На протяжении десятилетий Европейский парламент оставался преимущественно формальным учреждением, задачей которого было символизировать евроинтеграцию и имитировать общеевропейское народное представительство. Избирались туда политики в основном по остаточному принципу – те, кто уже отказался от амбиций на национальном уровне и готов дослуживать на спокойном месте. Явка на выборы всегда была много ниже, чем на национальном уровне – избиратели понимали, что от этого голосования их собственная жизнь никак не зависит.
Со временем, правда, у Европарламента оформилась дополнительная функция – быть индикатором того, что у европейцев не на уме, а на сердце. Механизм понятный. Делегируя представителей протестных (сейчас их принято называть популистскими) партий в парламент страны, либо поддерживая кого-то из них по пост президента, граждане рисковали получить во главе неопытных или непрофессиональных людей. Европейцы в массе народ прагматичный, так что доверять кому ни попадя содержимое собственных кошельков не хотели. А вот в Брюссель и Страсбург могли отправить кто угодно — практического воздействия никакого, зато хорошая возможность показать кукиш истеблишменту. Не случайно именно в Европарламенте засверкали на весь Старый Свет такие яркие фигуры, как Марин Ле Пен или Найджел Фарадж.
В этом году выборы в Европарламент не только обрели интригу, но и оказались в самом центре общественного и медийного внимания. Страсти нагнетались нешуточные, респектабельные европейские политики и средства массовой информации, относящиеся к мейнстриму, всячески повышали значимость голосования, превращая его в решающую битву за судьбу ЕС. Мол, рвущиеся к власти нелиберальные, националистические и евроскептические силы повернут вспять движение Евросоюза, стремясь вернуть континент в «первобытное», то есть доинтеграционное, состояние. Со всеми вытекающими из этого кошмарами. Ну а со всех сторон этим деструктивным смутьянам аплодируют монстры – Путин, Трамп и Си Цзиньпин, которым нужно одного: чтобы европейская мечта провалилась в тартарары, и тогда они подчинят Европу своей злой воле.
Подобное нагнетание сразу вызывало у стороннего наблюдателя вопросы, потому что повторяло кампанию сторонников ЕС в Великобритании перед референдумом 2016 года. Тогда еврооптимисты тоже делали ставку на запугивание: если брекзит, то кранты всему! А он все равно случился. Глядя на дальнейшее развитие событий, так и хочется сказать о самосбывающемся пророчестве. Хотели крах – получите, хотя и брекзит мог бы стать если не рутинным, то вполне управляемым процессом.
Выборы прошли, и их итог вообще-то катастрофой не стал, хотя и показал картину глубоких изменений в европейском политическом ландшафте. Успех националистических сил налицо, но, строго говоря, почва из-под ног европейского политического класса не ушла. Просто она стала заметно более ухабистой, а к этому не привыкли.
Главный итог голосования мая 2019 года – конец эпохи, когда европейской политикой управляли две крупнейшие политические силы, так называемые народные (массовые) партии – консерваторы и социалисты. Во всех составах Европарламента они вместе обладали большинством, что позволяло в процессе торга и согласований определять властные конфигурации. Прежде всего это касалось формирования управляющего органа ЕС – Еврокомиссии, выбора ее председателя, а в последние 10 лет и главы Европейского совета, синклита руководителей государств и правительств стран-членов. То есть, условно говоря, назначение премьер-министра и президента единой Европы.
Совместное доминирование классических правых и левых, консерваторов и социал-демократов имело системный характер и отражало баланс интересов, институтов и общественных настроений, который сложился в Европе второй половины ХХ века. То есть в период становления и впечатляющего развития европейской модели. А она, в свою очередь, уходила корнями в идейные баталии Европы с середины века девятнадцатого. Тогда под влиянием возникновения политических наций и социально-экономических сдвигов формировался современный политический ландшафт.
Теперь он уходит в прошлое. Ситуация отличается от страны к стране, но общая тенденция такова: социалисты резко проваливаются почти везде (единственное крупное исключение – Испания), теряя не только опору, но собственное политическое лицо. Консерваторы скользят вниз – не столь быстро, но вполне явно. И те, и другие оказываются жертвами курса на подчеркнутый центризм, идеологическое сближение, который возобладал после холодной войны. Тогда политикам показалось, что время схваток прошло, осталась только одна правильная колея, в рамках которой и надо ехать, отклонения не нужны. До поры до времени это работало, но по мере осложнения политической ситуации в мире людям захотелось идеологической маркированности, ясности позиций.
На этих выборах тренд подтвердился. На подъеме те, кто не боится резко заявлять свою позицию. Это националисты, общеевропейским трибуном которых стал итальянец Маттео Сальвини с антиимиграционным знаменем наперевес. И «зеленые», которые активно взялись за тему изменений климата и подстраивают под нее всю риторику демократии и прав человека. Но основной результат – раздробленный Европейский парламент, который трудно структурировать по идеологическим или даже каким-то другим критериям. Этот итог точно отражает состояние дел в европейской политике, где дальнейшее направление развития просто непонятно. Именно поэтому относительного успеха добиваются те, кто может привлечь избирателя а) четкими и понятными лозунгами, б) непричастностью к политике, которая проводилась в предыдущие годы.
Наиболее значимы результаты голосования в двух крупнейших странах ЕС – Германии и Франции. И Макрон, и Меркель не добились желаемого. Движение «На марше» Макрона уступило «Национальному объединению» Ле Пен, а блок ХДС/ХСС Меркель сохранил лидерство, но заметно потерял поддержку. Получается, что два руководителя, которых считают потенциальными инженерами европейской трансформации, не в лучшей форме. Других политических фигур с таким весом в Европе нет, никто из фаворитов нынешнего голосования – ни со стороны националистов, ни от «зеленых» — не тянет на европейский уровень.
Весьма показателен результат в Австрии. Несмотря на политический скандал неделю назад («Ибицагейт», сокрушивший правительство и опозоривший крайне правую Партию свободы), Народная партия канцлера Курца резко усилила свои позиции. Что более показательно – сама Партия свободы потеряла все 2% голосов по сравнению с прошлыми выборами, никакого обвала не случилось. Повторяется американский феномен Трампа, сторонники которого просто игнорируют потоки обвинений со стороны оппонентов, потому что считают это заказом и клеветой на «народного заступника». Неважный симптом для истеблишмента, информационная машина дает сбои, а ведь на Курца и его незадачливых партнеров обрушилась вся Европа. Цель была очевидной – нанести удар по всей национал-популистской волне.
Выборы-2019 не привели к коллапсу ЕС, как пугали приверженцы интеграции. Но они подтвердили, что в Старом Свете наступает совсем другая политическая эра. Понадобятся годы, прежде чем Европейский союз обретет свою новую форму и новый внутренний баланс, а практика покажет, какие из идей и сил, находящихся сейчас на подъеме, реально жизнеспособны, а какие останутся однодневками.
Карикатурный символ нынешней кампании – участие в выборах страны (Великобритании), которая официально выходит из ЕС, но не может этого сделать, и сокрушительная победа там на этих выборах партии («Брекзит»), которая категорически против Евросоюза как идеи. Театр абсурда – в жизнь.
Урок для всех внешних партнеров простой – до того, рассыпавшиеся элементы не соберутся в новую мозаику, содержательный диалог с ЕС едва ли возможен. Объединение будет полностью поглощено своими внутренними делами, тем более что проблемы устройства Евросоюза не решаются, а пока что только накапливаются. Процесс предстоит интересный и яркий, но очень непродуктивный. И мы только в начале.
