Отношения между Соединенными Штатами и Россией пущены на самотек. После весьма многообещающего начала президент Джордж Буш так и не сумел извлечь выгоду из личных взаимоотношений с российским президентом Владимиром Путиным и наладить всесторонние и устойчивые связи между обеими странами. И хотя отношения не так уж плохи и о возврате к холодной войне речи не идет, уровень взаимодействия России и Америки, а также России и Запада в целом мог бы быть значительно более высоким.
Самое печальное заключается в том, что новое охлаждение в отношениях между Америкой и Россией совпало по времени с происходящими в этой стране глубокими негативными изменениями в сфере управления. Демократические институты России всегда отличались хрупкостью и непрочностью. А с тех пор, как в январе 2000 года президентом стал Путин, они еще более ослабли. Он установил контроль над всеми государственными телеканалами, свел на нет роль Совета Федерации, укротил региональных баронов, которые некогда уравновешивали президентское правление Бориса Ельцина. Кроме того, он стал произвольно трактовать закон, чтобы посадить за решетку или преследовать политических противников, отстранил неугодных ему кандидатов от участия в выборах, притеснял и арестовывал лидеров неправительственных организаций и ослабил независимые политические партии России.
Сразу после ужасающей сентябрьской вылазки террористов в Беслане Путин объявил о планах дальнейшей централизации политической власти в России. По его замыслу, губернаторы должны будут назначаться, а не избираться, а кроме того все, а не половина депутатов Думы, будут избираться по системе пропорционального представительства. Эти предложения еще больше приближают страну к автократии, способствуя укреплению власти президента и дальнейшему ослаблению власти парламента и губернаторов.
Если автократические методы и авторитарные институты продолжат набирать силу, России будет еще труднее интегрироваться в западное сообщество демократических государств и во взаимоотношениях России и Америки, возможно, вновь появятся напряженность и дух соперничества. В этот критический для России момент творцы американской внешней политики не могут позволить себе оставаться безучастными.
СТАВКА НА РОССИЙСКУЮ ДЕМОКРАТИЮ
Соединенные Штаты заинтересованы в укреплении российской демократии со стратегической, экономической и моральной точек зрения. Даже после распада Советского Союза Россия остается важной мировой державой, что непосредственно затрагивает наши стратегические интересы. Россия по-прежнему единственная страна в мире, способная нанести ощутимый ядерный удар по Соединенным Штатам. Это – одно из тех немногих государств, которые теоретически могут поставлять оружие массового уничтожения (ОМУ) врагам Америки, а значит, от нее зависит и его нераспространение. Обладая правом вето в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН, Россия может существенно облегчить или осложнить наши попытки действовать через ООН и другие международные организации для продвижения жизненно важных американских интересов. Будучи самым крупным мировым производителем и экспортером углеводородов, Россия предоставляет США и их союзникам возможность диверсифицировать и наращивать поставки энергоносителей из государств, расположенных за пределами Ближнего Востока или не входящих в ОПЕК. С Ираном и Северной Кореей, от которых в значительной степени зависит безопасность США, Россия также поддерживает отношения, и, следовательно, не исключено, что она осведомлена об их намерениях. Наконец, действия России, как регионального гегемона в Евразии, способны наносить ущерб или быть полезными американским союзникам в этом регионе.
Вот почему и внутреннее развитие России, и ее поведение на международной арене имеют стратегическое значение для Соединенных Штатов. Россия в военном и экономическом отношении значительно слабее, чем Советский Союз в период распада. Даже если бы Москва захотела поддержать антиамериканские движения в странах Третьего мира или сколотить антинатовские блоки, у нее вряд ли хватило бы на это сил. Но у России остаются тысячи ядерных боеголовок, способных долететь до Америки, и отход правящего в России режима от демократии снова превратит этот арсенал в серьезную угрозу.
