АВТОКРАТЫ ДАЮТ ОТПОР
В январе 2006 года президент России Владимир Путин подписал спорный закон, который предусматривает ужесточение контроля над действующими в стране российскими и иностранными неправительственными организациями (НПО). В соответствии с ним все НПО должны заранее информировать правительство о каждом запланированном ими проекте. Документ являет еще один признак удручающего процесса – постепенного возврата страны к авторитаризму.
Этот закон свидетельствует также о не менее тревожной, но гораздо более широкой тенденции. После двух десятилетий неуклонного распространения программ построения демократии по всему миру все большее число правительств начинает подавлять подобного рода усилия в своих странах. Власть предержащие (некоторые из них занимают выборные должности) теперь открыто осуждают помощь западных демократий как нелегитимное политическое вмешательство. Западные НПО высылаются либо преследуются, местным организациям запрещают пользоваться средствами иностранных фондов или же их наказывают за получение помощи. Этому набирающему обороты сопротивлению еще только предстоит перерасти в систематическую либо организованную кампанию. Но приверженцы такой политики явно учатся друг у друга и обмениваются опытом.
Катализатором подобного сопротивления, несомненно, стали недавние «цветные» революции в Грузии, Украине и Киргизии, а также широко распространенные подозрения в том, что ключевую закулисную роль в инициировании этих революций сыграли американские организации, такие, как Национальный демократический институт (National Democratic Institute, NDI), Международный республиканский институт (International Republican Institute, IRI), «Дом свободы» (Freedom House (Freedom House, Inc. – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 21.05.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.)) и Институт «Открытое общество» (Open Society Institute) (Open Society Institute – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 01.12.2015, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.). Политики от Китая до Зимбабве, стремясь оправдать новые ограничения на получение западной помощи неправительственными организациями и оппозиционными группами, открыто ссылаются на свою обеспокоенность тем, что такие события могут переброситься на их страны. Однако речь идет о явлениях более широкого плана, чем просто боязнь «оранжевого».
Тактика распространения демократии, взятая на вооружение президентом Джорджем Бушем-младшим как одно из центральных направлений внешней политики Белого дома, очевидно, способствовала росту тревоги во всем мире. Некоторые автократические правительства добились значительной общественной поддержки, утверждая, что противодействие распространению западной демократии является не протестом против демократии, как таковой, а противостоянием американскому вмешательству. Более того, постоянно нарушая законность у себя в стране и за границей, администрация Джорджа Буша нанесла такой удар по глобальному образу США как символу демократии и прав человека, что легитимность дела распространения демократии снизилась еще больше.
Причины, приведшие к подобному противостоянию не однозначны, и реакция на этот протест также должна быть многосторонней. Чтобы институты, занимающиеся продвижением демократии, работали в следующем десятилетии столь же эффективно, сколь и в предыдущем, им следует уяснить, насколько изменилась международная обстановка, в которой им предстоит работать. А это означает переосмыслить те или иные методы. Администрация Буша тоже должна посмотреть в лицо некоторым неприятным фактам – например, осознать, как президентская «программа развития свободы» воспринимается по всему миру, и всерьез заняться укреплением доверия.
ПРОСТО ГОВОРЯТ «НЕТ»
Наиболее систематическое и мощное сопротивление исходит из путинской России. Принятие нового закона о НПО – это лишь одна из серии мер, осуществленных Москвой в последнее время с целью ограничить число или деятельность организаций, занятых в сфере продвижения демократии. Критике Кремля за выводы, сделанные по результатам мониторинга выборов в России и соседних странах, подверглась также Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Несколько американских организаций, призванных распространять демократию, подверглось незначительным, но явным нападкам со стороны российских властей. Правительство Путина порицает российские НПО, работающие в области прав человека либо по другим деликатным в политическом плане вопросам, за получение средств из-за границы, а высокие российские чины осудили внешнюю помощь демократии как подрывную и антироссийскую деятельность. Президент Путин также предупреждает своих коллег – лидеров автократических режимов в сопредельных странах об опасностях, которыми чревато разрешение такой помощи. Россия начала формировать в этой области собственный потенциал, направляя на выборы наблюдателей и политических консультантов. Сторонники Путина характеризуют его кампанию против институтов, распространяющих демократию, как необходимую меру безопасности: ведь США будто бы стремятся окружить Россию прозападными правительствами и подорвать ее политический режим.
