Западное стратегическое мышление имеет один фундаментальный изъян. При анализе глобальных вызовов Запад полагает, что от него зависит решение важнейших мировых проблем, тогда как на деле он является одной из главных причин их возникновения. Если западные политики не научаться понимать это и реагировать соответствующим образом, наш мир ожидают еще более тревожные времена.
Конечно, Запад не торопится признавать, что эра его доминирования в мире заканчивается и наступает век Азии. Любая цивилизация с большим трудом расстается с властью, и нежелание уступить контроль над основными международными организациями и процессами вполне естественно. Вместе с тем Запад занимается чудовищным самообманом, поскольку считает себя открытым для перемен, хотя на самом деле превратился в самое мощное препятствие на пути истории. Он отчаянно цепляется за свое привилегированное положение в таких глобальных форумах, как Совет Безопасности ООН, Международный валютный фонд, Всемирный банк и «Большая восьмерка», и отказывается переосмыслить свое положение в наступивший век Азии.
Отчасти вследствие растущей неуверенности в своих силах Запад все больше теряет способность решать основные мировые проблемы. Многие западные комментаторы с готовностью указывают на конкретные провалы – в частности, на ввод войск и последующую оккупацию Ирака, плохо проведенную администрацией Джорджа Буша-младшего. Однако мало кто сознает, что это лишь отражение более глубокой структурной проблемы – неспособности Запада понять, что мир вступил в новую эру.
Война в Ираке высветила не только то, что Запад не в состоянии последовательно проводить избранный политический курс, но и глубокую пропасть между реальностью и конкретными ожиданиями от вооруженного вторжения. Возможно, Соединенные Штаты и Великобритания действительно намеревались освободить иракский народ от тирании и избавить мир от опасного диктатора Саддама Хусейна. Но даже если изначально Джордж Буш и Тони Блэр не преследовали неблаговидных целей, они стали заложниками распространенного на Западе убеждения в том, что интервенция цивилизованных стран несет с собой только благо, а не вред или катастрофу. Это заставило их поверить в то, что счастливые иракцы будут бросать розы под ноги солдат оккупационных сил США.
Однако XX век показал, что ни одна страна не жалует иностранных оккупантов. Представление о том, что любое исламское государство одобрит военное вторжение Запада на свою территорию, оказалось полной нелепостью. Еще в начале прошлого века иракцы встретили британскую армию вооруженным сопротивлением. В 1920 году Уинстон Черчилль, бывший тогда военным министром Великобритании, подавил восстание курдов и арабов в оккупированном Ираке, санкционировав применение химического оружия. «Я в высшей степени одобряю применение ядовитого газа против нецивилизованных племен», – заявил Черчилль. С тех пор мир сильно изменился, но многие официальные лица на Западе не отказались от старого заблуждения, будто исламское общество можно успешно взять под контроль и преобразовать с помощью армии христианских солдат.
Многие западные лидеры в начале своих выступлений не упускают возможности упомянуть о том, насколько опасным становится этот мир. «Американцам следует знать, что мы живем в опасном мире», – сказал Джордж Буш после того как в августе 2006-го в Лондонском аэропорту был раскрыт заговор, угрожавший взрывами на ряде трансатлантических линий. Но, постоянно говоря об угрозах, западные лидеры, похоже, не допускают мысли, что сам Запад становится главной причиной их возникновения.
В конце концов именно на Западе создана самая эффективная в мире государственность, именно там находятся экономически самые развитые страны и наиболее совершенные демократические институты. Но было бы ошибочно полагать, что правительство, успешно выполняющее свои функции дома, будет столь же удачно справляться с проблемами за пределами своей страны. На практике более вероятно обратное. Несмотря на панический страх перед исламским терроризмом, Западу не удается найти ответы на две непосредственные и требующие безотлагательного принятия мер угрозы – в Афганистане и Ираке. Вопреки наличию серьезной опасности ядерного терроризма, западные приверженцы режима нераспространения заметно ослабили бдительность. Вызов, брошенный Ираном, который не оставляет попыток обогащения урана, усугубляется некомпетентностью Соединенных Штатов и Европейского союза.
На экономическом фронте впервые после окончания Второй мировой войны неизбежным представляется провал очередного раунда переговоров в Дохе по вопросам глобальной торговли. И, наконец, проблема глобального потепления остается нерешенной.
