Идея демократии не может быть «абстрактной» до такой степени, чтобы полностью отделить её от национального контекста. Поэтому проблема миграции – это вопрос, от которого зависит будущее идентичности Европейского союза и внешней проекции его роли как регионального и глобального субъекта, а также как гаранта международной безопасности.
Говоря о миграционной политике правительства Италии под председательством Джорджи Мелони, стоит затронуть некоторые критические вопросы миграционной политики Европейского союза. Начнём с ходатайств о предоставлении убежища: в 2024 г. их число сократилось на 11 процентов, в то время как страны ЕС предоставили статус защиты 437 900 просителям убежища, что на 7 процентов больше, чем в 2023 году. Наибольшее количество лиц, получивших статус защиты, было зарегистрировано в Германии, Франции и Испании. В 2024 г. большинство бенефициаров статуса защиты в ЕС составляли сирийцы (32 процента), за ними следовали афганцы (17 процентов) и венесуэльцы (8 процентов). В апреле 2025 г. 48 520 просителей убежища подали ходатайства о предоставлении международной защиты, что на 37 процентов меньше, чем в апреле 2024 г., и на 16 процентов меньше, чем в марте 2025 года.
Как известно, главная цель общей иммиграционной политики предусматривает, что законная иммиграция должна способствовать социально-экономическому развитию стран ЕС, а сотрудничество стран ЕС со странами, не входящими в Союз, должно быть направлено на борьбу с незаконной иммиграцией и торговлей людьми. Миграционная политика в Европейском союзе разрабатывается и реализуется на двух уровнях: общеевропейском и национальном (региональном).
Действующий Пакт о миграции опирается на механизм «обязательной солидарности», который активируется, когда одно или несколько государств-членов оказываются под давлением. Другие страны – члены ЕС могут помочь смягчить ситуацию двумя способами: переселив определённое количество лиц, ищущих убежища, на свою территорию или заплатив денежный взнос для финансирования приёма в стране, находящейся под давлением. Финансирование также может быть направлено на меры, связанные с управлением миграционными потоками в неевропейских странах. Однако концепция обязательной солидарности остаётся спорной из-за различных точек зрения стран-членов. Следует отметить, что Евросоюз устанавливает принципы миграционной политики, но решать связанные с ней вопросы приходится входящим в него государствам.
В более общем плане в апреле 2025 г. Европейская комиссия предложила создать список безопасных стран происхождения, первоначально включающий Египет, Тунис, Марокко, Бангладеш, Колумбию, Индию и Косово, и в целом считать страны-кандидаты на вступление в ЕС безопасными, за исключением особых обстоятельств. Этот список позволит государствам-членам быстрее и эффективнее обрабатывать потенциально необоснованные заявления о предоставлении убежища, используя ускоренную или пограничную процедуру.
Аналогичным образом с трудностями сталкивается и миграционная дипломатия, осуществляемая Европейским союзом как унитарным политическим субъектом.
В основе этой дипломатии лежат принципы сдерживания и экстернализации, а именно противодействие нелегальному въезду в Европейский союз и реализация соглашений по ограничению потоков мигрантов с неевропейскими странами – Ливией, Тунисом, Марокко, Мавританией, Иорданией, Ливаном и Турцией. В первой половине 2025 г. общее количество нелегальных пересечений границы ЕС сократилось на 21 процент по сравнению с аналогичным периодом 2024 года. Однако при том, что 93 процента нелегальных пересечений границы приходится на прибывающих из Ливии, на центрально-средиземноморском маршруте наблюдался рост на 7 процентов и на 17 процентов возросло прибытие в Грецию из восточной Ливии. Симптоматично, что недавно, в начале июля 2025 г., официальная делегация ЕС, прибывшая в Ливию с целью укрепления сотрудничества в борьбе с нелегальной иммиграцией и укрепления отношений в области безопасности и репатриации, не была принята в Бенгази. При этом ливийские власти сослались на предполагаемые «серьёзные нарушения дипломатического протокола и суверенитета Ливии».
Более того, экстернализация миграции посредством соглашений с третьими странами должна соответствовать принципам уважения ценностей ЕС. Кроме этого, необходимо укрепить восприятие государствами существования общей внешней границы и одновременно решить вопрос интеграции мигрантов. Европейская комиссия выделяет ключевые направления интеграционной политики, но страны не принимают единую модель интеграции (например, во Франции преобладает модель ассимиляции, в Германии – функциональной интеграции и включения мигрантов в общество).