Россия – не единственная страна, которая дает отпор западному содействию демократии; подобное стало обычным делом на постсоветском пространстве. Президент Узбекистана Ислам Каримов сворачивает как большинство западных программ, так и работу большей части местных продемократических структур: в 2005-м прекращена деятельность более 60 % узбекских НПО. Контролируемые государством средства массовой информации обвиняют США в том, что последние подрывают суверенитет Узбекистана, используя демократизацию в качестве троянского коня. Тем временем в Белоруссии президент Александр Лукашенко тоже запретил получение большей части помощи, предоставляемой извне по политическим мотивам, и безжалостно подавляет деятельность оппозиции и независимого гражданского общества. Сначала Лукашенко поставил все зарубежное финансирование местных НПО под государственный контроль, а в 2003 году и вовсе запретил в Белоруссии получение иностранной поддержки любой деятельности, связанной с политикой или образованием.
В апреле 2005-го правительство Таджикистана объявило о новых правилах, которые обязывают зарубежные организации и посольства уведомлять власти прежде, чем устанавливать какие-либо контакты с местными политическими партиями, НПО или СМИ. Таджикские газеты, контролируемые государством, обвинили Соединенные Штаты в преступной поддержке украинских и киргизских активистов и похвалили Белоруссию за ее сопротивление вмешательству со стороны Запада. Президент соседнего Казахстана Нурсултан Назарбаев ввел строгие ограничения на сотрудничество между иностранными организациями и казахстанскими политическими партиями. В одном из своих выступлений в сентябре прошлого года он присоединился к региональному хору голосов, предостерегавших зарубежные НПО от попыток дестабилизировать ситуацию в постсоветских странах.
Демократическое содействие встречает сопротивление и за пределами бывшего Советского Союза. Один из его активных участников – Китай. В апреле 2005-го китайская газета «Женьминь жибао» заклеймила «демократическое наступление» Соединенных Штатов на государства – бывшие республики Советского Союза и на другие страны как своекорыстное, насильственное и аморальное предприятие. По сообщениям, в мае прошлого года Коммунистическая партия Китая наметила ряд мер против усилий США и Европы по продвижению «цветных» революций в КНР и соседних с ней государствах. Пекин отложил принятие нового закона, который смягчил бы правила функционирования НПО и усилил контроль над различными местными организациями, получающими финансовую помощь извне. Эти шаги затронули и правозащитную группу, которая пользуется поддержкой Национального фонда за демократию (National Endowment for Democracy, NED) – негосударственной структуры, спонсируемой правительством США и призванной поддерживать демократию во всем мире. Пекин также ужесточает ограничения для иностранных СМИ: он наращивает усилия по созданию помех зарубежному радиовещанию и отменил ранее принятое решение об издании в стране иностранных газет. Подобные ограничения ввели и правительства других государств Азии: например, в Непале после 15 лет относительной открытости правительство недавно утвердило новые правила, резко лимитирующие деятельность по содействию демократии.
Та же тенденция прослеживается и в Африке. Президент Зимбабве Роберт Мугабе выслал из страны все западные НПО и прекратил деятельность многих местных организаций, получавших внешнюю помощь, под предлогом того, что через эти группы западные «колониальные хозяева» ведут свою подрывную работу. В декабре 2004 года парламент Зимбабве принял закон, запрещающий местным НПО получать помощь извне. Мугабе его еще не подписал, но продолжает свои выступления против якобы имеющего место вмешательства Запада.
