Россия в глобальной политике

Несмотря на то, что Жаку де Ларозьеру, одному из самых авторитетных и известных мировых экономистов, осенью исполняется 95 лет, ветеран европейской политико-финансовой сцены продолжает внимательно следить за международными событиями и анализировать их. Он любезно предложил нашему журналу свой комментарий по самому актуальному сюжету. Мнение уважаемого автора, в том числе восприятие исторических реалий, отражает только его позицию. Мы же считаем необходимым познакомить с ней читателей как с примером того, что в Европе существует альтернативная точка зрения на углубляющийся кризис.

Украина никогда не была единым государством ни в этническом, ни в политическом смысле. На протяжении большей части своей истории она являлась «субъектом» какого-либо суверенного государства – Литвы, Польши или России. Под управлением последней её, что характерно, называли Малороссией – почти 250 лет, с 1654 г., когда казачья Гетманщина Левобережной Украины перешла под протекторат России, и до конца XIX века. Понятие «Малороссия» относилось к большей части территории современной Украины, находившейся под контролем Российской империи. В 1919 г. она стала называться Украинской Советской Социалистической Республикой, а после образования СССР в 1922 г. вошла в его состав как союзная республика.

После Второй мировой войны Иосиф Сталин, чтобы получить дополнительное место в ООН, назвал Украину «суверенным государством» (и даже предпринял определённые правовые действия для демонстрации её формальной «независимости» в международных делах). В 1954 г. Никита Хрущёв передал контроль над Крымом от РСФСР Украинской ССР (обе являлись союзными республиками в составе СССР). Обоснование простое: географически регион ближе к Украине. Однако не надо, конечно, рассматривать эти политические игры как признание Москвой независимого статуса Украины. Было принято считать – причём это мнение разделяли многие украинцы – что это «братский народ», тесно связанный с Россией общими историческими корнями.

Перед распадом СССР в 1991 г. Украина проголосовала за независимость, Россия же не ставила под вопрос границы соседа. В 1990-е гг., после напряжённых переговоров, урегулированы три противоречивых вопроса:

• Ядерное оружие. Вопрос решён Будапештским меморандумом от 5 декабря 1994 г. о гарантиях безопасности, который был подписан Украиной, США, Великобританией и Россией. Украина отказывалась от ядерного арсенала и передавала его России в обмен на признание и гарантии территориальной целостности.
• Принадлежность бывшего советского Черноморского флота. Вопрос урегулирован Соглашением о параметрах раздела ЧФ ВМФ СССР (подписано 28 мая 1997 г.), стороны договорились разделить корабли и создать два независимых национальных флота.
• Судьба Севастополя. Вопрос решён тем же Соглашением о параметрах раздела ЧФ ВМФ СССР, где зафиксированы условия базирования Черноморского флота РФ в Крыму в течение двадцати лет (позже было продлено).

Эти важнейшие документы, а также Договор о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве между Российской Федерацией и Украиной от 31 мая 1997 г., подписывали украинский президент Леонид Кучма и российский президент Борис Ельцин. Кучма, переизбранный в 1999 г. (когда Владимир Путин стал премьер-министром), будучи прагматиком, понимал значимость соглашений с большим соседом и продолжал тесное сотрудничество с Россией.

Как всё начиналось

Какой была политическая ситуация на Украине в 1991 г., в момент обретения независимости? Этот вопрос – ключевой для понимания дальнейших событий. По сути, страна всегда была разделена собственной историей, а идентичность оставалась нерешённой проблемой. На западе страны наблюдалась тенденция к развитию тесных связей с Европой, но без разрыва отношений с Россией.

Мой друг Виктор Ющенко, будущий президент Украины (2005–2010) был представителем этого течения. В 1994–1995 гг., когда он возглавлял украинский Национальный банк, а я занимал пост президента Европейского банка реконструкции и развития, Ющенко показал мне свою малую родину. Во время нашей поездки он останавливался в деревнях и рассказывал о трагических событиях, жертвами которых стали его родные, – голоде 1930-х гг., когда население Украины сократилось на 20 процентов (6 млн человек). Он говорил о героизме националистов и бойцов сопротивления, которые, по его словам, пытались противодействовать оккупации Украины вермахтом в 1941–1942 гг., а потом в рядах Советской армии освобождали свою землю (так у автора. – Прим. ред.). Радикальным националистом Степаном Бандерой восхищались за его мужество и сопротивление как немцам (которые не приветствовали украинский национализм), так и советской власти, а также за его крайне правые взгляды. (Бандера был убит советским агентом; в 2010 г. его провозгласили героем, а его статуями заменили памятники Ленину на западе страны.) Мы знаем, что часть украинских националистов из «Галичины» придерживалась очень жёсткой антисоветской позиции, действовала совместно с нацистами. Связь с их идеологией поддерживается по сей день.