Сегодня в России нет диктатуры. Вместе с тем отсутствие демократической консолидации в этой стране уже неблагоприятным образом сказалось на американских интересах. Вряд ли можно назвать случайным тот факт, что интересам американской безопасности сегодня угрожают все те же нереформированные элементы российского государства, являющиеся наследием советской системы. Это и российские Вооруженные Силы, воюющие в Чечне и угрожающие Грузии, и Федеральное агентство по атомной энергии, которое сотрудничает с Ираном, помогая ему развивать ядерную программу, и бывшие офицеры КГБ, стремящиеся снова национализировать российские нефтегазовые компании. Наиболее зловещей выглядит недавно провозглашенная Министерством обороны стратегическая доктрина упреждающих военных действий с целью защиты этнических русских, проживающих в СНГ. Антидемократические тенденции в российской политике замедляют вступление России в западные многосторонние институты. А натянутость в отношениях с Европейским союзом (ЕС) и НАТО отчасти объясняется сомнениями последних в приверженности России демократическим ценностям.
Сегодня Путин все еще имеет высокий рейтинг поддержки со стороны российского населения, и потому стоит ему захотеть – и он сможет действовать без оглядки на все эти антидемократические, нереформированные элементы. Однако временами создается впечатление, будто Путин чувствует себя обязанным перед этими силами. Бывшие офицеры ФСБ, занимающие различные посты в правительстве Путина, обладают огромным влиянием. Если возобладает худший сценарий и демократия будет полностью отвергнута, Путин или его преемник окажется в абсолютной зависимости от этих сил. Для защиты авторитарного правления понадобятся вооруженные люди, рекрутируемые из тех, кто тоже наиболее враждебен Западу и, в частности, Соединенным Штатам.
ОБУЗА ДЛЯ ЭКОНОМИКИ
Углубление автократических тенденций в долгосрочной перспективе замедлит экономический рост России, что не отвечает ни российским, ни американским интересам. В прошедшие четыре года некоторые были склонны утверждать, будто антидемократическая политика Путина — это необходимое для достижения удовлетворительного экономического роста зло.
Однако диктатуры не всегда создают благоприятные условия для экономического роста. Диктатуры наиболее эффективны, когда страна нуждается в переходе от аграрного общества к индустриальному. Что же касается современной России, то перед ней стоит задача перехода от индустриальной к постиндустриальной экономике. Советскому государству удалось построить гигантский машиностроительный завод «Уралмаш», но современное Российское государство не в силах породить нового Билла Гейтса. Опыт посткоммунистических стран ясно указывает на то, что, чем быстрее устанавливается демократия, тем быстрее реформируется экономика и тем выше темпы экономического роста.
Вообще говоря, трудно как-то увязать антидемократические действия Путина с его стремлением ускорить экономический рост. Разве экономика хоть как-нибудь выиграла от того, что независимые голоса в государственных средствах массовой информации (СМИ) были вынуждены замолчать? Неужели притеснения антивоенных активистов способствуют увеличению золотовалютных ресурсов страны? Можно ли представить доказательства позитивного влияния войны в Чечне на экономику? На самом деле налицо признаки того, что авторитарные тенденции в России замедляют экономический рост. Война в Чечне — это очевидное и совершенно ненужное бремя для бюджета.
Наступление на «ЮКОС», крупнейшую нефтяную компанию России, уже послужило причиной обвала российского фондового рынка на 50 % в период с апреля по июль 2004 года. Эта кампания травли отпугнула потенциальных инвесторов и отбила желание у других российских предприятий делать свою финансовую отчетность прозрачной. Показатели бегства капитала из России в первые шесть месяцев 2004-го достигли 5,5 млрд долларов по сравнению с 2,9 млрд за весь 2003 год.
Факты говорят о том, что Российское государство, не сдерживаемое никакими демократическими противовесами, скорее мешает, чем помогает бизнесу, требуя все более крупных взяток от ведущих предприятий и компаний. Между тем недавно проведенные исследования переходных экономик показывают, что независимые СМИ и конкурентоспособная партийная система куда важнее в борьбе с коррупцией, чем раздутый полицейский штат. Но в современной России подобный независимый мониторинг коррупции отсутствует. Тот факт, что Россия так сильно зависит от нефтяного и газового экспорта, как источника твердой валюты, может привести к развитию в ней капитализма для избранных.