В преддверии общенациональных выборов в мае 2005-го из Эфиопии были высланы представители IRI, NDI и Международного фонда избирательных систем (International Foundation for Election Systems, IFES). Премьер-министр Мелес Зенауи заявил по эфиопскому телевидению, что «после выборов в стране не произойдет ни “розовой”, ни “зеленой”, ни какой-либо другой “цветной” революции». А в Эритрее правительство ввело в прошлом году новый закон, согласно которому местным НПО запрещается заниматься какой-либо иной деятельностью, кроме предоставления материальной помощи, и перекрываются каналы получения ими внешнего финансирования. В августе Асмара (столица Эритреи. – Ред.) обратилась к Агентству США по международному развитию с просьбой прекратить его работу. Власти заявили о своей обеспокоенности тем, что агентство нацелено среди прочего на содействие участию граждан в экономической и политической жизни.
В Южной Америке президент Венесуэлы Уго Чавес периодически резко критикует Соединенные Штаты, утверждая, что распространение демократии – часть американской кампании по отстранению его от власти. Чавес обвиняет такие организации, как NED и IRI, в поддержке венесуэльской оппозиции и выступает с угрозами в адрес многих местных НПО, которые финансируются из-за границы. Как и Путин, Чавес не довольствуется тем, что блокирует получение американской помощи у себя в стране. Крупные суммы нефтедолларов он использует для поддержки антиамериканских партий и кандидатов в Боливии, Перу, Эквадоре и других странах, надеясь на экспансию того, что он называет «боливарианской революцией».
Чавес – экстремальный пример, но настороженность в связи с распространением демократии Вашингтоном растет по всему региону, который изобилует антиамериканскими настроениями и находится под возрастающим влиянием правительств левого толка. Проявлением растущего скептицизма стал прошлогодний отказ Организации американских государств принять предложение США об учреждении нового регионального механизма мониторинга за соблюдением правительствами демократических норм.
ВИДЕТЬ МИР В ОРАНЖЕВОМ ЦВЕТЕ
В чем же причина этого глобального сопротивления распространению демократии? Недавние революции в Грузии, Украине и Киргизии, безусловно, имели большое значение. Драматические потрясения там продемонстрировали, чтЧ могут сделать широкие массы простых граждан, отважно объединившихся во имя демократии. Но, по мере того как множились сообщения о поддержке Соединенными Штатами важнейших гражданских и политических организаций в этих странах, «цветные» революции обусловили появление идеи о том, что теневой движущей силой подобных событий также являются США.
Возможно, опасения по поводу того, что помощь в распространении демократии есть не что иное, как орудие Вашингтона, обострились как раз в связи с «цветными» революциями, но правильнее воспринимать их как кульминацию более длительной тенденции. В эпоху быстрой демократической экспансии конца 1980-х и начала 1990-х годов, когда распространение демократии впервые стало заметным явлением, активистам этого процесса приходилось работать либо в авторитарных обществах, полностью закрытых для распространения демократии, либо в странах, переживавших начальный этап демократизации. Во втором случае двери чаще всего были широко раскрыты. С течением времени многие из стран, вступивших на путь демократизации, эволюционировали в другой, промежуточный тип – полуавторитарное государство, получивший распространение в государствах – бывших республиках СССР, на Балканах, на Ближнем Востоке и в Африке южнее Сахары.
Для этих режимов характерно искусное политическое балансирование. Лидеры предоставляют гражданам своих стран достаточно политических свобод, чтобы заработать себе определенный политический капитал и обрести легитимность в качестве реформаторов. Как правило, это означает регулярное проведение выборов и разрешение создать несколько оппозиционных партий, ряд независимых гражданских организаций и одну-две независимые газеты. Но эти режимы продолжают довольно крепко удерживать рычаги власти, дабы не возникали никакие серьезные угрозы их правлению.
В условиях такой полуавторитарной политики многие продемократические организации поначалу ощутили себя загнанными в тупик. Со временем, однако, одни из самых опытных групп – NDI, IRI, IFES, Freedom House (Freedom House, Inc. – находится в перечне иностранных и международных неправительственных организаций от 21.05.2024, деятельность которых признана нежелательной на территории Российской Федерации.) – научились применять более эффективные подходы. Они обладали опытом ранее проведенных успешных кампаний, таких, как помощь противникам генерала Аугусто Пиночета на чилийском плебисците в 1988 году или поддержка оппозиции сандинистскому правлению на выборах в Никарагуа в 1990-м. НПО избрали тактику технического и организационного содействия на местах широкому кругу гражданских и политических организаций, вместе работающих для того, чтобы бросить вызов своим правительствам на выборах.