Есть ещё языковой вопрос, который в конце концов привёл к расколу. Кстати, удивительно, но этот вопрос стал источником политических противоречий на более поздней стадии. Не стоит забывать, что Донбасс массово проголосовал за независимость Украины на референдуме 1991 г., хотя 70 процентов населения региона говорят по-русски. Стремление не оказаться под контролем Москвы взяло верх над культурно-языковыми связями. Но с тех пор ситуация кардинально изменилась, совершив поворот в сторону сепаратизма.

Основная причина в следующем: Донбасс когда-то был «экономической жемчужиной» СССР, центром угольной и сталелитейной отраслей, в регионе располагались инновационные высокотехнологичные предприятия аэронавигационного и космического секторов, ОПК. Именно они во многом создали репутацию советской промышленности. Но в 1990-е гг., после провозглашения независимости Украины, этот индустриальный рай рухнул. Глобальный кризис угольной и стальной отраслей, которые требовали модернизации, фактически привёл к массовой безработице (зарплаты упали на 80 процентов). Лишившись поддержки Москвы, регион стал добычей коррумпированных украинских олигархов. Поскольку киевские власти не смогли улучшить экономическую ситуацию в регионе, жители Донбасса, пережив беспрецедентный спад, были вынуждены расстаться с иллюзиями относительно своего «украинского будущего». Этот фактор важен для понимания нынешней ситуации.

Как развивались события

Попробуем понять, что происходило, используя факты, а не наши домысливания. То, что Донбасс постепенно дистанцировался от Киева в 1990-е и 2000-е гг., всё больше становился пророссийским и в итоге отделился от Украины из-за экономической и социальной катастрофы, с которой центральные власти не смогли справиться, очевидный факт.

Переговоры по соглашению об ассоциации и свободной торговле с Брюсселем активизировались в 2009–2013 гг., но было ошибкой увязывать экономические вопросы с перспективой членства Украины в НАТО. Это вызвало обеспокоенность России и раскололо украинское общество. На этом фоне пророссийский президент Виктор Янукович решил в ноябре 2013 г. приостановить переговоры с Брюсселем, что спровоцировало ожесточённые протесты на Майдане, а затем привело к государственному перевороту.

С 2014 г. ситуация только ухудшалась, разрушая существовавшие в прошлом элементы «единства». Решение Украины понизить статус русского языка (ранее он имел равный статус с украинским в русскоговорящих регионах) и проигнорировать волеизъявление граждан, проголосовавших на местном референдуме за федеративное государство и децентрализацию на территориальном уровне[1], спровоцировало огненную бурю. В условиях чрезвычайной фрагментации общества (от бывшего советского Донбасса через более умеренный центр страны к радикальным националистическим движениям последователей «Галичины» на западе) было бы разумным создать на Украине федерацию, которая обеспечила бы всем достаточно автономии для мирного сосуществования. Отказ Киева двигаться в этом направлении оказался серьёзной ошибкой.

Воспоминания о прежнем процветании и отвращение к коррумпированному правительству в Киеве возродили пророссийские настроения в Донбассе. Это привело к гражданской войне между сепаратистским регионом и Киевом. Конфликт растянулся на восемь лет (при скрытой военной поддержке и регулярной гуманитарной помощи со стороны России) и оказался чрезвычайно жестоким.

Были предприняты немалые дипломатические усилия при посредничестве лидеров Германии и Франции для того, чтобы 5 сентября 2014 г., через пять месяцев после начала конфликта на границе Донбасса, трёхсторонняя контактная группа по Украине, включавшая Украину, Россию и ОБСЕ, подписала Минский протокол с лидерами самопровозглашённых Донецкой (ДНР) и Луганской народных республик (ЛНР)[2]. Документ предусматривал немедленное прекращение огня; децентрализацию власти и определённую степень административной автономии для ДНР и ЛНР; досрочные выборы в этих регионах; вывод незаконных вооружённых формирований с территории Украины. Протокол, настоящий дипломатический шедевр, содержал все ингредиенты для разумного урегулирования, но стороны сразу же стали его нарушать, и конфликт возобновился.

