Мы переживаем странные времена. Не знаем, когда закончится пандемия COVID-19, не знаем, как она закончится, и пока можем только высказывать предположения о её долгосрочном политическом и экономическом воздействии. Историки говорят однозначно: эпидемии – это события, а не тренды. Как отмечает историк медицины Чарльз Розенберг, «эпидемии начинаются в определённый момент времени, развиваются на ограниченной сцене, следуют сюжетной линии с нарастающим напряжением, затем переходят к кризису индивидуального и коллективного характера и, наконец, движутся к завершению».
Розенберг также утверждал, что эпидемии оказывают давление на общество, которое они поражают. Возникающее напряжение выявляют скрытые структуры, которые до этого оставались незаметными. В результате эпидемии служат инструментом для отбора проб при социальном анализе. Они обнажают, что действительно важно для населения и кого они по-настоящему ценят. Все известные эпидемии объяснялись не только как кризис общественного здоровья, но и как нравственный кризис. В возникновении и распространении эпидемии винили определённые социальные группы. Сегодня похожая драма разыгрывается с COVID—19 – сначала в Китае, а затем и в других странах.
Пока слишком рано делать выводы о долгосрочном воздействии глобального кризиса, который только начался, но семь первых уроков уже можно назвать.
Урок первый. Пандемия приведёт к возврату сильного правительства. После краха Lehman Brothers в 2008 г. многие эксперты полагали, что вследствие недоверия к рынку возрастёт вера в государство. Эта идея отнюдь не новая: в 1929 г., когда началась Великая депрессия, люди требовали, чтобы сильное правительство вмешалось и исправило ошибки, допущенные рынком. В 1970-е гг. ситуация кардинально изменилась: люди разочаровались во вмешательстве властей и вновь стали верить в рынок. Парадокс Великой рецессии 2008 г. в том, что недоверие к рынку не повлекло за собой потребность в усилении государственного вмешательства.
Сегодня из-за пандемии коронавируса государство вновь выйдет на первые роли. COVID—19 заставляет людей полагаться на правительство, которое должно организовать их коллективную защиту от пандемии и спасти терпящую бедствие экономику. Эффективность правительства сегодня оценивается по способности изменить привычное поведение людей. В контексте кризиса бездействие населения – это самое заметное действие.
Второй урок: коронавирус в очередной раз продемонстрировал иллюзорность границ, что позволит укрепить роль национальных государств в Евросоюзе. Доказательством можно считать закрытие границ между некоторыми странами, а также то, что каждое правительство в Европе сегодня сосредоточено на проблемах собственного населения. В нормальных условиях страны – члены ЕС не проводили бы различия между пациентами по их гражданству, но в нынешнем кризисе приоритет, скорее всего, будут отдавать своим гражданам (речь не идёт об иммигрантах из других регионов, а только о европейцах с паспортом ЕС).
Коронавирус усугубит национализм, но не этнический, а территориальный. Судя по телерепортажам и заявлениям правительств, возвращение соотечественников из регионов, пораженных вирусом, не приветствуется так же, как и прибытие иностранцев.
Третий урок коронавируса связан с доверием к экспертам. Финансовый кризис 2008 г. и кризис с беженцами в 2015 г. вызвали массовое недовольство экспертами. «Мы не доверяем экспертам» – этот слоган принёс победу популистам. Но в нынешнем кризисе профессионализм вернул свои позиции. Большинство людей готовы доверять экспертам и обращаться к науке, когда на кону их собственная жизнь. Мы уже видим, как растёт легитимность профессионалов, которые возглавили борьбу против вируса. Возврат сильного государства стал возможным, потому что вернулось доверие к экспертам.
Четвёртый урок допускает интерпретации, но в любом случае крайне важен. К сожалению, коронавирус может увеличить распространение авторитаризма больших данных, который использует правительство Китая. Кто-то обвиняет руководство КНР в отсутствии прозрачности, из-за чего реакция на распространение вируса в декабре 2019 г. была медленной, но эффективность реакции и возможности властей по контролю передвижения и поведения людей действительно впечатляет. В нынешнем кризисе граждане постоянно сравнивают реакцию и эффективность действий своих правительств. Поэтому не стоит удивляться, если по окончании кризиса Китай будет выглядеть победителем, а Соединённые Штаты проигравшим. Кризис приведёт к дальнейшей эскалации конфронтации США и КНР. Американские СМИ открыто обвиняют Пекин в распространении коронавируса, в то время как Китай пытается использовать неспособность западных демократий эффективно реагировать на вызов, чтобы доказать превосходство своей модели.
