Россия в глобальной политике

Перерастёт ли палестино-израильская война в общерегиональный конфликт? Остались ли устойчивые модели мирного сосуществования евреев и палестинцев? Ждать ли перемен во внутренней политике Израиля после завершения боевых действий? Почему Израиль не может полностью полагаться на Америку? Об этом Фёдор Лукьянов поговорил с Эфраимом Инбаром, директором Иерусалимского института стратегии и безопасности, для передачи «Международное обозрение».

– Есть ли риск того, что палестино-израильская война приобретёт общерегиональный характер?

– Конечно, есть риск эскалации до уровня многосторонней войны. Это то, что иранцы давно планировали. Они понимают, что не смогут нанести поражение Израилю в прямой войне, поэтому тактика заключает в том, чтобы обескровить нас в постоянных стычках. Мы видим первый акт.

Я знаю, что между различными группами осуществляется координация, все они так или иначе связаны с Ираном. ХАМАС существует частично за счёт иранских денег, Иран готовит их военные кадры. Иран передавал Газе технологии по производству ракет, чтобы создать там это производство. В прошлом месяце была встреча, которую никто не скрывал, между руководителями ХАМАС, «Хизбаллы» и иранскими представителями. Можно представить, что они обсуждали совместным антиизраильские действия.

– Международные оценки участия Ирана в подготовке нападения уклончивы.

– Американцы, Блинкен, говорят, что у них нет свидетельств иранского участия, потому что они хотят спасти ядерную сделку. Их стратегия в этом. И поэтому они отправили авианосец в Восточное Средиземноморье – они надеются удержать Иран и «Хизбаллу» от прямого участия в действиях против Израиля. Дальнейшее вовлечение проиранских сил торпедирует ядерную сделку, для заключения которой они приложили такие большие усилия. И всё остаётся на повестке дня. Они предпочитают эту сделку тому, чтобы что-то предпринять, это очень важно для них. Они продолжают линию, начатую Обамой: суть её в том, что Ирану придаётся особое значение как региональному игроку, которому должна быть отведена специальная роль, это их стратегическое мышление. Они ничего не предприняли против Ирана, когда он разрушил половину нефтепроизводства Саудовской Аравии, а это было при Трампе.

– Есть ли теперь какие-то устойчивые модели мирного сосуществования евреев и палестинцев?

– Мирное сосуществование с палестинцами обусловлено необходимостью прекратить террор против Израиля. Очень просто.

Я не думаю, что палестинские движения, особенно ХАМАС, готовы обсуждать какие бы то ни было компромиссы с еврейским государством. А палестинская администрация на Западном берегу слишком слаба, чтобы заключать какие-то договорённости. Они с трудом управляются с Западным берегом по причине недостаточной легитимности.

– Могут ли существующие отношения – формальные и неформальные – с арабскими странами пережить этот кризис?

– Если мы победим в войне и уничтожим ХАМАС, Египту это понравится, саудовцам это понравится, иорданцам, потому что ХАМАС – это палестинское крыло «Братьев мусульман»[1]. Так что они хотят, чтобы мы победили, хотя, конечно, не скажут этого вслух.

Смысл «соглашений Авраама» заключался в том, чтобы усилить Израиль, который помог бы арабским странам выжить перед лицом попыток Ирана установить региональную гегемонию в условиях, когда американцы постепенно уходят отсюда.

– А что делать с человеческой ценой? Она велика для палестинцев. С этим арабские страны согласятся?

– О, они могут согласиться с большими потерями. Не преувеличивайте их чувствительность к человеческим утратам.

– Какова внутренняя ситуация в Израиле? Ждать ли изменений?

– Прежде всего, сейчас настрой в Израиле – гигантская ярость по поводу зверств, которые мы обнаружили, очистив территории, где были террористы. И второй элемент – общее твёрдое понимание, что необходима сухопутная военная операция в Газе, потому что только так можно уничтожить военную машину ХАМАС. И люди поддержат правительство, если оно решит осуществить интервенцию в Газе.

Но как только закончится война, начнётся расследование: почему так вышло, что нас застали врасплох и мы понесли такие потери. Будут извлечены уроки. Если война завершится победой, правительству Нетаньяху будет легче сохраниться. Если нет, политические последствия неминуемы. На мой взгляд, даже в случае успеха часть нынешней оппозиции сохранится. Не знаю, насколько сильной она будет, но, само собой, вероятность политических изменений есть.

– Можно ли полагаться на Америку?

– Я процитирую американского президента: «Доверяй, но проверяй»[2]. В международных отношениях каждый работает только на свой интерес.

Мы живём в анархической среде, и все ведут себя эгоистично. США не исключение. Они в своё время спокойно предали Тайвань. По отношению к нам тоже вели себя по-разному. Всё определяется разнообразными интересами в Вашингтоне.

Америка – хороший союзник Израиля, у нас совпадают многие интересы. Но у нас был, например, хороший союзник – Франция, а потом французы решили, что их приоритеты изменились.

Я реалист. Честно говоря, мы разочарованы российской позицией. Призывать к перемирию, когда очевидно, что все хотят сражаться… Израиль очень аккуратно вёл себя в отношении России во время украинского конфликта – мы заняли позицию, которая не нравилась американцам. Мы рассчитывали, что Россия будет более чувствительна к нашей ситуации. Жаль, что этого не случилось.