Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике видные учёные-международники рассматривают текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики. Сегодня у нас Андрей Кортунов со своим либеральным взглядом на Айболита и Бармалея в современной Африке.
Как нам известно с далёких советских времен, 25 мая всё прогрессивное человечество отмечает День Африки. Эту календарную дату ещё называют Днём африканской свободы и посвящают годовщине образования Организации африканского единства, основанной тридцатью африканскими лидерами в Аддис-Абебе 25 мая 1963 года. В этот день по всему миру проводится множество самых разнообразных мероприятий – выставок, культурных форумов, концертов, кинофестивалей и научных конференций, призванных напомнить всем об африканском континенте, о его неоспоримых достижениях и не менее очевидных нерешённых проблемах. День Африки только что прошёл, есть повод поговорить об этой части мира.
Наверное, к каждому из нас Африка приходит по-разному. Ко мне она пришла в раннем детстве вместе со старой потрёпанной книжкой Корнея Чуковского. Конечно, потом были Луи Буссенар и Жюль Верн, Майн Рид и Альфонс Доде, Николай Гумилёв и Эрнест Хемингуэй… Но никто из этих замечательных писателей так и не смог стереть глубоко отпечатавшихся в детском сознании образов доброго доктора Айболита и злого разбойника Бармалея. Не стёрли этих образов и последовавшие уже во взрослом возрасте мои эпизодические поездки в африканские страны – от Египта на севере до ЮАР на юге. Выцветшие картинки из детской книжки нет-нет да и снова всплывают в моей памяти.
Любопытно, что для Корнея Чуковского Африка, где, кстати сказать, знаменитый писатель и поэт так ни разу и не побывал, – полностью безлюдный континент. Африка Чуковского населена исключительно антропоморфными представителями местной фауны – крокодилами и бегемотами, гориллами и носорогами, слонами и прочими добрыми или злыми животными. Из человеческих персонажей, помимо главных протагонистов, мы встречаем у Чуковского разве что схематичных Ванечку и Танечку, тайком сбежавших в Африку от своих легкомысленно уснувших родителей. Вероятно, отсутствие других человеческих действующих лиц необходимо писателю, чтобы ярче высветить принципиальное противостояние главных героев – альтруиста-либерала Айболита и циника-реалиста Бармалея.
Однако, не будем забывать и о том, что сто лет назад, когда Чуковский писал своего «Айболита», Африка действительно была довольно-таки безлюдным местом. В начале ХХ века население континента составляло, по разным оценкам, от 93 до 110 млн человек, что в любом случае было значительно меньше, чем, скажем, население Российской империи на тот момент. В середине века в Африке жили уже четверть миллиарда, а к концу столетия – 800 миллионов. Сегодня совокупное африканское население (1,365 млрд) почти в десять раз превышает население России; Африка вплотную приблизилась к таким демографическим гигантам, как Китай и Индия. И очень скоро обгонит их обоих.
По существующим прогнозам, к 2050 г. число африканцев должно составить не менее 2,4 млрд, а к 2100 году – 4,2 миллиарда. Иными словами, к концу нынешнего столетия на некогда почти безлюдных африканских просторах будет проживать около 40 процентов мирового населения. Число жителей только одной Нигерии достигнет к этому времени почти миллиарда человек, то есть каждый десятый человек на Земле будет нигерийцем. Численность населения всей России на пороге XXII века будет вполне сравнима с числом поживающих на территории одного крупного нигерийского штата (напомним, что всего в Нигерии тридцать шесть штатов, не считая федеральной столичной территории с особым статусом).
И этот долгосрочный вызов не имеет ничего общего с вновь вошедшей в моду геополитикой.
Именно в Африке происходит самый быстрый и самый хаотичный процесс урбанизации, здесь буквально на глазах формируются огромные и слабоуправляемые мегаполисы с многими десятками миллионов жителей в каждом. Символом урбанистических проблем будущего, несомненно, окажутся не Нью-Йорк или Лондон, и даже не Шанхай или Карачи, а намного превосходящие их по размерам и уступающие по уровню городской инфраструктуры Лагос, Каир, Аддис-Абеба, Дар-эс-Салам, Луанда и Найроби.
Именно на африканском континенте быстрее всего происходит сокращение площади лесов и увеличение площади пустынь. Сахара наступает с севера на страны Сахеля, провоцируя потоки «экологических беженцев» и обострение этноконфессиональных проблем. Мелеют Великие Африканские озера на востоке континента, включая озера Виктория, Танганьика и Ньяса, в которых содержится около четверти всех запасов пресной воды на планете.
Африка страдает от изменения климата больше, чем любой другой континент, и эти издержки с течением будут лишь возрастать. На некоторых территориях из-за растущей жары сельскохозяйственный сезон сократился на 50–100 дней. Большинство стран континента, включая и наиболее густонаселённые, уже не в состоянии прокормить себя, и национальные продовольственные дефициты тоже имеют явную тенденцию к росту. Как, впрочем, и социально-экономическое неравенство, и сопутствующий ему потенциал гражданских и межгосударственных конфликтов.
