На внешнем контуре российской политики без перемен. Министр иностранных дел, министр обороны и министр энергетики (последняя должность по объективным обстоятельствам сейчас в значительной степени нацелена вовне) сохранили посты. Это воспринято как должное — по общему мнению, и Сергей Лавров, и Сергей Шойгу, и Александр Новак очень профессионально выполняют порученную работу. Изменений в политической линии тоже не предполагается — она считается а) соответствующей складывающейся обстановке, б) эффективно реализуемой.
В недавнем Послании Федеральному Собранию президент расставил акценты. Развитие России и повышение качества и уровня жизни граждан становится ярко подчеркнутым приоритетом. А во внешней политике и в сфере безопасности обеспечен столь высокий уровень, что можно сосредоточиться на его поддержании. Это не означает, что в сфере действий России на международной арене не предвидится никаких перемен. Прежде всего по той причине, что быстро меняется сама эта арена.
На проходящем сейчас в Давосе юбилейном экономическом форуме (50 лет) заглавным гостем открытия был Дональд Трамп. Большую часть речи Трамп посвятил восхвалению своего президентства — как улучшилась жизнь американцев: экономический рост, занятость, налоги, доступность образования, медицины и пр. Президента США не смущало, что в зале собрались представители деловой и политической элиты всего мира, он обращался не к ним. Он в очередной раз объяснял американцам, почему осенью надо вновь проголосовать за него. Собственно аудитории были подарены последние пять минут, и Трамп решительно противопоставил себя общему настрою «прогрессивной общественности»: хватит пугать концом света, алармисты всегда хотят одного — подчинить нас своей власти и диктовать, как жить. Люди сами разберутся.
Трамп последовательно проводит главную идею: Америка прежде всего. Но в смысле не мирового лидерства и диктата другим, а фиксации на собственных практических нуждах. Перефразируя давний лозунг — не спрашивай, что ты можешь сделать для мира, а спроси, что мир может сделать для тебя.
Резкий разворот США до сих пор вызывает во многих частях планеты недоумение и даже возмущение. Трамп откровенно эгоистичен, в то время как прежде политическая культура требовала камуфлировать собственные интересы и говорить о всеобщем благе. К новому курсу Америки постепенно привыкают, но по-прежнему слышны рассуждения, что, мол, пусть Вашингтон делает что хочет, остальной мир может вести себя в соответствии с правилами, которые США отвергают. Об этом любят говорить в Евросоюзе, охотно подхватывает и Китай.
Пропорция искренности и лукавства в подобных заявлениях может быть разной. Кто-то верит в возможность миропорядка вопреки желанию Соединенных Штатов, кто-то считает необходимым просто это провозглашать. Объективно говоря, страна, на долю которой приходится чуть ли не треть мировой экономики и которая обладает гигантской форой по большинству параметров силы, задает тон мировой политике, хочет она сама того или нет. Эгоистичный посыл Трампа ломает прежние правила и заставляет всех остальных фактически выбирать ту же позицию. То есть тоже поворачиваться к себе. Для России это новая ситуация. Не в том смысле, что прежде не приходило в голову заботиться о решении внутренних задач. Но все-таки долгий период после крушения СССР был временем восстановления международного статуса и возможностей. Внешние партнеры (не только на Западе, но и на Востоке) в какой-то момент почти списали Россию как значимого игрока, и усилия для того, чтобы опровергнуть это мнение, потребовались немалые. Да еще и психологическая реабилитация собственного общества, для которого важен вопрос об уважении к стране на мировой арене.
Подобная мотивация в качестве лейтмотива имела свои плюсы и минусы, однако была вполне понятной и логичной. Она реализована в той степени, в какой возможно — сверхдержавой Россия не стала и не станет, но никто сейчас не ставит под сомнение ее роль в мире. Однако наступает другой этап, импульсы к которому исходят и изнутри, и извне. Во все более фрагментированном и хаотически развивающемся мире выживание и повышение собственной устойчивости перед лицом множащихся вызовов становятся главной задачей. Вопросы чистого статуса или экспансии в классическом понимании не обеспечат необходимое развитие. А точность соотнесения целей и возможностей оказывается решающим фактором. Возвращаясь к министрам, есть образцовый пример грамотного применения военно-политических инструментов во благо экономического подъема при участии персонально их. Успешность российской политики в Сирии достигнута благодаря эффективному применению военной силы и дипломатическому мастерству. И именно это достижение позволило так изменить отношения с Саудовской Аравией, что с ней удалось заключить важные договоренности о регулировании нефтяного рынка. Ну а значение нефтяного рынка для российской экономики объяснять не надо. Впредь необходимость подобной комбинации умений и инструментов будет проявляться все чаще, а нелинейность противоречий, с которыми придется иметь дело, продолжит расти. Так что почивать на лаврах не светит, зато опыт международного «крыла» российского правительства позволяет не волноваться.