При всем том западные деятели редко анализируют собственные подходы, чтобы обнаружить глубинные причины своей неспособности справляться с глобальными проблемами. Можно ли объяснить эти неудачи внутриполитическими обстоятельствами? Не стали ли западные демократии жертвой состязательного популизма и структурной краткосрочности, препятствующей решению долгосрочных задач с точки зрения глобальной перспективы?
К счастью, некоторые азиатские страны, укрепив свою государственность путем внедрения западных принципов, способны теперь брать на себя больше ответственности. В сентябре 2005 года Роберт Зеллик, в ту пору заместитель госсекретаря США, призвал Пекин стать «ответственным участником» мировой политики. Китай позитивно воспринял это предложение, как, впрочем, и другие страны Азии.
В последние десятилетия жители этого континента (за редкими исключениями) по-настоящему оценили выгоды открытости и многогранности мирового порядка, созданного Соединенными Штатами и другими победителями во Второй мировой войне. Никогда прежде не наблюдалось столь широкого устремления масс азиатского населения к комфортному существованию среднего класса. На протяжении веков индийцы и китайцы могли лишь мечтать об этом, теперь же такой образ жизни становится доступным примерно 500 миллионам жителей Индии и Китая. Их идеал – добиться того же, чего достигли США и Европа. Они хотят копировать Запад, а не доминировать над ним. Универсализация «американской мечты» представляет собой момент триумфа для Запада, и поэтому его следует только приветствовать тот факт, что азиатские страны проявляют компетентность в решении региональных и глобальных проблем.
БЛИЖНЕВОСТОЧНЫЙ КЛУБОК ПРОТИВОРЕЧИЙ
Особенно губительно западная политика сказалась на Ближнем Востоке – и без того самом опасном регионе мира. Беспокойством охвачены не только семь миллионов израильтян, примерно четыре миллиона палестинцев и 200 миллионов арабов, но и более чем миллиардное мусульманское население земного шара. Любая вспышка насилия на Ближнем Востоке, будь то американское вторжение в Ирак либо израильские бомбежки Ливана, вызывает в мировом исламском сообществе тревогу, горечь и гнев. Мало кто из мусульман сомневается в том, что главным источником этих бед является Запад.
Вторжение в Ирак и оккупация его территории были ошибочны во многих отношениях. Теория и практика международного права легитимирует применение силы только в порядке самообороны или с санкции Совета Безопасности ООН. Операция против Ирака под руководством Соединенных Штатов не может считаться правомерным ни в том, ни в другом отношении. Вашингтон и Лондон пытались добиться необходимой санкции в СБ ООН, но получили отказ. Это значит, что мировое сообщество четко осознавало незаконность предстоящей войны, ее способность нанести колоссальный урон международному праву.
В результате возникла гигантская проблема – отчасти потому, что до того момента и США, и Великобритания всегда стояли на страже международного права. Лучшие умы этих стран, к примеру Джеймс Брирли, Филип Джессап, Херш Лаутерпахт и Ханс Моргентау, разработали концептуальную основу, на которую опирается международное право, а руководители проявили политическую волю, дабы воплотить его в жизнь. Но ни Соединенные Штаты, ни Великобритания не считают вторжение в Ирак и его оккупацию незаконными, в то же время они не собираются отказываться от своей исторической роли главных радетелей международного права. С 2003-го оба государства постоянно призывают Иран и Северную Корею придерживаться резолюций Совбеза ООН. Но как могут нарушители принципов ООН одновременно оставаться и их защитниками?
Одним из немногих положительных следствий иракской войны стало обостренное понимание суннитскими государствами арабского мира опасностей, которые таит в себе политика Ирана. Египет, Иордания, Саудовская Аравия и некоторые другие страны не хотят иметь дело с двумя противниками и потому склонны к заключению мирного договора с Израилем. Саудовский король Абдалла использовал трибуну Лиги арабских государств, повторно выдвинув на внеочередном саммите (март 2007 г.) свое давнишнее предложение положить конец арабо-израильскому конфликту посредством создания двух государств. К сожалению, администрация Джорджа Буша проигнорировала эту возможность и не вернулась к договоренностям в Табе, разработанным при президенте Билле Клинтоне в январе 2001 года. Они могли стать надежным фундаментом длительного урегулирования, и саудовцы были готовы их поддержать.