Эта помощь имела целью усилить местные организации несколькими взаимодополняющими способами. Во-первых, НПО помогали добиться независимого мониторинга на выборах, в том числе параллельного подсчета голосов, с тем чтобы граждане могли по крайней мере узнать подлинные результаты голосования. Во-вторых, они обеспечивали поддержку независимым гражданским группам, включая новые динамично развивающиеся студенческие организации, которые могли бы способствовать широкому гражданскому участию в избирательном процессе. В-третьих, они обучали политиков из оппозиционных партий, иногда предоставляли им оборудование или оказывали другую материальную помощь, дабы содействовать эффективному проведению кампаний. НПО также поддерживали совместную работу оппозиционных партий и создание широких коалиций.
Эта тактика была претворена в жизнь в конце 1990-х годов: сначала (не полностью) против президента Словакии Владимира Мечьяра и президента Хорватии Франьо Туджмана, а затем (в более полном объеме) против президента Сербии Слободана Милошевича. Американские и европейские продемократические организации развернули умело скоординированную и щедро профинансированную (от 60 до 100 млн дол.) кампанию, чтобы помочь сербским гражданским и политическим группам посредством выборов отстранить от власти Милошевича, уже находившегося под давлением экономических санкций и карательных дипломатических мер Запада. Когда начались выборы-2000, все элементы сложились в единое целое: с западной помощью сербские гражданские организации убедили широкие массы простых граждан поддержать перемены и участвовать в избирательном процессе. Оппозиционные партии действовали успешнее, чем прежде; независимый мониторинг воспрепятствовал попыткам Милошевича отказаться признать результаты выборов. В итоге автократического лидера отстранили от власти в ходе в целом мирной «электоральной революции».
С тех пор западные организации применяли подобную тактику (хотя нигде больше она не финансировалась столь щедро и не подкреплялась таким мощным дипломатическим давлением) в Азербайджане, Белоруссии, Грузии, Киргизии и Украине, за что их часто обвиняли в незаконном политическом вмешательстве. В ответ они указывают на то, что действуют не тайно, а открыто; цели же состоят не в достижении конкретных результатов голосования, а в обеспечении проведения достаточно свободных и честных выборов. По мнению НПО, внешняя помощь необходима, чтобы уравнять шансы кандидатов и создать гарантии против манипулирования выборным процессом со стороны властей.
Истина, однако, состоит в том, что, хотя большинство западных активистов, борющихся за распространение демократии, возможно, на самом деле заинтересованы прежде всего в проведении свободных и честных выборов, зачастую они надеются, что их усилия повысят вероятность отстранения автократов от власти. Мотивы действий правительственных ведомств США, которые финансируют многие институты, занимающиеся распространением демократии (но не руководят ими непосредственно), так же сложны – от принципиальных соображений до прагматических в зависимости от конкретной страны и ответственных лиц. Неудивительно, что эти тонкости непонятны тем, на кого как раз и направлены их усилия. Автократы склонны рассматривать такую деятельность как согласованные кампании по устранению их от власти, кампании, подстрекаемые или по меньшей мере поддерживаемые всесильными западными правительствами, особенно американским.
ЛОЖНЫЕ СТРАХИ?
Объясняя причины противодействия продемократическим усилиям, лидеры автократических режимов регулярно ссылаются на свою озабоченность внешним влиянием и угрозой нестабильности. Возникает естественный вопрос: действительно ли эти автократы боятся, что относительно скромные западные программы обучению демократии и финансовая помощь зачастую слабым гражданским и политическим организациям подорвет их власть, или же такие опасения лишь удобное оправдание предпринимаемых репрессивных мер? Ответ на этот вопрос зависит от конкретной страны.