Пятый урок касается антикризисного менеджмента. В условиях экономических спадов, наплывов беженцев и терактов правительства выяснили, что паника – их худший враг. Если на протяжении нескольких месяцев после теракта люди меняли привычное поведение и прекращали выходить из дома, значит, террористы достигли своей цели. То же самое было в 2008 г.: изменение поведения увеличивало потери от финансового кризиса. Поэтому на начальной стадии кризиса с COVID—19 лидеры выступали с призывами «не беспокоиться», «вести привычный образ жизни», «игнорировать риск» и «не преувеличивать». Теперь правительства говорят гражданам, что нужно изменить поведение и оставаться дома. И здесь успех зависит от умения правительства запугать людей. «Не паникуйте» – неправильный месседж в случае с COVID-19. Чтобы сдержать пандемию, люди должны паниковать и кардинально изменить образ жизни. Все предыдущие кризисы XXI века – 11 сентября, Великая рецессия, кризис с беженцами – развивались на ощущении тревоги, нынешний кризис подстёгивает чистый страх. Люди боятся инфекции, боятся за свою жизнь и жизнь своих близких. Но как долго люди могут оставаться дома?
Шестой урок заключается в том, что COVID—19 окажет существенное воздействие на отношения между поколениями. В контексте дебатов об изменении климата и связанных с ним рисках молодые критиковали старшее поколение за то, что оно не задумывается всерьёз о будущем. Коронавирус кардинально изменил динамику: теперь старшие члены общества более уязвимы и ощущают угрозу из-за того, что миллениалы не желают менять свой образ жизни. Конфликт поколений усугубится, если кризис продлится долго. Классическим кошмаром XX века была ядерная война, которая угрожала убить всех и практически сразу. В случае с коронавирусом молодые европейцы, решившие пировать во время новой чумы, рискуют проболеть неделю, а вот их родителям грозит смерть.
Последний урок заключается в том, что в определённый момент правительствам придётся выбирать: сдержать пандемию ценой разрушения экономики или пойти на большие человеческие жертвы, но сохранить экономику. Со временем некоторые могут прийти к выводу, что неработающая экономика представляет большую угрозу, чем риск увеличения числа заразившихся.
Пока слишком рано говорить о долгосрочных последствиях COVID—19. Но уже сейчас ясно: это антиглобализационный вирус и главными причинами катастрофы назовут открытые границы и смешение народов. Исторически одним из самых драматичных аспектов эпидемии является стремление найти виновных. Евреи в средневековой Европе, продавцы мяса на китайских рынках – кто-то обязательно должен быть виноват. Поиск виноватых основывается на существующем социальном делении по вероисповеданию, расам, этническим группам, классу и полу.
Коронавирусный кризис оправдал опасения антиглобалистов: закрытые аэропорты и граждане в самоизоляции выглядят как возврат к нулевому уровню глобализации. По иронии судьбы, лучшим способом остановить кризис индивидуалистического общества оказалось попросить людей запереться в своих домах. Социальное дистанцирование – вот новое название солидарности.
Парадоксально, но новый пик антиглобализма способен ослабить позиции политиков-популистов, которые, даже оказавшись правы, не смогут предложить решения проблемы.
Нам ещё предстоит увидеть, как кризис повлияет на будущее европейского проекта. Пандемия кардинально изменила подход ЕС к решению всех кризисов последнего десятилетия. Бюджетная дисциплина перестала быть экономической мантрой даже в Берлине, и ни одно европейское правительство сегодня не будет выступать за открытие границ для беженцев. Очевидно, что коронавирус поставит под вопрос некоторые базовые принципы, на которых строится Евросоюз. Мы и представить не могли, как писал поэт Стивен Спендер, что увидим «износ времен и калек, конечности которых напоминают знак вопроса».