В начале своей деятельности администрация Буша, казалось, проявляла неподдельный интерес к идее создания в Палестине двух государств. Это была первая американская администрация, проголосовавшая за резолюцию Совета Безопасности ООН о необходимости создания палестинского государства. В марте 2002-го она заявила, что попытается добиться этого к 2005 году. Однако на дворе уже 2008-й, а дело почти не сдвинулось с места.
США сделали и без того сложное израильско-палестинское противостояние еще более запутанным. Многие экстремисты в Тель-Авиве и Вашингтоне считают, что время всегда будет работать на Израиль. Мертвая хватка произраильского лобби в Конгрессе, политическое малодушие американских политиков, когда речь заходит о создании палестинского государства, и последовательная помощь, оказываемая Израилю Соединенными Штатами, подтверждают эту точку зрения. Но ни одна великая держава не будет вечно жертвовать своими более широкими национальными интересами ради поддержки небольшого государства. Если Израиль не примет договоренности, достигнутые в Табе, он столкнется с серьезной проблемой. Если это произойдет, главной причиной будет считаться некомпетентность Запада.
НИКОГДА НЕ ГОВОРИ «НИКОГДА»
Нераспространение ядерного оружия – это еще одна область, в которой Запад, и в особенности США, сыграл отрицательную роль, несмотря на давнюю озабоченность этой проблемой. С его подачи удалось добиться того, что почти все страны мира ратифицировали Конвенцию о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении, Конвенцию о запрещении химического оружия и Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО).
Однако Запад бездарно растранжирил многие из этих приобретений. Сегодня ДНЯО юридически остается в силе, но, по сути, бездействует. Этот договор изначально содержал потенциальную проблему, поскольку он разделил мир на ядерные (испытавшие ядерные устройства до 1967 года) и безъядерные (на тот момент не имевшие ядерного оружия) государства. В течение двух десятилетий данный документ успешно предотвращал горизонтальное распространение (то есть распространение в другие страны), но, к сожалению, ничего не было сделано в плане предотвращения вертикального распространения, а именно наращивания арсеналов и повышения технологического уровня ядерных зарядов государствами «ядерного клуба».
В годы холодной войны Соединенные Штаты и Советский Союз договорились объединить усилия с целью ограничения распространения ядерного оружия. Правительства некоторых стран, имевших возможность создать такое оружие, в частности Аргентины, Бразилии, Южной Кореи и Японии, проявили сдержанность, веря в то, что ДНЯО зафиксировал честную сделку между Великобританией, Китаем, Советским Союзом, США и Францией (пятью официальными членами «ядерного клуба» – постоянными членами СБ ООН) и остальным миром. Обе стороны согласились с тем, что мир будет более безопасным, если пять ядерных держав предпримут шаги к сокращению своих арсеналов и приложат усилия для достижения главной цели – всеобщего разоружения, а другие страны воздержатся от приобретения ядерного оружия.
Где же произошел сбой? Первая проблема заключалась в том, что Соединенные Штаты, главный вдохновитель ДНЯО, решили отойти от созданной ими же системы правил послевоенного мирового порядка, подрывая тем самым основу, на которой зиждется договор. В бытность представителем Сингапура в ООН (1984–1989) мне неоднократно приходилось слышать, как посол США в ООН Джин Киркпатрик пренебрежительно отзывалась об этой организации. Печально известны следующие ее слова: «То, что происходит в Совете Безопасности, больше напоминает гримасничанье, чем политическую дискуссию или попытку решать проблемы». В послевоенном мироустройстве она видела систему ограничений, а не правил, которым должен следовать весь мир и на страже которых должны стоять Соединенные Штаты.
Подобная позиция подорвала основы ДНЯО, поскольку реальная жизнеспособность этого договора зависела от Совбеза ООН. К тому же договор не предусматривал никаких санкций либо наказаний за его нарушение и содержал пункт, позволявший подписавшим его странам пренебречь взятыми на себя обязательствами во имя «высших национальных интересов». Когда США начали подрывать систему общего мирового порядка, они тем самым создали лазейки для нарушения ДНЯО и его принципов. Наконец, развязав войну с Ираком без санкции СБ ООН, Америка утратила моральное право требовать соблюдения резолюций ООН, например, от Ирана.
