Россия в глобальной политике

Понятие войны сегодня включает в себя почти всё: комплексное противостояние не только на поле боя, но в экономике, социальной сфере, культуре и, конечно, информации. Последнее определяет: необходимо создать образ врага, наделить его теми качествами, которые несут угрозу. О тактике и стратегии с Ольгой Байшей, гостьей подкаста «Мировой факультет», поговорил Фёдор Лукьянов.

Выбор в пользу более национального или более вестернизированного направления Германия делать не готова – невозможно просчитать последствия. Но и скрывать наличие этой дилеммы уже не получается.

Если России не удастся утвердиться в качестве сильного игрока, не зависящего от Китая, Индия может пересмотреть связи с Москвой, несмотря на давнее партнёрство.

В противовес западному суверенитету, предполагающему однородность его носителя, Китай предлагает «единство в многообразии», пространство «китайской специфики», которая открывает перспективу жизни в неформальной совместности. В этом смысле суверенитет даже невозможно поставить под угрозу.

Россия в силу исторического призвания и наличия сопоставимого с американским потенциала ядерного сдерживания не могла не оказаться «на передовой» текущего глобального конфликта, который отражает перелом в мировом развитии. Ненависть западных элит к России питает понимание того, что Москву/Кремль не обойти. Мы стали тестом на инклюзивность западной системы и универсальность её координат.

Насколько важна Россия для стратегического планирования США? Возможна ли экономика доверия в условиях враждебности? В Бразилии и Израиле выбрали новых, но уже хорошо проверенных лидеров – ждать ли перемен? Промежуточные выборы в США 8 ноября: чья возьмёт? Смотрите эфир передачи «Международное обозрение» с Фёдором Лукьяновым на телеканале «Россия-24».

Москва долгое время утверждала, что ни одна глобальная проблема не может быть решена без активного участия России, теперь США готовы оспорить этот постулат.

В американской модели имеется потенциально опасный изъян – фундаментальная рассинхронизация политики и стратегии. Учёные считают создавшееся положение девиацией, но усматривают в нём неизбежное зло.

В XVIII веке победители не возлагали на проигравших ущерб от агрессивной политики, как сделали с Германией в Версале, и не объявляли их военными преступниками, как произошло в войнах XX века. Тогда понимали, что в следующий раз удача может оказаться на другой стороне.