ВАЖНОСТЬ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
Америка должна способствовать укреплению демократии в России хотя бы потому, что сами россияне хотят жить в условиях демократии. Согласно всем недавним опросам общественного мнения, россияне дорожат демократическими идеалами и процедурами, хотя в настоящее время они, возможно, и не готовы сражаться за демократию.
Некоторые считают, что заинтересованность США в укреплении российской демократии расходится со стремлением Америки добиваться содействия России в борьбе с терроризмом и распространением ОМУ. Но одно не должно исключать другое. Правительство США способно одновременно преследовать множество разных целей во взаимоотношениях с такими трудными, но стратегически важными странами, как Россия.
В общем и целом для оздоровления американо-российских отношений нужна новая повестка дня. Соединенные Штаты могли бы намного энергичнее сотрудничать с Россией в области противодействия распространению ядерного оружия (ЯО) на уровне различных международных институтов, а также в деле укрепления региональной безопасности в Евразии. Президент Буш уделяет мало времени и сил развитию конструктивного диалога с Россией по этим вопросам. Американо-российские отношения слишком важны, чтобы их и дальше отодвигать на задний план.
СНИЖЕНИЕ ЯДЕРНОЙ УГРОЗЫ
Движимые общими интересами, Соединенные Штаты и Россия уже сотрудничают на многих направлениях, связанных с нераспространением ОМУ. Совсем недавно, в июне 2004-го, Россия согласилась войти в ядро группы из 60 стран, сотрудничающих в рамках «Инициативы по безопасности в борьбе с распространением (ядерного оружия)», выдвинутой президентом Бушем. Это обнадеживающий жест, но предстоит сделать гораздо больше. Американо-российские отношения крайне нуждаются в новом грандиозном проекте сотрудничества. Ускорение демонтажа ядерных вооружений — возможно, даже с помощью нового договора — могло бы способствовать установлению иной атмосферы сотрудничества между Россией и США и созданию препятствий на пути распространения ЯО во всем мире, что является целью американской политики.
Формирование международной коалиции против распространения ядерного оружия требует, чтобы Соединенные Штаты возложили на себя более четкие и заслуживающие доверия обязательства по сокращению собственного ядерного арсенала. Необходимо заключить договор, определяющий правила подсчета и сроки демонтажа боеголовок, четкие и строгие процедуры контроля, а также предусматривающий непрерывный характер процесса сокращения и запрет на складирование демонтированного оружия (в противоположность нынешнему Договору о сокращении стратегических наступательных потенциалов). Такой договор продемонстрировал бы всему миру, что Соединенные Штаты серьезно относятся к своим обязательствам, оговоренным в статье 6 Договора о нераспространении ядерного оружия.
Необходимо, чтобы Соединенные Штаты и Россия подписали новое двустороннее соглашение о прекращении научно-исследовательских работ в области новых видов ЯО. Между тем оба президента – и Буш, и Путин – поддерживают разработку новых программ ядерного вооружения. В «Обзоре состояния ядерной отрасли за 2002 год» администрация Буша заявила о намерении создать ядерное оружие малой мощности в качестве более действенного средства для поражения подземных бункеров. Российская военная доктрина по-прежнему делает ставку на применение боевого ядерного оружия. Кроме того, в феврале 2004-го Путин объявил о намерении развернуть новое поколение стратегических баллистических ракет, оснащенных ядерными боеголовками.