Другая проблема состояла в том, что Соединенные Штаты и другие страны, входящие в «ядерный клуб», развернули прямое наступление на принципы Договора о нераспространении ядерного оружия. ДНЯО, по сути, – это своего рода социальный контракт между пятью ядерными державами и остальным миром, отчасти основанный на обещании первых в конечном итоге ликвидировать ядерное оружие. Вместо этого в годы холодной войны США и Советский Союз занимались количественным и качественным совершенствованием ядерных зарядов: в 1966-м ядерный арсенал США достиг 31 700 боеголовок, а Советский Союз к 1986 году довел число ядерных боеголовок до 40 723. Фактически обе сверхдержавы накопили больше ядерного оружия, чем было необходимо для взаимного уничтожения военных или экономически значимых целей. С тех пор количество боеголовок резко уменьшилось, но даже нынешний арсенал ядерных средств, сохраняемый США и Россией, способен нанести колоссальный урон человеческой цивилизации.
Ощутимый урон авторитету ядерных государств нанесло их решение проигнорировать программу ядерного вооружения Израиля. Ни одна из ядерных держав публично не признала наличие у Израиля ядерного оружия. Их молчание пробило брешь в ДНЯО, который утратил легитимность в глазах мусульманских стран со всеми вытекающими последствиями. В ответ на проповеди Запада о том, что мир станет более опасным, если у Ирана появится ядерное оружие, мусульмане только пожимают плечами.
Индийцы и пакистанцы недоумевали до 1998-го, когда в ответ на первые испытания ядерного оружия в этих странах мировое сообщество осудило их, применив к Индии санкции. По сути, все индийцы ощутили лицемерие и двойные стандарты своих критиков. Пренебрегая собственными обязательствами в рамках ДНЯО, пять ядерных держав лишились морального права осуждать другие государства, последовавшие их примеру. Не имеют на это морального права и Австралия с Канадой, которые также хранили молчание по поводу израильской бомбы. Почти единодушное неприятие ДНЯО индийскими правящими кругами, который в других случаях внимательно прислушиваются к мнению мирового сообщества, продемонстрировало, насколько дискредитирован этот договор.
Время от времени в дискуссиях о ядерном оружии проявлялся здравый смысл. Наиболее твердую позицию по сравнению с любым другим президентом США занял Рональд Рейган, заявив, что мир был бы лучше без ядерного оружия. В прошлом году, когда ДНЯО переживал предсмертную агонию, а возрастающая угроза наличия бесконтрольного ядерного оружия, которое может попасть в руки террористов, вышла на первый план, бывшие государственные секретари Соединенных Штатов Джордж Шульц и Генри Киссинджер, бывший министр обороны Уильям Перри и экс-сенатор Сэм Нанн предупреждали в The Wall Street Journal, что мир «находится на краю пропасти и вступает в новую и опасную ядерную эру».
«Если не принять срочных мер, США вскоре окажутся перед необходимостью вступить в новую, ядерную эпоху, которая будет менее стабильной, психологически дезориентирующей и экономически более дорогостоящей, чем сдерживание периода холодной войны», – доказывали они. Возможно, эти призывы прозвучали слишком поздно. Мир утратил доверие к пяти ядерным державам и в настоящее время считает их не гарантами режима нераспространения, а его главными нарушителями. Достоянием широкой общественности стало циничное несоблюдение этими странами взятых на себя обязательств по ДНЯО.
Вопреки заверениям Запада, ядерные державы, и в первую очередь Соединенные Штаты и Россия, которые по-прежнему имеют на вооружении тысячи ядерных боеголовок, являются главным источником распространения ядерного оружия. В 2003 году Мохаммед эль-Барадеи, генеральный директор Международного агентства по атомной энергии, предостерегал в журнале The Economist: «Само существование ядерного оружия порождает гонку ядерных вооружений. Последнее рассматривается как рычаг, позволяющий оказывать влияние на мировой арене, и ценится за возможность добиться эффекта сдерживания. И до тех пор, пока некоторые страны обладают ядерным оружием (или находятся под его защитой в альянсах), а другие нет, эта асимметрия будет постоянно порождать глобальную нестабильность». Несмотря на холодную войну, казалось, что во второй половине XX столетия мир двигался к более цивилизованному порядку. Однако в начале XXI века он, похоже, скатывается назад.
БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЕ УЧАСТНИКИ
Во второй половине ХХ столетия Запад выступал в качестве флагмана движения мира к впечатляющему экономическому росту, основанному на режиме свободной торговли, но в последние годы его лидерские позиции пошатнулись. Справедливо полагая, что низкие торговые пошлины и растущая взаимозависимость повсюду повысят уровень жизни, европейские и американские экономисты и политики отстаивали глобальную экономическую либерализацию. В результате доля торговли в мировом ВВП выросла с 7 % в 1940 году до 30 % в 2005-м.
