Действуют они слаженно. Соединенные Штаты, реализуя давно заявленную цель Белого дома, приняли решение прекратить присутствие в Сирии, потому что считают свою миссию там (разгром террористического псевдогосударства) выполненной. Это ставит в опасное положение курдские отряды, которые помогали американцам выполнять миссию, но курды были лишь ситуативными партнерами. Долгосрочный партнер в этой зоне — Турция, с которой отношения сложные, зато существуют давние связи в рамках НАТО.
У Турции свой интерес безопасности, связанный с ослаблением влияния курдских формирований вдоль собственных границ, фактически Вашингтон пошел навстречу давнему союзнику. И предпринял усилия (визит вице-президента Пенса), чтобы и ситуативный союзник имел возможность минимизировать урон.
Важнейший внерегиональный игрок на данный момент — Россия, это признано всеми. Без достижения понимания с ней ничего серьезного там предпринять нельзя. Это осознают в Турции — боевая операция возможна до той степени, до какой она не угрожает столкновением с правительственными сирийскими войсками и поддерживающей их Москвой. Это осознают в Соединенных Штатах — чтобы не выпустить джинна из бутылки, что чревато риском расползания подавленных радикалов-исламистов, необходимо позволить сирийским и российским подразделениям взять под контроль освобождаемую инфраструктуру. Происходит коммуникация между военными представителями США и России, политическими представителями Турции и России. Вырабатывается определенный алгоритм. Скорее всего, он не согласован до мелких деталей, но отражает общие контуры действий. Это позволяет избежать прямого взаимодействия, но обозначает взаимоприемлемые «красные линии».
В итоге удается уйти от лобового конфликта интересов. Турция получает негласное добро двух великих держав на зону безопасности, хотя, строго говоря, это незаконно. США выходят из данного раунда игры, поскольку не считают его важным для себя, сохраняя лицо (отчасти). Дамаск распространяет зону юрисдикции на сегмент неподконтрольной территории. Курды вступают в торг об условиях сосуществования с правительством Асада, фактически признавая его в обмен на прикрытие. Россия подтверждает свою роль в качестве главного регулятора и гаранта, расширяя и военные возможности. Создаются предпосылки для следующей попытки очертить новую Сирию.
Такова идеальная картинка. Это если считать, что все действуют рационально и расчетливо. А теперь откроем скобки и внесем обратно то, что вынесли.
Прежде всего согласования в буквальном смысле нет, оно происходит скорее по факту. Позиция США крайне противоречива, поскольку решение Трампа об уходе из Сирии отрицается значительной частью его политического сообщества. Оно ударило и по электоральной базе (отказ от поддержки курдов вызвал недовольство христиан-фундаменталистов, одной из опор трампизма), и по имиджу Америки, так что Белый дом начал юлить. Трампу свойственны рывки. Степень взаимодействия с Турцией непонятна — ей дают «зеленый свет», потом включают «красный».
В отношениях очень много эмоций и накопленных обид, что совершенно не способствует рассудительности. Между Путиным и Эрдоганом ситуация проще, опыт разрешения форс-мажоров богаче, но и там без напряженности не обойтись — Турция осуществляет вторжение на суверенную территорию Сирии, которое, возможно, сегодня «меньшее зло», но противоречит основным российским принципам. Да и вообще велик риск того, что боевые действия почему-либо выйдут из-под контроля и расползутся. Есть крайне сдержанная позиция Ирана, которому активность Турции не нравится, поскольку расшатывает и без того хрупкий статус-кво. Курды ощущают себя в кольце врагов (впрочем, им не привыкать) и могут повести себя резко.
В целом обстановка получается очень двойственная. С одной стороны, происходящее не противоречит логике и при определенных обстоятельствах может даже создать более благоприятные условия для урегулирования. Причем обращает на себя внимание то, что взаимодействие основных игроков (Турция, США, Россия) строится не на взаимном доверии и не на совпадении интересов (ни того ни другого нет), а на рациональном понимании, что интересы каждого невозможно воплотить в жизнь без контакта с двумя другими. С другой стороны, есть нарастающий эмоциональный и пропагандистский накал, заложниками которого могут стать любые разумные или хотя бы обоснованные намерения. Публичный дискурс давит на Эрдогана, на Трампа, да и на Путина. Не случайно на Западе зазвучал хор комментариев, что Россия — главный победитель, от нее все зависит, она всеми крутит и пр. Трампа и прочих подначивают, пытаются сознательно или нет спровоцировать желание «нагнать» триумфальную Москву, а в идеале и поставить ее на место.
В Сирии очередной решающий момент, ставки высоки. И здесь главное — крепкие нервы и очень холодный расчет.