Во всей этой модернизации нет никакой необходимости. В частности, ни США, ни России не нужно разрабатывать «миниатюрные ядерные заряды» или ЯО для уничтожения бункеров, поскольку размещение этих систем пусть и незначительно, но увеличит вероятность применения ядерного оружия. Нынешняя же российская военная доктрина движется в противоположном направлении: обеспечение ее национальной безопасности все в большей степени зависит от ядерного оружия. Точно так же упор на упреждающем ударе, который делает администрация Буша, в сочетании с разработкой новых миниатюрных ядерных зарядов является тревожным сигналом остальному миру о том, что американцы могут первыми применить смертоносное оружие. Лишь после того как Соединенные Штаты и Россия возьмут на себя обязательства по снижению роли ЯО в обеспечении национальной безопасности, другие страны пойдут тем же путем.
Чтобы продемонстрировать приверженность сокращению разработок ядерного оружия, президент и Сенат США должны совместно выработать предложения о внесении изменений в Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, позволяющие США ратифицировать его.
Россия по-прежнему располагает арсеналом от 3 до 4 тысяч ядерных боеголовок, тогда как Соединенные Штаты держат в боевой готовности от тысячи до 2 тысяч боеголовок. В качестве первого доказательства решимости уменьшить зависимость от нестратегических ядерных боеголовок США должны полностью вывезти их с территории Европы.
Более амбициозная задача для Соединенных Штатов и их западных союзников — это предложить России выкупить у нее контракт с Ираном по строительству АЭС в Бушере стоимостью один миллиард долларов. Любая передача ядерной технологии Ирану в настоящее время не служит ни российским, ни американским национальным интересам. В то же время Россия рискует потерять миллионы долларов от закрытия проекта в Бушере и может лишиться гораздо большего, если Иран предпримет в качестве возмездия ответные меры в других областях экономического сотрудничества.
В обмен на полную остановку проекта в Бушере США и ЕС могли бы компенсировать России убытки, заключив с ней соглашение наподобие того, что было заключено в начале 1990-х годов с целью не допустить передачу российской ракетной технологии Индии. России можно предложить либо компенсацию ее потерь наличными, либо новый, более крупный контракт, связанный с атомной энергетикой (например, с хранением отработанного топлива). И то и другое – весьма незначительная цена за то, чтобы не позволить Ирану обзавестись собственным ядерным оружием.
Кроме того, США и России следует более энергично сотрудничать, чтобы не допускать распространения технологий баллистических ракет. В 1998-м президенты Билл Клинтон и Борис Ельцин договорились создать в Москве двусторонний информационный центр, дабы упростить задачу обмена данными о запусках ракет во всем мире. Прошло шесть лет, а центр все еще не открыт.
Нынешний уровень финансирования администрацией Буша программы Нанна – Лугара, направленной на оказание России помощи в уничтожении и безопасном хранении ОМУ, не отражает необходимости безотлагательного (с учетом событий 11 сентября 2001 года) снижения ядерной угрозы. Почти все дополнительные суммы, выделенные Министерству энергетики на борьбу с распространением ЯО, были израсходованы на безопасное хранение и уничтожение американских, а не российских расщепляющихся материалов.
Более глубокому развитию программы Нанна – Лугара препятствует также ограниченный доступ к складам российских Министерства обороны и Федерального агентства по атомной энергии. Американским официальным лицам следует способствовать снижению подозрительности Москвы, расширив для ее представителей возможность доступа на американские военные склады. Чем больше прозрачности, тем лучше. Темпы работ по сокращению ядерной угрозы также должны ускориться, поскольку в условиях действия нынешней программы безопасность российских запасов ядерного оружия, согласно оценкам, не будет обеспечена еще лет десять. Особое внимание нужно уделить обезвреживанию высокообогащенного урана в российских военно-морских системах, подлежащих демонтажу. Американские официальные лица должны также гарантировать, что они не будут увязывать реализацию программ снижения ядерной угрозы с действиями России в других областях двусторонних отношений.
С помощью американских средств и российского оборудования обе страны должны совместными усилиями вывезти весь высокообогащенный уран из научно-исследовательских учреждений бывших советских республик.