Однако после окончания холодной войны во взглядах Запада произошли резкие изменения. США и Европа внезапно утратили всякую заинтересованность в процветании восточноазиатских экономик, в которых они теперь видели не столько союзников, сколько конкурентов. Этот сдвиг наглядно продемонстрирован во время финансового кризиса в Азии в 1997–1998 годах, когда Запад не оказал реальную помощь странам Восточной Азии. Выход Китая на мировой рынок, особенно после его вступления во Всемирную торговую организацию, явился крупным событием как с экономической, так и с психологической точек зрения. Многие европейцы утратили веру в свою способность конкурировать с азиатами, а многие американцы – в эффективность конкурентной борьбы.
На нынешнем этапе переговоров по проблемам мировой торговли есть несколько сложных вопросов, требующих своего решения, но в целом переговоры буксуют из-за того, что западные сторонники свободной торговли усомнились в собственной правоте. Когда американцы и европейцы начинают понимать, что проигрывают на мировой арене в условиях свободной конкуренции, у них сразу пропадает желание добиваться дальнейшей либерализации мировой торговли.
К сожалению, по крайней мере на этом фронте, ни КНР, ни Индия, ни Бразилия, ни ЮАР и никакая другая страна не готовы принять у Запада бремя лидерства и взвалить его на себя. Например, Китай полагает, что это усилит опасения Соединенных Штатов по поводу его гегемонистских устремлений, и предпочитает не высовываться. Нежелание Запада способствовать дальнейшей либерализации мировой торговли может также означать закат эпохи самого впечатляющего экономического роста, который мир когда-либо видел. Похоже, мало кто на Западе размышляет о последствиях отхода от одной из самых успешных стратегий, но именно это и случится, если будет допущен провал раунда торговых переговоров в Дохе.
Западные правительства не только выпускают из рук «бразды правления» мировой экономикой, но и демонстрируют неспособность возглавить противодействие глобальному потеплению. Присуждение Нобелевской премии мира бывшему вице-президенту США Альберту Гору, который давно стоит на позициях защиты окружающей среды, а также Межправительственной группе экспертов по изменению климата, действующей в рамках ООН, свидетельствует, что существует международный консенсус относительно реальности угрозы глобального потепления. Наиболее последовательными сторонниками скорейшего решения этой проблемы являются научные сообщества США и Европы. Однако самое упорное сопротивление любым согласованным действиям в этой области оказывает американское правительство, вызывая замешательство и недоумение в остальном мире.
Большинство экспертов считают главной причиной парникового эффекта промышленные выбросы современных предприятий. Они действительно усугубляют проблему, но основным фактором является длительное накопление в атмосфере вредных выбросов еще со времен промышленной революции. Поиск адекватного решения проблемы вредоносных эмиссий следует начать с распределения ответственности за современные выбросы и за парниковые газы, веками копившиеся в атмосфере. В обоих случаях странам Запада следует взвалить на себя более тяжелое бремя.
Когда речь заходит о решении глобальных проблем (таких, например, как защита окружающей среды), то будет справедливо, если более богатые члены мирового сообщества возьмут на себя больше ответственности, особенно с учетом того, что именно индустриально развитые страны в большей степени повинны в выбросе вредных парниковых газов в атмосферу. В прошлом году Раджендра К. Пачаури, председатель Межправительственной группы экспертов по изменению климата, выдвинул следующий аргумент: «Китай и Индия, конечно же, увеличивают свою долю, но их выбросы в расчете на душу населения даже близко не подходят к уровню развитого мира».
С 1850 года выбросы Китая составили менее 8 % общемировой эмиссии двуокиси углерода в атмосферу, в то время как доля США равна 29 %, а Западной Европы – 27 %. Сегодня выбросы парниковых газов такой страны, как Индия, в расчете на душу населения составляют всего 4 % от выбросов Соединенных Штатов и 12 % – Евросоюза. Тем не менее западные правительства отказываются признать свою ответственность и пытаются убедить своих граждан в том, что Китай и Индия являются главным препятствием на пути решения проблемы глобального потепления.
