Россия в глобальной политике

Пока традиционные европейские партийные идеологии переживают экзистенциальный кризис и отличить правых от левых становится всё сложнее, на первый план выходит иной критерий для партийного размежевания – национальный суверенитет.

В разворачивающемся противостоянии между атлантистами и суверенистами свои политические выгоды и пути решения общих проблем ищет премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, ярко заявивший о себе на международной арене. Вопрос – есть ли шансы у новой политической группы в Европейском парламенте стать системной оппозицией и продвигать свою повестку.

Председательство Венгрии в Совете ЕС, едва успев начаться 1 июля, ознаменовало звёздный час венгерского премьера. Через неделю альянс Виктора Орбана «Патриоты за Европу» стал третьей силой в Европейском парламенте, а сам Орбан отправился в мировое турне с миротворческой миссией, вызвав крайнее раздражение европейских функционеров. Решительность и дерзость, с которой действует Орбан, заставляют поверить, что у него есть некий концептуальный замысел, а это именно то, чего в последнее время сильно не хватает многим европейским политикам, обрекая их на топтание на месте.

Впечатление от многообещающего начала председательства Венгрии в Совете ЕС было смазано негласным саботажем, который устроили министры двадцати стран-участниц ЕС, не прислав своих представителей на неформальную встречу в Будапеште 10 июля. Недовольство визитом Орбана в Москву может и вовсе перерасти в кампанию по приостановке председательства Венгрии. Напомним, что вслед за Польшей против Венгрии было начато разбирательство в соответствии со статьёй 7 Договора о Европейском союзе из-за вопросов касательно независимости судебной власти, свободы выражения мнений, коррупции, прав меньшинств и положения мигрантов и беженцев. На этом фоне несогласованная миротворческая миссия Орбана выглядит ещё более рискованным предприятием, но оттого и более ценным. Сама же программа председательства Венгрии формально соответствует стратегическим документам ЕС, его приоритетам и ценностям.

Европейские политические партии за ревизию соотношения суверенизма и атлантизма

Партийный суверенизм в странах ЕС – явление сродни евроскептицизму, которое развивалось параллельно с углублением интеграции, но до недавнего времени не было в топе политических приоритетов. Однако кризисы, с которыми столкнулся ЕС за последние десять-пятнадцать лет, и то, какими средствами он с ними справился, усилили общественный запрос на возврат полномочий и контроля национальным правительствам, чему Брекзит служит радикальным примером. В других странах ЕС суверенистские партии также набирают популярность. Среди наиболее крупных и успешных можно выделить партию «Братья Италии» во главе с премьер-министром Джорджей Мелони и ещё одну итальянскую партию «Лига», находящуюся у власти венгерскую «Фидес» Виктора Орбана, «Национальное объединение» Франции, показавшие ошеломляющие результаты на прошедших выборах в Национальную ассамблею, а также «Шведских демократов» и «Альтернативу для Германии».

Идеология суверенизма ещё недостаточно теоретизирована в научной литературе.

Суверенизм отражает желание вернуть политический контроль, утраченный (полностью или частично) вследствие интеграции и глобализации.

Амбиции по восстановлению суверенитета лежат в основе волны популярности радикального правого популизма не только в Европе, но и в других частях света. В отличие от евроскептицизма, направленного исключительно против расширения полномочий наднациональных структур ЕС, которые сужают пространство для манёвра в национальной политике, суверенизм имеет более глобальный характер. В его основе – ощущение небезопасности окружающего мира. Последнее, по мнению суверенистов, является следствием процессов глобализации и наднациональной интеграции. Суверенисты также отличаются от популистов, хотя могут использовать созвучную риторику[1]. Если популисты играют на сиюминутной боли избирателя, какой бы она ни была, то идеологическая платформа суверенистов более прочна и заключается в возвращении суверенитета в его традиционном понимании, поскольку суверенитет представляется источником безопасности и главным условием удовлетворения национальных интересов в русле прагматизма.