Чем отвечает мир коллективного Запада – а, точнее сказать, мир коллективного Севера, – на этот вызов? На африканской сцене по-прежнему присутствуют фигуры Айболита и Бармалея. Удивительным воплощением классического образа Айболита стал Альберт Швейцер – выдающийся европейский теолог, философ культуры, гуманист, музыкант и врач, посвятивший основную часть своей жизни лечению африканцев в деревенской больнице в Габоне. Но сегодня гораздо чаще роль Айболита играет менеджер крупного благотворительного фонда, сотрудник международного института развития или чиновник правительственного агентства технического содействия зарубежным странам. В наши дни сложилась целая индустрия программ помощи африканскому образованию, здравоохранению, сельскому хозяйству и социальному развитию.
Образ Бармалея за последние сто лет тоже сильно изменился. На африканских подмостках ещё встречается колоритная фигура международного авантюриста, неутомимого кондотьера и солдата удачи – будь то в лице почти легендарного торговца оружием Виктора Бута, ныне отбывающего двадцатипятилетний срок в американской тюрьме, или в лице безымянных бойцов международных частных военных компаний, промышляющих в многочисленных конфликтных точках мира, в том числе и в Африке. Но, как правило, в роли Бармалея теперь выступает куда менее импозантный руководитель крупной транснациональной энергетической, горнодобывающей или финансовой корпорации, приехавший в Африку делать бизнес – качать нефть и газ, добывать цветные металлы и рубить тропические леса, поставлять продовольствие и давать ссуды африканским правительствам.
Проблема состоит в том, что ни современные Айболиты, ни нынешние Бармалеи не в состоянии не только решить проблем континента, но даже затормозить их дальнейшее обострение. Например, очень значительные благотворительные вложения в лидирующие африканские университеты нередко ведут к лишь к увеличению «экспортного сектора» африканского образования – выпускники лучших вузов материка стремятся найти применение своим силам и способностям где-нибудь в Европе или в Америке, но отнюдь не у себя дома. А деятельность транснациональных корпораций – что западных, что китайских – пока мало содействует превращению Африки в новую «промышленную мастерскую» мира. В последнее время современные Бармалеи вообще снизили свой интерес к Африке – общие объёмы прямых иностранных инвестиций падают как минимум уже семь лет, а в условиях пандемии число новых запускаемых проектов с иностранным участием в Африке снизилось почти на две трети.
Если вы не приходите в Африку, то Африка придёт к вам.
А главное – неизбежным увеличением трансконтинентальных миграционных потоков. Вероятные масштабы грядущего миграционного давления Африки на остальной мир предсказать трудно, но совершенно очевидно, что речь пойдёт о колоссальных цифрах, намного превосходящих всё то, что знает история человечества. Европейский миграционный кризис 2015 г. покажется мелкой неприятностью по сравнению с тем, что может ожидать развитые страны Севера не в таком уж и отдалённом будущем.
С другой стороны, юная, бурлящая свежей кровью Африка – не только главный потенциальный вызов, но и главная потенциальная возможность для человечества. В отличие от стареющей Европы, от отцветающей Северо-Восточной Азии, от прошедших исторический пик своего могущества Соединённых Штатов, Африка – это континент, у которого всё ещё впереди. Здесь находятся многие из главных потенциальных источников роста экономики всей планеты на вторую половину нашего века и на более отдалённую перспективу. Это уже не только экзотическая площадка для волшебных похождений Ванечки и Танечки Корнея Чуковского, но и место, где будет в значительной степени определяться будущее человечества.
А потому Африка должна стать глобальным проектом, вокруг которого могли бы объединиться Восток и Запад, либералы Атлантики и автократы Евразии. Не на основе сказочного альтруизма доктора Айболита или карикатурного цинизма разбойника Бармалея, а на основе трезвого учёта своих собственных долгосрочных национальных интересов. Африканский проект должен включать согласованное глобальное перераспределение ресурсов в объёме сотен миллиардов долларов в год, идущих на масштабные проекты в сферах сельского хозяйства, возобновляемых источников энергии, городского развития, среднего и высшего образования, общественного здравоохранения и муниципального управления.
Конкретные программы работы должны быть не точечными и демонстрационными, созданными по лекалам нынешних благотворительных фондов, но системными и комплексными, охватывающими континент целиком и рассчитанными на несколько десятилетий. С реализацией африканского проекта не справятся ни МБРР, ни МВФ; потребуются принципиально новые институциональные решения. Денег, конечно, всем жалко, но будущее человечества стоит того, чтобы глобальный Север взял на себя в целом посильное для него бремя дополнительного налога.
Подчеркнём ещё раз – главным планетарным вызовом нашего столетия в итоге станет не противостояние Атлантики и Евразии, не соперничество США и Китая, но глубокий разлом по оси «Север – Юг». Безусловным центром глобального Юга остаётся африканский материк. Не ответив достойно на африканский вызов в нынешнем столетии, человечество не сможет успешно двигаться вперёд в XXII веке.