Для некоторых государств, в особенности более крупных, таких, как Россия и Китай, верным является, пожалуй, второе. Руководство в Москве и власти в Пекине крепко удерживают бразды правления и не имеют серьезной оппозиции. Наступление Кремля на содействие Запада в распространении демократии – это скорее способ представить россиянам переход к авторитарному правлению как меру, направленную на защиту национальной безопасности. В Москве, возможно, были несколько напуганы украинской «оранжевой революцией» 2004 года, но там в большей степени опасались утраты влияния в соседних государствах, чем политического мятежа в России. Более того, опорочив «оранжевую революцию» как результат «происков» США, Путин смог представить в позитивном ключе то, что на самом деле оказалось одним из его самых вопиющих внешнеполитических просчетов, а именно поддержку проигравшей стороны на украинских выборах. Точно так же ссылки китайского руководства на «цветные» революции, скорее всего, не более чем удобное объяснение мотивов расширения кампании против либерализации, проводящейся уже несколько лет.
В других случаях, особенно когда речь идет о малых, более слабых странах, реальные опасения, наверно, и правда существуют. Жупел ловких американских агентов, втихую готовящих революции, кажется, действительно наводит ужас на некоторых влиятельных политических лидеров, даже несмотря на то, что на самом деле западная помощь по распространению демократии не так уж и велика. Хотя в этом году Вашингтон, как ожидается, потратит более миллиарда долларов на программы распространения демократии, средства распределяются между более чем 50 странами и используются по широкому спектру направлений, в том числе для реализации программ в области усовершенствования работы судов и содействия правительственным усилиям по децентрализации. Как и все виды иностранной поддержки политическим, экономическим и социальным реформам, такая помощь отнюдь не волшебный эликсир. Она может способствовать укреплению существующих гражданских организаций и оппозиционных партий. Но она не способна создать такие институты там, где их нет, или укрепить их, если они принципиально слабы. Даже в случае с Сербией (а это высокая планка с точки зрения интенсивности и масштаба программ демократических перемен) помощь извне сыграла лишь второстепенную роль, поддержав мужественных и умело действовавших руководителей местных активистов. И те же самые виды помощи до сих пор оказывались значительно менее эффективными в таких странах, как, например, Белоруссия, где политическая оппозиция и гражданское общество относительно слабы, а режим очень силен.
Тем не менее очень многие в мире (не только автократы, чувствующие угрозу своему правлению) скептически относятся к внешней помощи в области демократии. Они полагают, что если Соединенные Штаты решат сформировать политический ландшафт в относительно слабых странах, то им это удастся. Во многих государствах нынешняя напористая волна демократической помощи вызывает в памяти тайные операции США времен холодной войн. Тогда Вашингтон действительно пытался, и зачастую успешно, повлиять на исход выборов или свергнуть законные правительства.
Негативное впечатление усиливается тем, что некоторые западные НПО либо в силу высокомерия, либо из желания убедить своих спонсоров в собственной значимости склонны преувеличивать свою роль в политических событиях, тогда как в действительности они мало повлияли на ситуацию. Появляющиеся в западных СМИ материалы время от времени преподносят американские программы распространения демократии как ключевой фактор перехода определенных стран к демократии. Также эти публикации вносят свою лепту в формирование подобных искаженных представлений.
МАЯК ДЛЯ НАРОДОВ МИРА ПОТУСКНЕЛ?
Сопротивление демократическому содействию можно расценить как реакцию недемократических правительств на все более навязчивую форму оказания такой помощи. Но есть и другой источник, из которого оно рождается и питается. Это и растущая обеспокоенность общественности в связи с самой идеей распространения демократии, и настроения, которые в последние несколько лет охватили бывший Советский Союз, Западную Европу, Латинскую Америку, Ближний Восток и другие регионы. Большая доля ответственности за эти настроения лежит на президенте Буше, который стремится распространить демократию в соответствии со своими представлениями.
