Россия в глобальной политике

Каждая попытка наладить долгосрочные отношения, которая предпринималась США и Россией после окончания холодной войны, заканчивалась неудачей.

В 1990-е гг. администрация Билла Клинтона выстраивала политику безопасности Европы в виде расширения НАТО, оставив Россию за бортом, поскольку была убеждена, что Москва слишком слаба и зависима от Вашингтона, чтобы как-то этому сопротивляться. В 1999 г. трехмесячные бомбардировки Сербии авиацией НАТО сформировали стойкие антиамериканские настроения в России, которые нарастали в течение следующих нескольких лет. В конце этой войны войска России и НАТО совершали маневры для фиксации свершившегося факта, что напомнило о кризисах времен холодной войны.

После терактов 11 сентября 2001 г. в США Владимир Путин сделал Россию важнейшим союзником Соединенных Штатов в войне против «Аль-Каиды» и «Талибана» в Афганистане. Путин надеялся не только нанести поражение «Талибану», но и укрепить глобальное партнерство между США и Россией в сфере безопасности. Этот план провалился, поскольку сразу стало ясно, что у администрации Буша строго деловой подход к Москве. В этом смысле вполне символичным было заявление США о выходе из Договора о противоракетной обороне 1972 года (в декабре 2001 г.), вторжение в Ирак (март 2003 г.), а также заявление НАТО в 2008 г., что Украина и Грузия однажды станут членами этого альянса. Через 4 месяца Россия отреагировала на необдуманные силовые действия Грузии на спорной территории Южной Осетии вторжением в Грузию и нанесением поражения ее армии в течение «пятидневной войны» (август 2008 г.).

Администрация Обамы пришла к выводу, что Буш зашел слишком далеко, оказывая на Россию давление вдоль ее границ, и предложил «перезагрузку», которая привела к существенным результатам в виде двустороннего контроля за ядерными вооружениями, переноса сроков развертывания систем противоракетной обороны в Восточной Европе, вызывавших неприятие Москвы, временного отказа от дальнейшей экспансии НАТО к границам России, сотрудничества в обуздании ядерных амбиций Ирана и вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО).

Однако к 2011 г. отношения между двумя странами вновь стали стремительно ухудшаться: во-первых, США и их союзники по НАТО, заручившись российским нейтралитетом в Совете Безопасности ООН, провели Резолюцию (№1973 от 7 марта 2011 г.), которая санкционировала применение силы в Ливии ради защиты гражданского населения; в считанные месяцы, вопреки заверениям, данным России Соединенными Штатами, правительство Муаммара Каддафи было свергнуто, а сам диктатор зверски убит. Во-вторых, правительство Обамы (прежде всего, госсекретарь Хилари Клинтон) публично раскритиковало явно коррумпированные парламентские выборы в России в декабре 2011 г., что вызвало резкую отповедь со стороны Путина, после чего Клинтон пришла к выводу (подробно изложенному в ее мемуарах 2017 г.), что с того времени Путин затаил на нее злобу. В-третьих, в конце 2012 г., отреагировав на вступление России в ВТО, Конгресс США заменил устаревший закон по правам человека времен холодной войны (поправка Джексона-Веника к Закону о торговле между США и СССР 1972 г.) законодательством, направленным против российских официальных лиц, близких к Путину, которые, якобы, были виновны в смерти российского адвоката Сергея Магницкого, работавшего с американским бизнесменом Биллом Браудером. Москва немедленно отреагировала, запретив усыновление российских сирот американскими семьями. Летом 2013 г. Москва отказалась экстрадировать перебежчика из ЦРУ Эдварда Сноудена, после чего Обама отменил встречу на высшем уровне с Путиным. В течение следующих шести месяцев кризис на Украине похоронил все шансы на улучшение двусторонних отношений. 

Из всех кандидатов в президенты США только Дональд Трамп призывал к улучшению отношений с Москвой, похвалив Путина как «сильного лидера» и согласившись, что «перезагрузка» провалилась отчасти по вине США. Он пошел на серьезные уступки Москве в том, что касается позиции по Украине и Сирии, а также заявил, что не заинтересован в «продвижении демократии». Москва отреагировала в марте 2017 г., предложив всеобъемлющее улучшение в отношениях между США и Россией: однако эти инициативы быстро увязли в американском бюрократическом болоте. В июле 2017 г. Конгресс, по сути, единодушным голосованием связал Трампу руки в проведении независимой политики в отношении России, издав закон о санкциях, который не дает президенту возможности снять введенные против России санкции без согласия Конгресса. Трамп, по сути, оказался в изоляции как внутри собственной администрации, так и в своей партии (не говоря уже о демократах), призывая к «новой сделке» с Москвой. Наконец, расследование Роберта Мюллера по поводу возможного сговора Трампа с Россией во время предвыборной кампании висит над политической головой президента подобно Дамоклову мечу.

