Терпя одно поражение за другим, Украина стоит перед судьбоносным выбором: просить мира или сражаться до победного конца.
Ультранационалисты Украины предпочли бы очистительную кровавую жертву позорному поражению, в то время как западные сторонники жёсткой линии хотят измотать Россию, сражаясь до последнего украинца. Это стремление к повторению Украиной Götterdämmerung («Гибель богов» – опера Рихарда Вагнера. – Прим. ред.) в нацистском стиле разделяют и те российские сторонники жёсткой линии, которые верят в достижение безопасности путём полной победы.
Альтернативой эпохальному уничтожению по образцу 1945 г. является перемирие по подобию 1918 г., предложенное президентом Путиным в июне: прекращение огня в обмен на нейтральный статус Украины и полный вывод её вооружённых сил из четырёх областей – Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской, которые официально вошли в состав Российской Федерации в октябре 2022 года. Это те уступки, за которыми непременно последуют обстоятельные мирные переговоры.
Ни одна историческая аналогия не является идеальной, однако перемирие Германии с державами Антанты в ноябре 1918 г. – поучительный пример войны, закончившейся победой одной из сторон, но на условиях, которые были далеки от безоговорочной капитуляции во Второй мировой войне.
Когда Германия «капитулировала» в 1918 г., она прекратила все военные действия и вывела свои Вооружённые силы с оккупированных территорий. В отличие от 1945 г. Германия оставалась неоккупированной, ей был обещан мирный договор, заключённый путём переговоров. Также произошла смена режима в виде свержения монархии (кайзера): на смену Вильгельму II пришла демократическая республика.
Обещанные мирные переговоры состоялись в Версале в 1919 году. Немецкие переговорщики рассчитывали на обсуждение 14 пунктов мирного плана президента Вудро Вильсона от 1918 г., который означал относительно справедливое и равноправное урегулирование. Однако им стали диктовать жёсткие условия, не подлежащие обсуждению.
По условиям Версальского мирного договора Германия потеряла территорию – часть её земель перешли во владение новой независимой Польши, она была вынуждена провести демилитаризацию, а также выплатить миллиарды долларов в виде репараций. Немцы жаловались на унизительный характер этого договора, свалившего на них всю вину за войну, хотя на самом деле мирный договор был не слишком кабальным. Германия отделалась лёгким испугом по сравнению со своими союзниками, Австро-Венгрией и Турцией, чьи империи рухнули.
Народ Германии сильно страдал в первые послевоенные годы, но к середине 1920-х гг. страна восстановилась экономически и была полностью реабилитирована на международном уровне, будучи принятой в Лигу Наций. Репарации фактически утратили силу, а Вооружённые силы Германии тайком восстанавливались с помощью Советской России – революционного государства, которое стремилось дестабилизировать капиталистический мир как дипломатическими, так и подрывными методами. Нацистский кошмар 1930-х гг. был не столько следствием Версальского договора, сколько результатом обвала фондового рынка на Уолл-Стрит, который спровоцировал всемирную депрессию, разорившую Германию.
Она потеряла много территории, но ей ещё не грозит неминуемое поражение и оккупация и она всё ещё может нанести серьёзный урон российским Вооружённым силам. В отличие от Германии после Версаля, Украина не окажется в изоляции на любой мирной конференции. У неё будут мощные западные сторонники и влиятельная поддержка со стороны доброжелателей Путина на Глобальном Юге, которые хотят, чтобы он заключил с Киевом настоящую и прочную сделку, обеспечивающую будущее Украины как независимого суверенного государства.
Пока нет никаких признаков того, что у Путина есть какие-то существенные территориальные амбиции, выходящие за рамки тех, что указаны в его июньском мирном предложении. Несомненно, он потребует создания демилитаризованной зоны, но и это может устроить Украину, особенно если в результате под её суверенитет вернутся территории, в настоящее время оккупированные Россией. Россия не будет платить репарации, но и не будет требовать их, за исключением возвращения Западом замороженных банковских активов. На самом деле существует множество способов, которыми Россия могла бы помочь послевоенному восстановлению Украины, и не в последнюю очередь это касается энергоснабжения страны. Военнопленные могут быть освобождены, а дети возвращены на родину. Миллионы украинских беженцев в России и Европе могли бы вернуться домой. Россия потребовала бы защиты своих оставшихся на Украине соотечественников, а Киев – защиты интересов своих граждан на занятых Россией территориях. Наиболее важным было бы проведение переговоров о международных гарантиях безопасности для защиты Украины от возможного будущего вторжения России. Такое мирное урегулирование, в свою очередь, ускорило бы вступление Украины в ЕС.
Перемирие 1918 г. привело к горькому для Германии Версальскому миру, но оно спасло миллионы жизней и обеспечило будущее страны.
Есть ещё одна историческая аналогия 1918 г., которую стоит рассмотреть: Брест-Литовский мирный договор марта 1918 года.
Захватив власть в России в конце 1917 г., большевики потребовали заключения сепаратного мира с Германией. Было достигнуто соглашение о прекращении огня, и в Брест-Литовске начались переговоры. Однако большевики вели переговоры недобросовестно. Для лидера большевиков Ленина мирные переговоры были средством выиграть время, чтобы его партия смогла укрепить свою власть внутри страны и способствовать революции за рубежом. Большевистский комиссар иностранных дел Лев Троцкий превратил брестские переговоры в платформу для революционной пропаганды. Но немцы вскоре устали от тактики Троцкого и пригрозили прекратить переговоры и возобновить военные действия.
К этому времени Ленин разуверился в неизбежности мировой революции и был готов пойти на мир на условиях Германии, утверждая, что защита революции в России является первостепенной задачей. Однако большинство большевиков, не желая марать руки подписанием обременительного договора, который повлёк бы за собой значительные территориальные потери, выбрали альтернативу Троцкого – «ни мира, ни войны». Троцкий надеялся, что немцы согласятся на заявление России о демобилизации (без формального подписания мирного договора. – Прим. ред.). Эта тактика потерпела грандиозное фиаско, когда немцы начали наступление, быстро вынудившее большевиков подписать договор об уступке огромных территорий, выплате репараций и существовании независимой Украины. Как с горечью признавал Троцкий, если бы большевики изначально были искренне настроены на мирное урегулирование, они могли бы заключить куда более выгодную сделку.
Большевиков спас провал немецкой операции «Михаэль» – последнего наступления Германии на Западном фронте – и последовавшее за ним перемирие, предварительным условием которого было аннулирование Брестского мирного договора – в противном случае они бы пали жертвой собственных амбиций. Хотя большевики теперь могли отказаться от условий договора, они не смогли избежать его последствий, которые привели к катастрофической гражданской войне в России.
В 1918 г. большевики увлеклись революционной риторикой, а немцы столкнулись с реальностью неминуемого военного поражения.
Мир с Путиным будет для Украины отвратителен, но, несомненно, предпочтительнее, чем безрассудство продолжения войны без малейшей надежды на победу.
Автор: Джеффри Робертс, почётный профессор истории Университетского колледжа Корка и член Ирландской королевской академии.
Brave New Europe