Принятое в Вашингтоне понятие «распространение демократии» стало рассматриваться в других странах не как отражение американских устремлений принципиального характера, а как более благопристойный синоним термина «смена режима», означающего устранение «проблемных» правительств путем применения военной силы или иными средствами. Более того, поскольку идея распространения демократии была использована Белым домом как главное обоснование вторжения в Ирак, ее начали напрямую ассоциировать с американской интервенцией и оккупацией. Администрация Буша дала понять, что заинтересована в свержении других иностранных режимов, угрожающих интересам безопасности Соединенных Штатов, в частности в Иране и Сирии, и этот факт представил задачи президента Буша в сфере распространения свободы в еще более угрожающем и враждебном свете. Справедливость такого вывода подтверждается тем, что, когда Буш и его главные советники перечисляют «форпосты тирании», в их списке неизменно оказываются правительства, недружественно настроенные к США. В то же время дружественные, но не менее репрессивные режимы, в частности в Саудовской Аравии, не упоминаются.
В результате многие государства, как автократические, так и демократические, начали опасаться всего комплекса американских программ по построению демократии, даже если в прошлом те не вызывали споров и возражений. Правительства, жаждущие расшатать эти программы в своих собственных интересах, получили возможность представить свои шаги как оправданное сопротивление агрессивному вмешательству США. И чем больше президент Буш говорит о распространении демократии как о своей личной задаче, тем легче лидерам деспотичных режимов очернять эту идею, играя на необычайно низком уровне популярности американского лидера за границей.
Администрация Буша еще больше подорвала позиции поборников демократии своими шагами, которые бросают тень на Соединенные Штаты как символ демократии и защиты прав человека. При том что президент неоднократно заявлял о приверженности целям свободы, сам он наносил один удар за другим по американским демократическим принципам и нормам. Примерами тому служат пытки заключенных и задержанных на объектах США в Ираке и Афганистане; сотни людей, удерживаемых на американской базе Гуантанамо (Куба) в положении правовой неопределенности; выдача арестантов – иностранных граждан (иногда тайно похищенных за границей) в страны, о которых известно, что там практикуются пытки; создание сети тайных американских тюрем за границей; прослушивание без санкций специального суда на территории Соединенных Штатов и поразительное прошлогоднее сопротивление Белого дома принятию закона, запрещающего жестокое, негуманное и унижающее достоинство обращение с любым заключенным, находящимся в американской тюрьме. Все эти действия, вместе взятые, нанесли ощутимый удар по престижу Америки в мире. Этот факт, который со всей ясностью и горечью осознаёт каждый, кто хотя бы недолгое время проводит за границей, похоже, неведом или не причиняет беспокойства президенту Бушу и его окружению (за исключением, пожалуй, госсекретаря Кондолизы Райс). Однако вред, нанесенный репутации США действиями нынешней администрации, облегчил иностранным автократам задачу противоборствовать распространению демократии, вооружив их простым вопросом: «Может ли государство, которое пытает людей за границей и нарушает права человека у себя дома, указывать другим странам, как себя вести?»
ОСТОРОЖНО ДАВАТЬ ОТПОР
Итак, какой же должна быть реакция Соединенных Штатов? На этот вопрос есть два ответа, так же как у самой проблемы есть два взаимосвязанных, но различных аспекта – усилия некоторых правительств с целью прекратить демократическое содействие и рост недоверия во всем мире к распространению демократии в целом.
Что касается первого аспекта, то Вашингтон должен внимательно отслеживать меры, принимаемые другими правительствами с целью воспрепятствовать оказанию помощи в области развития демократии, а также выработать последовательный, учитывающий все нюансы способ выражения недовольства такими мерами и по возможности добиваться их отмены. Недавно администрации Буша удалось убедить Путина смягчить некоторые положения российского закона о НПО. Белый дом довольно успешно справился с этой задачей, но его усилия, тем не менее, представляли собой скорее единовременные действия, чем часть системного плана решения более общей проблемы.
