По мере раскручивания президентской кампании в США нарастает острота полемики, тем более что оба ведущих кандидата имеют очевидные уязвимые стороны, а также рекордно высокие антирейтинги. В случае Джо Байдена направление главного удара понятно – дряхлость и когнитивная слабость. А Дональда Трампа атакуют концептуально – угроза демократии и национальным интересам США.
Как и восемь лет назад, один из неизменных аргументов – Трамп восхищается диктаторами, мечтает о единоличном правлении и презирает американских союзников, что чревато пересмотром всей внешнеполитической стратегии. Пока не включилась привычная тема российского вмешательства на стороне Трампа, но в той или иной форме она, вероятно, возникнет. Во всяком случае, аргумент, что его приход в Белый дом будет победой Кремля, является общим местом.
У нас так вопрос не ставят, но есть ожидание, что возможное второе президентство Трампа улучшит положение России.
Подобное предположение имело место и в 2016–2017 гг. накануне и сразу после первого появления Дональда Трампа во главе Соединённых Штатов. По итогам той каденции можно констатировать, что отношения резко ухудшились, сам Трамп, кстати, не уставал повторять, что никто не был жёстче с Россией, чем он. По количеству санкций и ограничений тот период на самом деле поставил рекорд, хотя сейчас на фоне Байдена это, конечно, бледная тень подлинной вакханалии.
Так чего же ждать от Трампа, если он добьётся успеха в ноябре? С точки зрения практических подходов и жизненного опыта Трамп – человек бизнеса, предприниматель, более того, можно сказать, предприниматель индивидуальный. Он всю жизнь руководил семейной компанией, в которой сам принимал все решения и ждал от сотрудников беспрекословного подчинения. В центре мироздания Трампа находится исключительно он сам, а теперь ещё и Америка, которую требуется сделать великой, чтобы войти в историю в качестве величайшего из президентов.
Деловитый менталитет экс-президента предполагает одно ценное качество. Каким бы жёстким ни был профессиональный бизнесмен, его задача – не разрушение, а преумножение, в противном случае само занятие бизнесом теряет смысл. Трамп стал первым за долгое время (наверное, с Джимми Картера) и вообще первым после холодной войны президентом США, который не начал ни одной новой военной кампании. Его зубодробительная внешняя риторика с жёсткими наездами на визави всегда предполагает аккуратный откат. Он осмотрителен и не хочет вмешаться в то, что чревато непонятными осложнениями.
Эффективность такой тактики на международной арене в целом под вопросом. Но там, где Трамп видит первоочередной интерес, это работает, что продемонстрировали отношения с Китаем и европейскими членами НАТО. В обоих случаях речь шла о деньгах – условия доступа на американский рынок и суммы, выплачиваемые на оборону. Трампу удалось сдвинуться по обоим направлениям.
Вопросы комплексные, включающие стратегический компонент и геополитические расклады, только на финансовом уровне не решаются, в чём Трамп тоже убедился, например, подступившись к северокорейскому, да отчасти и к российскому сюжету. Но в этих темах он осторожен, руководствуясь вопреки своему образу принципом «не навреди».
Изоляционизм, в котором обвиняют Трампа, выражается в том, что ему нет дела до происходящего в других странах, как бы они ни были устроены. Он ставит под сомнение всю политико-идеологическую конструкцию современной Америки, основа которой – экспансия ценностей с целью приведения других стран в соответствие с поддерживаемым США каноном. Этот подход уходит корнями далеко в историю «града на холме». Но никогда прежде он не превращался, как случилось в глобальную эпоху, в бесспорный императив, поддержанный всей мощью Соединённых Штатов. Попытки Трампа оспорить аксиому и служат основной причиной яростных нападок на его внешнеполитические инстинкты.
Избрание республиканца предполагает два возможных сценария.
Первый – отчаянная свара в Вашингтоне, когда масса энергии будет уходить на меж- и внутрипартийную борьбу. России это на руку – внимание противника рассеяно.
Второй – повторный приход Трампа вопреки всем крайне неблагоприятным обстоятельствам означает начало реальных изменений в американском международном позиционировании – в направлении сужения повестки и более прагматичного выбора приоритетов, а это открывает остальному миру новые возможности.
Автор: Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»
Российская газета