США и России следует также подписать более осмысленный договор по обезвреживанию расщепляющихся материалов, предусматривающий более эффективный контроль за его выполнением. Для этого Соединенным Штатам необходимо отозвать свое нынешнее предложение ограничить процедуры контроля (пока администрация Буша не желает, чтобы проверка американских складов на местах осуществлялась какой-либо международной организацией). Кроме того, российским и американским официальным лицам необходимо возглавить работу по принятию нового протокола к Договору о нераспространении ядерного оружия. Этот протокол запрещал бы безъядерным странам приобретать технологии законченного топливного цикла (система переработки отработанного топлива) с целью развития мощностей для ядерного синтеза. Требуется прекратить экспорт этих технологий и взамен установить такой международный режим, который позволял бы странам, желающим вырабатывать электроэнергию с помощью атомных реакторов, приобретать ядерное топливо, а также гарантировал бы вывоз отработанного ядерного топлива с их территории. Такой режим может быть создан лишь при тесном сотрудничестве Соединенных Штатов и России.
Наконец, просто нелепо, что по прошествии более 10 лет после окончания холодной войны американские и российские ядерные силы находятся практически в состоянии полной боевой готовности.
И СНОВА О ЧЛЕНСТВЕ В КЛУБАХ
Большим достижением эпохи, последовавшей за окончанием холодной войны, является тот факт, что Россия стала членом или партнером таких организаций, как «большая восьмерка», Всемирная торговая организация (ВТО), НАТО и Европейский союз. В предстоящие два десятилетия Соединенным Штатам нужно всерьез задаться целью полномасштабной интеграции России в эти западные клубы. Полноценное участие России в их работе превратит страну в важного торгового партнера и сильного союзника США и Европы. Если же Россия останется за бортом этих организаций, она может стать помехой или даже угрозой на пути дальнейшего расширения и укрепления этих институтов. В то же время Америка должна совместно со своими европейскими союзниками работать над принятием в эти организации других стран, образовавшихся после распада СССР. Самое важное, чтобы НАТО и ЕС продолжали пусть медленно, но расширяться, предоставляя возможность всем странам Европы и государствам Южного Кавказа (а может быть, даже и Центральной Азии) воспользоваться преимуществами членства в данных организациях и разделить бремя ответственности.
В первые годы после крушения Советского Союза и образования независимой России американские и европейские политики понимали интеграцию как инструмент усвоения Россией западных норм и ценностей. Россия не соответствовала тем стандартам, которые могли бы позволить ей стать полноправным членом «клуба восьми» или даже получать средства от Международного валютного фонда (МВФ). Однако президент Клинтон настоял на изменении правил этих организаций, с тем чтобы включить в них Россию: коль скоро Россия окажется внутри клуба, она будет вынуждена принять его нормы и постепенно влиться в западное демократическое сообщество. Эта стратегия принесла свои плоды, хотя и ограниченные, потому что, как только перед Россией распахнулись двери, кремлевские чиновники решили: их страна слишком велика и важна для мира, чтобы ей можно было угрожать исключением. Например, российские официальные лица небеспричинно считали, что условия МВФ не распространяются на Россию в той же мере, в какой они относятся к меньшим по размеру и стратегической значимости (то есть безъядерным) государствам. Исходя из стратегической важности России, Ельцин считал членство своей страны в «восьмерке» ее законным правом, несмотря на то, что Китаю было в этом праве отказано. Переговоры России с ЕС, а также переговоры о вступлении в ВТО дают основания полагать, что Россия рассчитывает на особые условия и особое к себе отношение.
В будущем Соединенным Штатам и их западным союзникам понадобится изменить эту логику на прямо противоположную. России только тогда может быть предложено вступить в международные организации, когда она будет соответствовать их стандартам. Членство, даже ограниченное, не должно рассматриваться как способ подтолкнуть Россию к соблюдению норм. И если Россия после вступления нарушит эти нормы, необходимо всерьез ставить вопрос об ее исключении. Например, если Путин продолжит откат от демократии и еще больше повысит роль государства в управлении экономикой, статус России в «восьмерке» следует пересмотреть.
