Новую американскую администрацию стоит поблагодарить за честность и откровенность. По крайней мере на российском направлении. Команда Байдена сразу сообщила: договор СНВ хотели бы продлить, вероятнее всего, на изначально предусмотренные пять лет. На этом позитивная программа исчерпана. Сохранение соглашения станет изолированным актом, который не скажется на общей антагонистической атмосфере. Развития совместной повестки не предполагается.
Чёткая постановка вопроса достойна похвалы – без всякой иронии. Перед обеими странами – огромное количество проблем и внутреннего, и внешнего характера. В условиях международной нестабильности и экономического кризиса ресурсы ограничены – у всех. Тратить силы, интеллектуальную энергию, время, деньги на темы, заведомо никуда не ведущие, нерационально. Это значит забирать их у чего-то по-настоящему важного. Бесконечные заклинания Трампа о желании «поладить с Россией» порождали только ненужное оживление. Оно каждый раз разбивалось о реальность, противоположную словам бывшего хозяина Белого дома, в итоге атмосфера отравлялась ещё больше.
Попробуем взглянуть на тупик в российско-американских отношениях объективно, сквозь призму реальных интересов сторон. И соответственно, стимулов для позитивных перемен.
Основным приоритетом правительств обеих стран является укрепление устойчивости собственных государств и обществ, их способности противостоять негативным мировым тенденциям и адаптироваться к их последствиям. В идеальном мире Россия и США могли бы быть полезны друг другу. В реальном – это сейчас исключено. Накопленный идейно-политический багаж просто не даёт рассмотреть взаимные потребности и задачи со спокойной рассудительностью. Он предопределяет восприятие другой стороны как сугубо отягощающего фактора. И диктует стремление использовать этот фактор для обоснования собственных внутренних действий. Ситуация несимметричная и меняющаяся. В данный момент больше усердия по демонизации России демонстрирует американский правящий класс, хотя и в России Америка – привычная часть внутриполитического дискурса.
Такое положение вещей надолго, и это не по российско-американским, а по общемировым причинам. Глобальная система и всеобщая взаимосвязанность на глазах превращается из кладезя возможностей в источник риска для государств. Настороженная нацеленность на глухую оборону с кинжальными контратаками – поведение распространенное. Отсюда протекционизм в широком понимании и склонность к изоляционизму. Последнее может сопровождаться глобалистской риторикой (как в США, ЕС и Китае), но сути она почти не меняет. Особенность Соединённых Штатов по сравнению с другими – сохраняющаяся способность навязывать всему миру систему идеологических координат, то есть шкалу оценок всех остальных. Эта способность снижается, но задел велик.
На таком фоне исчезает российско-американская повестка. Речь даже не о совпадающих, а просто о пересекающихся интересах. О темах, которые требуют каких-то скоординированных совместных шагов. Заявления администрации подтверждают предположения, звучавшие уже довольно давно: ядерная сфера впредь не сможет быть фундаментом дипломатических отношений Москвы и Вашингтона, как это было на протяжении десятилетий. Контекст усложнился. Конечно, вопрос о ядерном сдерживании двух держав, способных физически уничтожить друг друга, не снят. Наличие арсеналов определяет невозможность (крайне низкую вероятность) прямого военного столкновения. Это данность. До недавнего времени считалось, что на этом фундаменте можно строить здания – пусть временные. Примером подобного сооружения была «перезагрузка» при Обаме – пакетная договорённость, в которой несколько тем были увязаны друг с другом, и произошёл обмен интересами – более важные для каждой стороны на менее для неё важные. Несущей же опорой был договор об СНВ.
Сейчас такое невозможно. Во-первых, сокращение вооружений в прежнем формате больше не обсуждается, а другой модели нет и не просматривается. Во-вторых, отсутствует набор тем, которые позволяли бы взаимную увязку, даже будь у сторон такое желание. Почему? Смотри выше. Главное – разобраться с собственными проблемами, некоторые из которых крайне остры. Для того чтобы их решать, Россия и Соединённые Штаты друг другу не нужны, ведь способы их решения у Москвы и у Вашингтона свои. Угрозы, которая заставляла бы страны относиться друг к другу максимально серьёзно, тоже нет. Каждая сторона способна доставить визави неприятности, но не такие, которые оказались бы фатальными.
Из размышлений об отношениях надо пока исключить понятие «договориться» (СНВ не в счёт, это формальная пролонгация уже существующего документа). Выход из тупика в сведении контактов к самому необходимому минимуму – на уровень снижения рисков в наиболее опасных зонах/сферах (региональные очаги либо отдельные области безопасности). Такая ситуация продлится до того момента, когда стороны найдут какую-то новую ценность в отношениях и осознают, чем они могут быть друг другу полезны. Но прежде им предстоит закрыть старую главу, которую они читали последние даже не годы, а десятилетия. Тот прежний опыт построения отношений сейчас ценен разве что для академического изучения.