Как можно объяснить эти постоянные неудачи в улучшении связей между США и Россией? Если коротко, в отношениях отсутствует сбалансированность по многим направлениям, и минимальные условия примирения, о которых говорят две стороны, несовместимы друг с другом:  

1. Сила: США сохраняют колоссальное превосходство над Россией во всех аспектах глобальной мощи; у Вашингтона мало стимулов согласиться с требованием Москвы, чтобы с ней обращались на равных в дипломатических кругах.
2. Сфера влияния: Соединенные Штаты – глобальная политическая держава, тогда как Россия региональная держава. США просто намного важнее для России, чем наоборот.
3. Ценности: Москва сопротивляется продвижению демократии, считая это прикрытием для сдерживания России, и отстаивает «традиционалистскую» общественную мораль, противодействуя «безнравственному» постмодернистскому Западу. 
4. Память: Большинство американцев вспоминают Россию девяностых как неудавшийся благородный эксперимент в области рыночной демократии, тогда как большинство россиян считают эти годы периодом социально-экономического краха на родине и отступления за рубежом, чему в немалой степени содействовали Соединенные Штаты.
5. Экономика: Торговые отношения сравнительно сбалансированы, но находятся на таком низком уровне (который продолжает снижаться), что в обеих странах слишком мало сторон, заинтересованных в развитии этих отношений. Как следствие, в отношениях между США и Россией нет такого «амортизатора», который имеется в отношениях между США и Китаем.  
6. Политика: Американские администрации исходили из того, что асимметрия в силе дает США право на главенствующее положение в отношениях с Россией. Джо Байден был ближе к Дику Чейни, чем, может быть, думал, когда сказал в июле 2009 г.: «Мне кажется, мы сильно недооцениваем ту руку, которую пожимаем». Наибольшее беспокойство у россиян в этом контексте вызывало то, что американцы упорно отвергали наличие у России жизненно важных международных интересов – сферу влияния вдоль ее исторических границ. До тех пор, пока такие страны как Украина и Грузия будут оставаться кандидатами на вступление в НАТО, Москва не может исходить из того, что сможет обеспечить свою безопасность за столом переговоров с Вашингтоном.

Выводы

Обычно президенты вступают в должность с большим политическим капиталом и ограниченным опытом в сфере внешней политики. Со временем этот капитал истощается, но может накапливаться опыт во внешней политике. Лучшим временем для творческих внешнеполитических инноваций считается середина первого президентского срока, поскольку в это время наступает оптимальное сочетание политического капитала и опыта во внешней политике; это также период максимальной свободы от подотчетности электорату. Но в случае с Дональдом Трампом, ограниченным оказался не только его опыт во внешней политике на момент вступления в должность, но и его политический капитал – по крайней мере, в том, что касалось проведения политики в отношении России.

После шести месяцев работы администрации российская политика Трампа уже выдохлась. Мартовская инициатива Путина улучшить отношения ни к чему не привела: Конгресс наложил вето на политику снятия санкций; притом неизвестно, чем закончится расследование Мюллера. Таким образом, трудно понять, как на экваторе первого президентского срока может возникнуть американская коалиция по выстраиванию отношений с Москвой.

Как следствие, Путину почти не на что надеяться или ожидать от Вашингтона, но, наверно, и бояться особенно нечего. Это опасное сочетание, предполагающее, что в своей российской политике Соединенным Штатам следует избегать худшего сценария вместо того, чтобы добиваться лучшего исхода. Вот на что стоит обратить внимание:

1. Углубление сотрудничества между США и командованием российских ВВС в Сирии, с целью избежать инцидентов в воздухе и на суше.
2. Переосмысление практики размещения воинского контингента и проведения военно-тактических учений вдоль границ между Россией и странами НАТО, что слишком часто осуществлялось необдуманно в последние три года.
3. Поддержание хотя бы ограниченных контактов с Россией (и Китаем) для сдерживания ядерных амбиций Северной Кореи.
4. Расширение конфиденциального диалога между официальными лицами, военными и гражданскими обществами двух стран: наверно, с того периода, который наступил после окончания Кубинского военного кризиса, не было такого времени, когда русские и американцы были бы меньше заинтересованы в том, чтобы слушать друг друга.

Если подавляющее большинство лидеров США имеют в виду то, что говорят, и реального улучшения во взаимоотношениях между Америкой и Россией не произойдет до тех пор, пока Путин остается у власти, наверно, это тот максимум, на который можно рассчитывать.