Вопросы миграции и затруднения руководящих органов ЕС в решении этой сложной внутренней и международной проблемы показывают, что ЕС как наднациональное образование и как международный субъект не имеет достаточной сильной идентичности.
Трудности в управлении миграционными потоками со стороны Европейского союза, а также государств-членов выявляют слабость процесса построения легитимности европейской наднациональной власти и ослабляют легитимность власти национальных правительств.
В отличие от других региональных организаций ЕC приобретает всемирное политическое призвание. Политика приёма и интеграции мигрантов отражает это. ЕС также имеет свою основную философию – европеизм, который пришёл на смену национализму в качестве фактора создания общеевропейского мировоззрения и ценностей. В настоящее время, однако, европеизм не обязательно отождествляется с европейскостью. В основе формирования европейской идентичности лежат концепции центральности индивида в обществе и христианства как факторa цивилизационного развития и социокультурной интеграции. С точки зрения Робера Шумана и Жана Монне, необходимо было построить единую Европу на основе христианских и демократических ценностей, то есть рассматривая Европу как творение христианства в синтезе с греческой философией и римской мыслью. В отличие от этого на деле в основе европейского сообщества лежит новый гуманизм, признаками которого являются дехристианизация (то есть отсутствие трансцендентности) и этический релятивизм (отсутствие общего этического пространства). Акцент на более общих принципах космополитизма и конституционного патриотизма неизбежно ведёт к дематериализации политической идентичности строящегося в настоящее время Европейского союза.
Если рассмотреть две возможные модели построения политической идентичности Европейского союза (демократическая модель и культурно-политическая модель), то можно прийти к выводу, что это аполитичные модели. Oсобая модель демократии в ЕС не может повторять типичные черты национальных демократий. Это означает, что идея демократии осуществляется при легитимации власти элит. При таком подходе деполитизация является неотъемлемой и необходимой чертой европейского строительства. Другими словами, в данном случае происходит деполитизация во имя сохранения эффективности и стабильности общеевропейской политики.
Таким образом, в соответствии со своим взглядом на «деполитизацию» европейской демократии в последние годы политическая, экономическая и управленческая элита настаивала на приёме и интеграции мигрантов в странах – членах ЕС. Однако сложности с самим этим феноменом и изменения в европейской иммиграционной политике, введённые под давлением государств-членов, показывают, что идея демократии не может быть «абстрактной» до такой степени, чтобы полностью отделить её от национального контекста и демократической культуры, которая на протяжении длительного времени создавалась в национальном контексте.
Поиск политической культуры, общей для членов Европейского союза, тоже осуществляется через деполитизацию. Текущая политика ЕС интерпретируется на фоне национальных политических культур внутри ЕС. Государства-члены разработали собственные национальные концепции Европы и ЕС, которые являются частью национальной идентичности каждого государства-члена. Именно по этим причинам была создана система экономического управления, основанная не на взаимном доверии между государствами-членами и не на солидарности, а на автоматических механизмах и правовых нормах, далёких от формирования политической идентичности. Однако в общем политическом дискурсе и применении права в миграционных вопросах аполитичный принцип политической корректности часто преобладал над принципом солидарности, что широко использовалось для влияния на общественное мнение в государствах-членах.
Следует добавить, что данные от «Евробарометра», опубликованные 25 марта 2025 года, рисуют картину обеспокоенности граждан Европы, демонстрируя явное смещение приоритетов по сравнению с прошлым.
В быстро меняющемся геополитическом контексте оборона и безопасность (по мнению 36 процентов граждан ЕС), а также конкурентоспособность, экономика и промышленность (32 процента) являются областями, на которых, по мнению граждан ЕС, следует сосредоточиться в первую очередь для укрепления своих позиций в мире.
В Италии приоритетными также являются энергетическая независимость, ресурсы и инфраструктура (33 процента). Аналогичная картина наблюдается и на континентальном уровне: инфляция и рост цен – главные проблемы для 43 процентов граждан Европы, за ними следуют борьба с бедностью и безопасность ЕС.
Из вышесказанного становится ясно, что проблема миграции – это вопрос, от которого зависит будущее идентичности Европейского союза и внешней проекции его роли как регионального и глобального субъекта, а также как гаранта международной безопасности.
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