Возможно, политика Вашингтона в этой области будет более ответственной, если в 2009-м Джорджа Буша сменит кандидат от Демократической партии. Но людям, живущим в Западном полушарии, придется пойти на реальные уступки, если они действительно стремятся существенно снизить вредные выбросы в расчете на душу населения. Одно из решений – принятие программы квотирования максимальных выбросов. По всей видимости, западным странам придется пойти на экономические жертвы. Как предлагает журналист Томас Фридман, одним из вариантов может стать введение в Соединенных Штатах налога в один доллар на каждый потребленный галлон (около 3,8 литра) бензина. Альберт Гор предложил ввести углеродный налог. Однако до сих пор мало кто из американских политиков отважился делать подобные предложения публично.
ИСКУШЕНИЯ ВОСТОКА
Ближний Восток, расползание ядерного оружия, забуксовавшая либерализация торговли и глобальное потепление – все это серьезные вызовы, на которые у Запада, по сути, нет ответа. Это говорит о том, что Запад столкнулся с системной проблемой глобального управления, которую западные стратеги неохотно обсуждают и не стремятся решать открыто.
После нескольких веков доминирования на мировой арене Западу теперь придется делиться полномочиями и ответственностью с остальным миром в том, что касается глобальной повестки дня. Ему предстоит отказаться от отживших свой век международных институтов, таких, к примеру, как Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), от устаревших процессов, в частности саммитов «Большой восьмерки», форумов и движений, которые имеют более представительный характер. Разве это в порядке вещей, когда лишь 12 % мирового населения, живущего на Западе, сосредотачивают в своих руках столь значительную часть глобальной мощи? Понятно, что остальные 88 % мирового населения испытывают растущую потребность участвовать в управлении ходом всемирной истории.
Первым делом Западу нужно признать, что в его же интересах поделиться полномочиями, сконцентрированными на уровне глобальных организаций. Реструктуризация международных учреждений и приведение их в соответствие с нынешним мировым порядком будут затруднены отсутствием естественных лидеров, которые могли бы выполнить эту работу. Отчасти это объясняется политикой Запада и неготовностью стран Азии взвалить на себя такое бремя. С другой стороны, нет необходимости изобретать новые механизмы для повышения качества глобального управления; основы успешного внутриполитического устройства вполне применимы и к международному сообществу. Западные принципы демократии, верховенства права и социальной справедливости – это лучшее, к чему нужно бы стремиться повсюду в мире. Древние добродетели сотрудничества и прагматизма могут служить хорошим дополнением.
Демократия, фундамент государственного строительства на Западе, основана на предпосылке, что каждый член общества – равноправный участник внутриполитического устройства. Таким образом, правительства избираются по принципу «один человек – один голос». Это явилось залогом долгосрочной стабильности и порядка в западных странах. Чтобы добиться того же во всем мире, нужно сделать демократию краеугольным камнем мирового сообщества, а 6,6 млрд жителей нашей планеты должны стать равноправными участниками всех мировых процессов.
Чтобы в глобальном управлении и принятии решений на мировом уровне присутствовал дух демократии, необходимо прежде всего обратиться к организациям, в которых представлены все нации. В первую очередь это Организация Объединенных Наций. Такие специализированные учреждения ООН, как Всемирная организация здравоохранения и Всемирная метеорологическая организация, имеют широкую легитимность в силу универсального представительства, которое означает, что их решения принимаются всеми странами мира.
Главная проблема сегодня заключается в том, что, хотя многие на Западе готовы сотрудничать со специализированными учреждениями ООН, они не желают укреплять ее главный институт – Генеральную Ассамблею, на основе которой и создаются профильные институты. Генеральная Ассамблея ООН – самая представительная организация на планете, тем не менее многие западные страны относятся к ней весьма скептически. Когда они вполне обоснованно говорят о ее недостатках, то упускают из виду, что Генеральная Ассамблея, будучи далека от совершенства, все же обладает легитимностью в глазах жителей, населяющих наш далеко не совершенный мир. Более того, временами Генеральная Ассамблея проявляет больше здравого смысла и дальновидности, чем самые искушенные западные демократии.
Конечно, нужно время, чтобы убедить всех членов Организации Объединенных Наций двигаться в одном направлении, но достижение консенсуса – это именно то, что придает легитимность принимаемым решениям. Большинство стран мира с уважением относятся к большинству постановлений ООН и выполняют их, потому что верят в авторитет этой организации. При правильном подходе она может стать мощным инструментом в принятии важнейших решений по мировой повестке дня.