Соглашение «Минск-2», подписанное 12 февраля 2015 г. теми же представителями[3] (президент Франции Олланд и канцлер ФРГ Меркель поддержали его в отдельной декларации – для повышения международной надёжности документа[4]), реализовывалось воюющими сторонами не лучше. В январе 2022 г. министр обороны Украины заявил, что Минские соглашения неосуществимы. Это вызвало негодование Москвы и стало одной из основных причин начала специальной военной операции на Украине в феврале 2022-го для защиты жителей Донбасса.

Печальные последствия, о которых стоит задуматься

Сегодня, спустя десять лет кровопролитной войны между Донбассом и правительством в Киеве (кстати, было наивно полагать, что Россия будет придерживаться нейтралитета в этом конфликте), к сожалению, очевидно, что вопрос территориальной реорганизации Украины будет решаться силой оружия. У украинского конфликта есть несколько печальных последствий, о которых стоит серьёзно задуматься.

Во-первых, Россия имеет все шансы победить и вернуть свои исторические земли, и это, в общем, не так уж невообразимо. Ведь на самом деле очень сложно доказать, что Крым и Донбасс в большей степени украинские, а не российские территории.

Во-вторых, возрождение национализма стало общепризнанным геополитическим фактором, и всё чаще оно связано с языковым вопросом. Конфликт вокруг Донбасса, где более 70 процентов жителей говорят на русском, подтверждает этот тезис.

В-третьих, настойчивое стремление США окружить Россию странами – членами НАТО и дать им оружие Москва, естественно, воспринимает как провокацию со стороны Запада (вспомним жёсткую и незамедлительную реакцию Вашингтона на намерение СССР разместить на Кубе ракеты, нацеленные на США, в 1961 г.).

Вопрос о так называемой натовской угрозе, то есть присутствии НАТО в соседних с Россией государствах, требует более детального анализа и обдумывания, а не отсылок к международному праву. Происходящее сегодня окружение России, размещение вооружённых сил и создание «ударных групп», которые Североатлантический альянс организует от Балтийского моря до Чёрного, – очередной шаг к эскалации войны.

В-четвёртых, вместо того чтобы выстраивать тесное партнёрство с Россией, являющейся крупной европейской державой, Брюссель, следуя указаниям Соединённых Штатов, сосредоточился на договорённостях с Украиной и даже не попытался развеять опасения Москвы по поводу враждебного окружения. Евросоюз не стремился сформулировать и продвигать собственные интересы, которые заключаются в сотрудничестве с Россией, а не в спешном введении санкций, вызвавших скачок цен на газ, ослабивших Европу и подтолкнувших Москву в объятия Китая. Вот какого результата мы достигли, слепо и рьяно следуя агрессивным советам, которые обеспеченные энергоресурсами американцы давали Европе без всякого ущерба для себя.

В-пятых, учитывая ухудшение политической ситуации после десяти лет войны, не думаю, что отстаивание права Украины на Крым и Донбасс – конструктивный путь. Желание сохранить Донбасс в составе Украины после этой кровопролитной войны, которую регион отнюдь не проиграл, кажется мне опасной иллюзией.

Ошибка провозглашать приверженность нормам международного права, когда они настолько далеки от этнических и человеческих реалий.

Нет смысла идти на риск глобального конфликта, чтобы сохранить «украинскую идентичность» Крыма и Донбасса, которой никогда не существовало.

Нет смысла настаивать на исторических границах вместо определения линии прекращения огня, потому что это только спровоцирует новую агрессию. Дипломатия необходима, чтобы разобраться с территориальными последствиями конфликта, иначе он может продолжаться бесконечно из-за пассионарной природы войны и непоколебимой решимости Донбасса не быть частью Украины. Территориальная реструктуризация необходима, и желательно, чтобы она стала результатом международного соглашения.

Чтобы разрешить сложный конфликт, европейским лидерам придётся провести исторический анализ и взвесить нюансы, а также избегать рискованных заявлений вроде «Крым и Донбасс навсегда останутся полностью украинскими, их членство в НАТО предопределено», потому что это исторический и лингвистический нонсенс, провокация и большая политическая ошибка. Иными словами, нам нужно немного толерантности, сдержанности и здравого смысла в нынешней сложной ситуации, в которой мы должны разобраться, прежде чем выносить категоричные суждения. Это единственный путь к миру.

Автор: Жак де Ларозьер, французский экономист, директор-распорядитель Международного валютного фонда (1978–1987), управляющий Банка Франции (1987–1993), президент Европейского банка реконструкции и развития (1993–1998).