Борьба с кампаниями, направленными против продвижения демократии, потребует тонкого, дипломатичного подхода. Если в одних обстоятельствах результатов можно добиться публичными заявлениями или давая жесткий отпор, то в других случаях такая линия только подстегнет националистические настроения и окажется контрпродуктивной. Ответственные лица в США должны быть благоразумными в своих ожиданиях, касающихся соответствующих действий иностранных правительств, а решить, что именно является разумным, не всегда легко.
Демократическую политическую практику регулируют относительно четкие международные нормы, зафиксированные в целом ряде многосторонних и региональных соглашений. Но нет устоявшегося свода норм, касающихся приемлемых форм участия в процессе демократизации за рубежом. На самом деле граница между разумными и неразумными ограничениями на внешнюю политическую помощь остается весьма нечеткой. Простое давление на другие правительства, с тем чтобы вынудить их следовать американским или иным западным стандартам, не принесет ожидаемых плодов. Рамки имеющихся общих стандартов, как правило, слишком узки, чтобы западные проводники демократии могли влиять на зарубежные правительства в той мере, к какой они стремятся. Стал бы Вашингтон поощрять присутствие на американских выборах иностранных организаций (особенно тех, что финансируются влиятельным, возможно, враждебным правительством), обеспечивающих и поддерживающих проведение кампаний по просвещению избирателей? Стал бы он приветствовать предоставление материальной помощи американским политическим партиям и обучение их членов, параллельный подсчет голосов и сторонние усилия по мобилизации своих граждан?
Чтобы избежать порицания за применение этого двойного стандарта, американцам следует подчеркивать два момента (и искренне верить в них). Во-первых, они должны указывать на то, что распространение демократии – дело не только Соединенных Штатов, как это постоянно подчеркивает президент Буш. В сообщество активных поборников демократии входят, наряду с универсальными объединениями, многие государства устоявшейся демократии. Американские организации обычно работают бок о бок или совместно с европейскими и международными, такими, как ОБСЕ и Программа развития ООН. Во-вторых, они должны подчеркивать, что суть настойчивого содействия демократии состоит в том, чтобы помогать (или создавать стимул) правительствам, нарушающим демократические нормы, соблюдать их, а не в том, чтобы формировать в стране условия, позволяющие другому государству контролировать происходящие в ней политические процессы.
Но независимо от того, насколько успешно проводники демократии отстаивают свою правоту, многие в странах – объектах помощи будут сомневаться в легитимности их деятельности. Те, кто занят продвижением демократии, возможно, считают, что нарушение демократических принципов ограничивает право страны ссылаться на свой суверенитет, с тем чтобы помешать внешнему вмешательству. Не исключено, что такая идея завоевывает популярность в странах устоявшейся демократии. Однако она вряд ли получит широкую поддержку в развивающихся и посткоммунистических странах, где суверенитет ревностно охраняется правительствами всех политических мастей.
Таким образом, западные защитники демократии стоят перед трудным выбором, который им еще предстоит сформулировать или открыто обсудить. Следует ли им и дальше проводить целенаправленные замысловатые кампании для поддержки оппозиции деспотичным правителям иных государств? Или же они должны умерить пыл, дабы не вызвать ответную реакцию, способную привести к тому, что их деятельность окажется полностью заблокированной во все возрастающем числе стран? Вопрос сводится к тому, как наилучшим образом обеспечить максимально широкий охват и эффективность содействия.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К СВЕТУ
Возможности администрации Буша уменьшить широкое недовольство концепцией продвижения демократии весьма ограничены. Тесно ассоциировать эту идею с американской интервенцией люди будут вплоть до конца президентского срока Джорджа Буша. Более того, даже если в ближайшие несколько лет в Ираке установится относительно стабильный, мирный и демократический режим, Вашингтону не стоит надеяться, что это изменит глубоко укоренившееся представление о нелегитимности и нежелательности применения силы в целях распространения демократии. Команда Буша и бЧльшая часть мировой общественности принципиально разошлись во мнениях по данному вопросу, и это расхождение будет и впредь оказывать серьезное отрицательное влияние на отношение многих людей к президентской «программе развития свободы».