Сегодня мир управляется не Генеральной Ассамблеей, а Советом Безопасности, точнее пятью его постоянными членами. Если проецировать эту модель на Соединенные Штаты, то на месте Конгресса окажется совет, состоящий из представителей пяти самых могущественных и влиятельных штатов. Разве население остальных 45 штатов не сочло бы такую идею абсурдной? Запад должен отказаться от попыток законсервировать недемократическое глобальное управление и найти способы действенного вовлечения большинства жителей планеты в принятие глобальных решений.
Другой фундаментальный принцип поддержания мирового порядка – верховенство права. Согласно этому принципу, горячо поддерживаемому странами Запада, ни одна личность не может быть выше закона независимо от положения или ранга. Ирония состоит в том, что, олицетворяя собой верховенство права у себя дома, Соединенные Штаты – главный нарушитель международных законов, не желающий признавать ограничительную силу международного права. Многие американцы чувствуют себя комфортно, несмотря на это явное противоречие, но при этом ожидают от других стран соблюдения действующих договоренностей. Американцы с тревогой наблюдают за попытками Ирана выйти из режима нераспространения ядерного оружия, одновременно изумляясь тому, что мир шокирован отказом Вашингтона от участия в Договоре о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний.
Еще больший вред может нанести решение администрации Джорджа Буша освободить США от выполнения условий международных принципов прав человека. На протяжении более полувека с тех пор, как Элеонора Рузвельт возглавила борьбу за принятие Всеобщей декларации прав человека, Соединенные Штаты стояли на страже суверенных прав индивидуума во всем мире. Эта позиция вытекала из глубоко укоренившейся идейной убежденности в том, что сам Бог подвигнул США на создание более цивилизованного мира. Это явилось и эффективным идеологическим оружием холодной войны: свободные Соединенные Штаты сражались с тоталитарным Советским Союзом.
На фоне этого мир был ошеломлен отходом администрации Джорджа Буша от общепринятых конвенций в области прав человека, особенно в части допущения пыток. И если американский электорат не стал терпеть генерального прокурора, периодически нарушавшего собственные законы, как можно требовать от мирового сообщества уважения гаранта международного права, нарушающего установленные им же самим правила?
Наконец, в том, что касается социальной справедливости, активность Запада явно снизилась. Социальная справедливость является краеугольным камнем порядка и стабильности как в современных западных обществах, так и в мире в целом. Люди готовы мириться с неравенством в той мере, в какой существуют определенные социальные гарантии помощи малоимущим. Большинство западноевропейских правительств со всей серьезностью восприняли этот принцип после окончания Второй мировой войны и приняли меры по введению системы социального обеспечения, чтобы отразить угрозу марксистских революций и появления социалистических обществ.
Сегодня многие на Западе верят, что способствуют утверждению принципов социальной справедливости в общемировом масштабе, оказывая значительную помощь развивающимся странам. Действительно, каждый год страны – члены ОЭСР, согласно оценкам этой организации, выделяют примерно 104 млрд долларов в виде помощи развивающемуся миру. Однако это не более чем миф. Западные страны осуществляют существенные денежные вливания, пополняя бюджеты своих иностранных организаций по помощи развитию, но главная цель этих фондов – служить непосредственным и краткосрочным интересам национальной безопасности стран-доноров, а не долгосрочным интересам стран-реципиентов.
Опыт Азии показывает: там, где помощь Запада оказывалась несостоятельной, проблемы успешно решались за счет хорошо отлаженного внутреннего механизма управления. По всей вероятности, это самый большой вклад в мировую историю. Успех континента послужит вдохновляющим примером для всех остальных. Кроме того, быстрое продвижение Азии к мировым стандартам поможет в упрочении всеобщей стабильности.
Некоторые азиатские государства в настоящее время готовы вместе с Западом стать гарантами стабильного мирового порядка. Как главные получатели выгод от сложившейся на данный момент системы мироустройства, они обрели мощный стимул взять на себя эту миссию. Запад не жалует поступательного развития Азии. Краткосрочные интересы – сохранить свое привилегированное положение в различных всемирных организациях – берут верх над долгосрочными – создать более справедливый и стабильный мировой порядок. К сожалению, Запад из главной инстанции по решению глобальных проблем превратился в крупнейшую, если не единственную, помеху.
