Аркадий Дубнов, специальный корреспондент «Московских новостей», для РИА Новости.
«Столько исламистов я в жизни своей не видел!», воскликнул Анатолий Адамишин. А потом добавил: «правда, тут особенные исламисты…». Так бывший заместитель министра иностранных дел России, экс-министр по делам СНГ начал свое выступление в конце прошлой недели на конференции «Таджикистан на пути к миру и согласию».
С оппонентами Рахмона в Душанбе не церемонятся
Да, боевиков и моджахедов в зале бывшего советского Комитета защиты мира не видно было. А «исламисты», — разве что по статусу, лидер Исламской партии возрождения Таджикистана (ПИВТ), депутат парламента Мухиддин Кабири да председатель Исламского комитета России Гейдар Джемаль. Остальные – просто исламоведы. И, разумеется, много таджиков. Обсуждали ситуацию на их родине спустя 16 лет после подписания в Москве 27 июня 1997 года Мирного соглашения, положившего конец кровопролитной гражданской войне в Таджикистане, продолжавшейся пять лет.
В ноябре этого года в стране состоятся президентские выборы. Несмотря на то, что официально предвыборная кампания еще не началась, очевидно, что находящийся у власти с 1992 года президент Эмомали Рахмон не готов уступать свое кресло. Но будет ли у него реальный соперник на выборах?
Судя по складывающейся в Таджикистане обстановке, власти не станут особенно церемониться с теми, кто собирается составить конкуренцию Чаноби Оли (так по-таджикски, «Ваше Величество», принято обращаться к президенту), г-ну Рахмону. В мае по обвинению в коррупции был арестован экс-министр промышленности Зайд Саидов, создавший свою партию «Новый Таджикистан» и не скрывавший своих высоких политических амбиций.
В Дубае по запросу таджикских властей был задержан этой весной лидер «Группы 24» Умарали Кувватов, некогда входивший в ближайшее окружение Рахмона бизнесмен, впоследствии рассорившийся с правящей «семьей». Только благодаря вмешательству одного из членов Европарламента его экстрадиция в Таджикистан отложена до проведения надлежащего разбирательства. Угроза физической расправы по-прежнему висит над известным таджикским журналистом, лидером движения «Ватандор» Дододжоном Атовуллоевым, чудом выжившим после совершенного на него в Москве полтора года назад покушения. Сегодня он вынужден скрываться от таджикских спецслужб в Европе.
Деятельность Атовуллоева особенно досаждает официальному Душанбе. В прошлом месяце скандальную популярность в Таджикистане произвели его комментарии на вещающем на страны Центральной Азии спутниковом телеканале «К-плюс» к видеосюжету со свадьбы старшего сына президента Рахмона, где тот предстал не в слишком подобающем для главы государства виде… Власти ответили на это закрытием в Таджикистане доступа к YouTube, где рекордным количеством просмотров был отмечен размещенный там видеоролик с комментариями. А на днях руководство телеканала сообщило, что, «начиная со 2 июля спутниковый сигнал телеканала «К-плюс» на спутнике HotBird (13*) подвергался периодическому, а с 4 июля уже интенсивному глушению с территории Таджикистана…, чем был нанесен ущерб не только телеканалу «К-плюс», но и десятку других теле- и радиоканалов стран Евразийского континента». Впрочем, таджикские власти опровергли эти обвинения.
В России не понимают, что происходит в Таджикистане?
Вспоминая события 20-летней давности, Анатолий Адамишин, «брошенный» в те годы Кремлем на таджикское урегулирование, заметил, что Рахмонов (тогда он еще не сократил свою фамилию на таджикский лад) не хотел идти на переговоры с оппозицией. И вынужден был согласиться на них только после поездки Адамишина в Тегеран, где он убедил лидеров таджикской оппозиции сесть за стол переговоров. Так, под давлением России при посредничестве Ирана начался мирный процесс в Таджикистане. Свидетельства ветерана российской дипломатии встретили у таджиков живой отклик: мол, вот ведь как, а то у нас уже всем внушили, что Рахмон – единственный миротворец, сам с собой договорился и мир подписал.
Это к тому, что и сегодня официальный Душанбе стремится создать впечатление, будто с оппозицией нельзя иметь дело, поскольку она стремится к вооруженному противостоянию с властью, а таджики не хотят возобновления братоубийственной войны. На этом основании один из таджикских активистов, проживающих в России, призвал лидера оппозиционной ПИВТ разделить ответственность с властью за сохранение мира в Таджикистане.
– Не слушайте этих советов, – горячился Гейдар Джемаль – вы, исламисты, нынче в тренде, да и зачем делиться ответственностью с режимом, не имеющим широкой социальной базы…
А что делать?
Апеллировать к России, пусть она снова уговорит Рахмона разговаривать с оппозицией. Но вот беда, Москва не хочет иметь дела с его оппонентами. А ведь было время, когда Москва позволяла себе напрямую общаться с ними, вот и Адамишин говорит, что это привело в итоге к миру в Таджикистане…
«Но мы вообще не очень хорошо понимаем, что происходит сейчас в Таджикистане, – утверждает российский политолог Сергей Михеев, – не знаем, какие позиции у оппонентов Рахмона, и понятно поэтому, что Россия действительно зациклилась на отношениях с действующими лидерами. Это технологично, ведь именно они контролируют ситуацию».
«Мы» в его устах было воспринято как сказанное от лица российской власти. Которой, впрочем, по его словам, не нравится, когда те же лидеры, спекулируя на возрастании геополитического веса региона, постоянно требуют у Москвы денег. Политолог был грустен и риторичен: «нужна нам такая там демократия, да и вообще, существует ли она?…».
Грустили многие в этот день. Зав. отделом Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин вообще уверен, что проамериканский и вообще, антироссийский тренд в политике Душанбе последних лет привел к тому, что среди российской элиты больше не осталось людей, кто выступал бы в Москве лоббистом таджикского руководства и лично г-на Рахмона. Грозин, разумеется, подчеркнул, что это является его личной точкой зрения…
Станцуют ли власть и оппозиция танго в Душанбе
Страсти попытался утихомирить известный российский этнолог Сергей Абашин. «Вступая в полосу революций, – сказал он, ссылаясь на современный египетский опыт, — нужно понимать, как мы будем из нее выходить»…
Лидера ПИВТ Мухиддина Кабири в конце концов спросили в лоб: «если предположить, что альтернативные президентские выборы – это, как минимум, танго, которое танцуют только вдвоем, готов ли он стать партнером Эмомали Рахмона в этом «танце»?
Ответ его был столь же прямым: «мы бы не хотели этого, поскольку выдвижение кандидата от Партии исламского возрождения может расколоть страну по религиозному признаку». Г-н Кабири и его партия готовы будут поддержать другого кандидата и даже самого Рахмона, если нынешний президент вернется к условиям Московского мирного соглашения 1997 года, гарантировавшего участие оппозиции в политической жизни Таджикистана. Пока же страна, по его словам, остается «заметным экспонатом открытого музея авторитаризма, которым выглядит нынче Центральная Азия.
Таджикские оппозиционеры, как и двадцать лет назад, все еще надеются: Россия, заграница же, им поможет.