Необходимо также изменить подход к принятию России в экономические и военно-экономические институты. Десять лет тому назад Ельцин и его администрация считали членство России в Европейском Союзе более желанным и достижимым, нежели членство в НАТО. Сегодня уже понятно, что Россия на протяжении еще нескольких десятилетий, а вероятно, и никогда, не сможет вступить в ЕС, поскольку в обозримом будущем просто не будет способна соответствовать всем критериям членства. А если бы даже она захотела и смогла соответствовать этим стандартам, никто в Брюсселе не встретил бы ее с распростертыми объятиями: уж слишком Россия велика. Разочарование по поводу сотрудничества между Россией и Европейским Союзом можно было бы смягчить, направив более энергичные усилия на повышение статуса России в НАТО. Конечно, Россия должна выполнить необходимые условия членства в этом клубе, включая укрепление демократии. Тем не менее последовательное продолжение процесса интеграции требует от руководителей альянса начать высказываться с бульшим оптимизмом о перспективах вступления России в НАТО.
ПОСТРОЕНИЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Российское членство в НАТО — это долгосрочный проект. Пока же России и НАТО необходимо найти способы расширения сотрудничества и отказаться от идеи сохранения нулевого баланса сил в Европе и на территории бывшего Советского Союза. Решение Москвы создать Совет Россия – НАТО стало важным шагом на пути формализации взаимоотношений России с Североатлантическим альянсом. Однако с тех пор как этот Совет был создан, мало что изменилось к лучшему. Напротив, присутствие сил НАТО в Центральной Азии, на Кавказе, а в ближайшей перспективе и в странах Балтии вызывает у российских генералов опасения, и они все чаще выдвигают версию о натовской стратегии окружения, призывая в качестве ответной меры усиливать влияние России в странах СНГ. Эти неверные представления о российско-американском соперничестве в данном регионе нуждаются в корректировке, и здесь могут помочь совместные проекты, преследующие реальные, а не символические цели.
После распада Советского Союза Россия в одностороннем порядке взяла на себя весь груз ответственности за разрешение так называемых замороженных конфликтов в Приднестровье, Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе. Участие других действующих лиц, включая Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе и Соединенные Штаты, было ограниченным, и они не координировали предпринимаемые шаги с Россией. Поэтому-то и не удалось добиться впечатляющих результатов. Российские официальные лица рассматривают сложившееся положение как приемлемое, хотя на самом деле оно таковым не является. Размораживание конфликта в Южной Осетии летом нынешнего года привело к возникновению очень опасной ситуации, способной вылиться в прямое вооруженное противостояние между Грузией и Россией.
Сутью нового подхода должна быть интернационализация каждого из этих конфликтов, чтобы поиск решений осуществлялся всем мировым сообществом. Россияне не могут быть единственными миротворцами в этих взрывоопасных регионах. В идеале ООН (включая Россию) могла бы поддержать размещение там новых многонациональных воинских контингентов. Переговорные процессы также должны быть интернационализированы. Например, грузинские официальные лица могут сесть за стол переговоров со своими российскими партнерами только в том случае, если в них примут участие американцы и европейцы.
РАЗВИТИЕ ДЕМОКРАТИИ
Исход битвы за демократию в России в основном определят внутрироссийские силы. Америка может лишь помогать склонить чашу весов в сторону тех, кто поддерживает свободу. Пытаясь повлиять на экономические и политические события внутри России, Соединенные Штаты не располагают большим набором инструментов. Нашей главной стратегией должны стать всеобъемлющие, устойчивые и осмысленные контакты со всеми элементами российского общества. Более того, и российское общество стремится поддерживать дружественные отношения с Западом. Как показал опрос общественного мнения в январе 2004 года, 75 % российских респондентов хотят видеть свою страну союзницей или другом Запада. Лишь 17 % высказали мнение, что Запад следует рассматривать как конкурента, и менее 3 % считают Запад врагом.