Президент Буш, однако, может вернуть до известной степени доверие к себе, если продемонстрирует, что для него распространение демократии – действительно дело принципа, а не просто удобное средство оправдать применение против недружественных правительств военной силы или иной тактики смены режима. Это не означает, что надо сосредоточиться исключительно на высоких идеалах и игнорировать практические интересы. Но необходима хотя бы толика последовательности в действиях. В своей второй инаугурационной речи Буш, похоже, признал это, вознамерившись отказаться от неудачной практики поддержки автократических режимов, служивших интересам США в сфере экономики и безопасности. Заявив, что репрессивное общество порождает экстремизм, способный превратиться в антизападный терроризм, он пообещал отстаивать свободу повсюду.
Но пока Буш это обещание не выполнил. По поводу ситуации в наиболее значимых странах – России, Китае, Пакистане и Саудовской Аравии – администрация делала довольно мягкие (в лучшем случае) заявления о необходимости проведения там политических реформ. Одновременно Белый дом продолжал по-старому вести дела в этих странах. То же можно сказать об отношениях США с Египтом, Казахстаном и Азербайджаном. На прошедших там прошлой осенью выборах баллотировались проамериканские политики-автократы (Хосни Мубарак и Нурсултан Назарбаев на президентских выборах в Египте и в Казахстане соответственно, партия Ильхама Алиева на парламентских в Азербайджане. – Ред.). К чести администрации Буша, она дала понять всем троим, что желательно проведение свободных и честных выборов. Но в конце концов и египетский, и казахстанский, и азербайджанский лидеры разыграли типичную партию дружественных тиранов, которые испытывают незначительное давление со стороны американцев, недовольных их недемократическим поведением. Все трое пошли на несколько скромных позитивных перемен в самом начале избирательного процесса, но затем – на последнем, решающем, этапе выборов – нанесли сокрушительный удар по оппозиционным группам, подделывали бюллетени и принимали другие меры для обеспечения своей безусловной победы.
Столкнувшись с такой тактикой, администрация Буша тоже вернулась к старому сценарию: превозносила незначительные успехи и умаляла крупные потери. С тех пор американские деятели редко упоминают о тех событиях публично. Похоже, что всем трем президентам не придется платить сколько-нибудь значительную цену за свое поведение, противоречащее демократическим принципам.
Конечно, нереально ожидать, что все шаги Вашингтона на пути продвижения демократии будут абсолютно последовательными. Но президент Буш, который, рискуя своей репутацией, заявил, что борьба с терроризмом требует отказа от выгодных связей с дружественными тиранами, должен сделать что-то, чтобы выполнить свое обещание. Очевидно, что резкое свертывание отношений с важными для США правительствами невозможно и нежелательно. Но когда американское руководство почти никак не реагирует на фальсификацию результатов голосования, это только подкрепляет широко распространенное мнение о его лицемерии.
Администрация Буша могла бы укрепить свой статус демократической державы, наведя порядок в собственных делах. В этом плане нанесенный урон тоже вряд ли будет восстановлен в ближайшее время; такие действия, как пытки задержанных иракцев американскими солдатами, не сотрутся из памяти иностранных наблюдателей. Но администрация может и должна исправить положение. Какие корректирующие шаги следует предпринять – достаточно очевидно. Это ряд мер от окончательного отказа от жестокого обращения с заключенными и задержанными в тюрьмах за пределами США до предоставления информации по секретным местам заключения, по выдаче людей иностранным государствам, незаконным похищениям и несанкционированным прослушиваниям на территории США. Каждая страна, столкнувшись с угрозой терроризма, стремится найти правильный баланс между безопасностью и уважением гражданских свобод. Но если администрация Буша не устранит шокирующее противоречие между собственной упорной склонностью к нарушению прав личности во имя борьбы с терроризмом и попытками внушить другим странам, что свобода – это противоядие от терроризма, то ее программа распространения демократии так и останется на шатком фундаменте. А антидемократическое сопротивление будет тем временем нарастать.
Данная статья опубликована в журнале Foreign Affairs №2 за 2006 год.
