему столь успешно начатый диалог оборвался? Автор предлагает несколько ответов, но главным остается то, что спонтанно возникшее тесное сотрудничество было вызвано несколькими конкретными причинами, и с их исчезновением ослабли и основания взаимной заинтересованности. Обе страны мало значили друг для друга в долгосрочном плане, у них не возникло глубокой заинтересованности в закреплении сотрудничества, которое не было связано с «их жизненно важными интересами» (с. 342). Так что вывод автора о том, что «партнерство между Москвой и Эр-Риядом не состоялось, да, наверное, и не могло состояться» (с. 453), вполне справедлив. Дипломатические отношения были приостановлены в 1938 г. (формально прекращены по решению короля 13 апреля с отказом принимать новых советских дипломатов) и восстановлены лишь в 1991 году.
Книга насыщена массой интересных фактов о внутренней жизни Неджда и Хиджаза, об отношениях советских дипломатов и жителей Аравии, о политической жизни, подчас удивительно актуальных. Чего стоит лишь архивная записка НКИД в редакцию «Правды» в 1926 г. с указанием на публикацию материалов, «выявляющих полное незнание настоящего положения» и пожеланием, чтобы «хотя бы в наших центральных газетах не помещались подобные “размышления”, подрывающие политическую линию, проводимую нами» (с. 197).
В такой большой и сложной книге, конечно, возможны издержки. Некоторые сюжеты, вынесенные в сноски, достойны более полного раскрытия. Местами встречаются повторы документов или комментариев, слишком много помет «см. ниже», «см. далее»; проскочили мелкие опечатки и неточности. Так, пропущено указание должности Клима Ворошилова как наркома обороны СССР в 1934–1940 гг.; дядя наркома Чичерина, известный общественный деятель России Борис Чичерин, был не генерал-губернатором, а городским головой Москвы в 1881–1883 годы. Полные данные о служебном пути востоковеда и разведчика Моисея Аксельрода имеются в полуофициальном справочнике Клима Дегтярева и Александра Копакиди «Внешняя разведка СССР» (М., 2009). Такого рода упущения легко исправить при втором издании книги.
Спустя столетие Россия и Саудовская Аравия в новых условиях вынуждены решать задачи, сходные с задачами 1920-х годов. Усложнение современной ситуации вместо ожидавшегося некоторыми ее упрощения («конец истории» Фукуямы) наряду с осознанием переходного характера нашего времени вызвали необратимые изменения в мировой и региональных системах международных отношений. И вновь две страны должны утверждать свое место в мировой политике, формировать новые союзы, коалиции и группировки. Без учета исторической подоплеки, культурно-цивилизационных основ ситуации в регионе это делать опрометчиво: конфликты Саудовской Аравии и Ирана или Саудовской Аравии и Йемена, курдская проблема, также как и противостояние в регионе России и Запада (в лице Великобритании–США), имеют давнюю историю. Историческая по характеру изложения монография академика Наумкина может способствовать решению этих непростых задач.