Американская поддержка России в развитии рыночных и демократических институтов не должна восприниматься как направленная против Путина или против интересов Российского государства. В своем ежегодном обращении к Федеральному собранию в мае 2004-го Владимир Путин сказал: «Наши цели абсолютно ясны: высокий уровень жизни в стране в условиях всеобщей безопасности, свободы и комфорта, зрелая демократия и развитое гражданское общество, усиление позиций России в мире». Напрямую обращаясь к российскому обществу, США могут помочь Путину в достижении этих целей.
Вместе с тем в последние два года представители администрации Буша делали противоречивые заявления о степени своей озабоченности в связи с отходом России от демократических принципов. В то время как посол США в Москве Александр Вершбоу и (теперь уже бывший) заместитель помощника государственного секретаря Стивен Пайфер выражали серьезное беспокойство по поводу внутриполитических событий в России, президент Буш высказывался в совершенно ином духе. Решение США, по сути, в одиночку начать войну против Ирака вкупе с нарушениями прав узников в Гуантанамо и Ираке ставят под сомнение авторитетность заявлений администрации Буша об отступлении других стран от принципов демократии. Тем не менее, кто бы ни стал новым американским президентом, он должен продемонстрировать свою решимость продвигать дело свободы за рубежом. Невнимательность президента Буша к ослаблению демократии в России подрывает авторитет чиновников рангом пониже, позволяющих себе более критичные высказывания. Чтобы действовать эффективно и вызывать к себе доверие, американским лидерам необходимо единодушно высказываться по таким важным вопросам.
Америке следует продолжать выделять средства, необходимые для поддержания развития демократии в России. Работа по установлению демократии в России не только не завершена, но все более связана со всякого рода затруднениями. И если Соединенные Штаты бросят демократических активистов России на произвол судьбы сейчас, задолго до того, как демократия пустит корни в России, то как это воспримут демократические лидеры Ирака и Афганистана, покажется ли им американская политика достаточно последовательной? Обсуждаемое сокращение финансирования программ обмена — это тоже недальновидный и опасный шаг. У Соединенных Штатов нет более убедительных средств для развития демократии во всем мире, чем собственный пример.
Хотя в этом есть своя ирония, возможно, самым важным шагом в деле укрепления демократии в России в долгосрочной перспективе станет деятельное участие Америки в обеспечении демократической передачи президентской власти в Украине осенью этого года. Если вслед за обнадеживающим демократическим обновлением Грузии маятник качнется в сторону демократии и в Украине, это будет мощным сигналом для всего региона. С другой стороны, фальсификация выборов или серьезные нарушения в ходе избирательной кампании явятся еще одним подтверждением того факта, что все лидеры, находящиеся у кормила власти в государствах бывшего Советского Союза, способны пренебречь волей народа. Америке нужно мобилизовать все дипломатические резервы и использовать влияние европейских союзников для создания условий, способствующих свободным и справедливым выборам в Украине.
Соединенные Штаты не способны обратить вспять антидемократические тенденции внутри России. Россия слишком велика, а Путин слишком силен. Но американские политики должны недвусмысленно заявить о том, на чьей они стороне. Выступая в прошлом году в Государственном фонде в защиту демократии и говоря об эпохе холодной войны, президент Буш напомнил: «Мы были вдохновением для угнетенных народов. В тюремных застенках, на запрещенных профсоюзных собраниях, в подпольных храмах мужчины и женщины знали, что люди во всем мире живут другой, не такой кошмарной жизнью. Они знали, что есть по крайней мере одно место — яркая, вселяющая надежды страна, — где свобода ценится и охраняется. И они молились о том, чтобы Америка не забыла о них и о своей миссии бороться за свободу во всем мире».
Российские демократы все еще молятся о том, чтобы мы не забыли о них и не отказались от выполнения своей миссии бороться за свободу во всем мире, в том числе и в России.
