Благодаря интернету и социальным сетям мир стал «супервзаимосвязанным». Сегодня информация распространяется моментально и не требует посредников при передаче. Плюсы этого очевидны. Но в тоже время подобное положение вещей чревато и рисками, поскольку новостной поток идет неотфильтрованным. В сложившихся условиях задача средств массовой информации – стараться быть не самыми быстрыми, а самыми точными. С такими тезисами выступил на конференции «Медиа во внешней политике: инструмент или участник», организованной журналом «Россия в глобальной политике» в честь десятилетия выхода первого номера Том Фридман – наверное, самый знаменитый в мире международный обозреватель, колумнист The New York Times, трижды лауреат Пулицеровской премии.
За последние 10 лет новые электронные медиа стали частью повседневной реальности. Их появление господин Фридман сравнил с изобретением печатного станка. Начавшиеся на рубеже нового тысячелетия изменения продолжаются и сегодня. Еще буквально несколько лет назад Facebook и Twitter были уделом избранных, сегодня же у этих соцсетей миллионы пользователей. Точно так же еще 20 лет назад в Америке было, по сути, лишь семь колумнистов, пишущих о международных отношениях, а сейчас о мировой политике пишут 70 млн блогеров, которые, по выражению Фридмана, все являются его конкурентами. В этой связи профессиональным журналистам приходится корректировать свои установки. Соревноваться в скорости с многомиллионной армией пользователей интернета невозможно. Поэтому колумнисту следует стараться быть не самым быстрым, а самым точным. К тому же ему приходится учитывать, что его читает не только американская аудитория газеты, а весь мир, который каждое утро заходит в Интернет на страничку The New York Times. Поэтому его материалы, например, про Китай должны давать что-то новое не только американцам, но и самим жителям Поднебесной.
При этом ответная реакция из отдаленных уголков мира на ту или иную публикацию может поступить в считанные секунды. Стоит статье появиться на сайте, как она становится доступной читателям в любой точке земного шара, а, стало быть, и для их комментариев. Сегодня колонка – уже не просто монолог, а приглашение к диалогу. В тоже время это означает, что журналисту приходится каждый день доказывать свою компетентность, поскольку любой пользователь сети может уличить его в ошибке. Чтобы такого не произошло, сам господин Фридман не использует в качестве источника информации социальные сети, а старается больше общаться с реальными людьми.
Однако у глобализации есть и обратная сторона. Данные, попадающие во всемирную сеть, неотфильтрованы. Ролик, размещенный на Youtube, или запись в блоге могут содержать ценнейшие сведения. Однако за их достоверность никто не отвечает. Используя такие источники, журналист всегда сильно рискует.
Традиционно журналисты-международники в своей работе используют информацию, полученную от дипломатов. Общение с ними помогает корреспондентам получить более точное представление о позиции, занимаемой той или иной страной. В этой связи господин Фридман отметил специфику работы сотрудников российского МИДа. В частности, по его словам, посольство России в Соединенных штатах – это «черная дыра». Посол или его подчиненные не только не демонстрируют интереса к общению с американскими журналистами, но и не идут на контакт, когда те сами проявляют инициативу, утверждает Фридман. В итоге, получается, что колумнист The New York Times больше заинтересован в том, чтобы рассказать гражданам США о том, что Россия – «это не только водка и блины», чем ее официальные представители. Журналист недоумевает, почему, к примеру, в Израиле самые высокопоставленные руководители страны просто-таки рвутся встретиться с влиятельным автором, чтобы изложить ему свою точку зрения, убедить в своей правоте, а в России так трудно добиться разговора с официальными лицами. Они же потом жалуются на негативное освещение России.
Что же касается взаимоотношения с американскими властями, то, по словам господина Фридмана, влияния на его работу они не оказывают. Взгляд колумниста может, как совпадать с позицией Белого дома, так и идти с ней вразрез. Поэтому, хотя статьи Фридмана читают во всем мире, считать их элементом внешней политики США было бы некорректно.
На второй конференции слово перешло к известным специалистам по международным отношениям. Говоря о роли СМИ, чрезвычайный и полномочный посол Николай Спасский, не одно десятилетие проработавший в МИДе, отметил, что в современном мире все более важно не то, что происходит, но и то, как это показывают. В качестве примера он сослался на роль, которую сыграли попадавшие в США кадры кинохроники войны во Вьетнаме в прекращении этой кампании. При этом он не считает, что по сравнению с прежними временами случилась революция – Смуту в России в конце XVI – начале XVII века в каком-то смысле спровоцировал образ, легенда убиенном царевиче Дмитрии, хотя истины так никто никогда и не узнал.
Схожее мнение высказал и декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Сергей Караганов. По его словам, российская внешняя политика в настоящий момент крайне успешна. Этому способствует ее прагматизм и деидеологизированность. Раздражение, которое такой курс Москвы вызывает у ее зарубежных партнеров, находит отражение в публикациях западной прессы. А поскольку именно европейские и американские СМИ считаются эталонными, то зачастую и российские журналисты смотрят на мир их глазами. Запад, по убеждению Караганова, теряет первенство в экономике и политике, единственное мощное оружие, которое у него остается, это доминирование в медиа, статус «хозяина нарратива». И за это Запад будет держаться до последнего.
Мысль господина Караганова продолжил колумнист Asia Times, в прошлом видный индийский дипломат МК Бхадракумар. Он отметил, что Запад и Восток по-разному оценивают российскую внешнюю политику. В то время, как на Западе ее считают неадекватной, на Востоке уверены, что Москва лишь отстаивает свои национальные интересы. Причем необъективность западного подхода, подчеркнул господин Бхадракумар, проявляется даже в выборе тем, которые освещают журналисты, пишущие о России. Так, позиция Москвы относительно Сирии, ее реальные причины и мотивы, их интересует куда меньше, чем дело Pussy Riot.
Своеобразный итог дискуссии подвел заместитель главного редактора журнала «Россия в глобальной политике», профессор Высшей школы экономики Тимофей Бордачев. Он напомнил, что споры о том, формируют ли СМИ политическую реальность или только описывают ее, ведутся с момента появления прообраза современных газет в XVI веке. Однако, как тогда, так и теперь, дать однозначный ответ на этот вопрос невозможно. Он также привлек внимание к вопросу о легитимности применительно к журналистике. СМИ, без сомнения, являются властью, в глобальном и всеобъемлющем информационном пространстве тем более. Но если политическая власть хоть как-то избирается, по крайней мере, в большинстве стран, то журналистов не избирает никто. Так что вопрос о легитимности этой власти становится актуальным.
Артем Кобзев