Суверенистам в европейском политическом пространстве концептуально противостоят атлантисты (также встречается термин «новый атлантизм» как обновленная форма концепции). Хотя ещё несколькими годами ранее конвенционным считалось рассмотрение векторов «атлантизм – европеизм» во внешней политике стран ЕС. Однако в свете украинского конфликта и обострения противоречий с Россией суверенизм занял место европеизма. Внешняя политика любой европейской страны в разной степени сочетает в себе оба компонента. Атлантизм – историческое наследие «холодной войны», идеологическая основа единого Запада в противостоянии странам коммунистического блока[2]. Основа атлантизма – американские гарантии безопасности, что и определяет лидирующую роль США в блоке НАТО. К сожалению, качественные изменения системы международных отношений, прежде всего распад СССР и окончание блокового противостояния, не привели к пересмотру идеологии атлантизма. Напротив, сделали её ещё более ригидной и герметичной, с одной стороны, а с другой – позволили наступательному либеральному универсализму распространиться из сферы обороны и безопасности (то, для чего создавалась НАТО) на другие сферы национальных интересов, отодвигая на второй план суверенитеты отдельных стран, прагматизм и рационализм.

Венгрия в данном контексте является примечательным исключением, поскольку, будучи активной участницей НАТО, проводит достаточно прагматичную суверенистскую внешнюю политику, настаивая на возвращении организации её прямой функции – оборонной, но не более. Из двух компонентов – атлантизм и суверенизм – во внешней политике Венгрии превалирует второй. В этом заключается концептуальное видение Орбана, которое он хотел бы предложить в качестве альтернативы и выхода из сложившейся тупиковой геополитической ситуации.

Теперь выбор в пользу атлантизма или суверенизма – это та красная линия, которая разделяет правительства европейских стран и европейские политические партии. Прошедшие выборы в Европейский парламент с запозданием продемонстрировали тенденцию, которая уже обозначилась на уровне стран-участниц – рост популярности партий правого спектра, часть из которых отличает суверенизм. Этим воспользовался Виктор Орбан для создания своей политической группы «Патриоты за Европу» в Европарламенте, куда вошли не просто евроскептики разных оттенков, правые или популисты, но именно суверенисты со всей Европы.

Буквально развалив «Идентичность и демократию» и обойдя «Европейских консерваторов и реформистов» во главе с Джорджей Мелони, «Патриоты за Европу» становятся третьей группой по количеству мест в Европарламенте (84 евродепутата из 12 стран при необходимом минимуме в 23 депутата из 7 стран) после «Европейской народной партии» и «Прогрессивного альянса социалистов и демократов». Председателем группы избран Жордан Барделла, молодой лидер французского «Национального объединения». Была вероятность, что Мелони тоже присоединится к альянсу Орбана, но расхожие позиции по Украине сыграли свою принципиальную роль. Таким образом, в политическую группу вошли:

• «Национальный фронт», Франция (30 мандатов)
• «Фидес», Венгрия (10 мандатов)
• «Лига», Италия (8 мандатов)
• «АНО», Чехия (7 мандатов)
• «Голос», Испания (6 мандатов)
• «Австрийская партия свободы», Австрия (6 мандатов)
• «Партия свободы», Нидерланды (6 мандатов)
• «Фламандский интерес», Бельгия (3 мандата)
• «Присяга», Чехия (2 мандата)
• «Хватит!», Португалия (2 мандата)
• «Датская народная партия», Дания (1 мандат)
• «Голос разума», Греция (1 мандат)
• «Христианско-демократическая народная партия», Венгрия (1 мандат)
• «Латвия на первом месте», Латвия (1 мандат)

Понимая, что одна Венгрия со своим 21 местом в Европарламенте и долей населения чуть больше 2 процентов от населения ЕС, не сможет вбить клин в позицию проевропейских тяжеловесов во главе с Германией (96 мандатов), Францией (81 мандат) и Италией (76 мандатов), Виктор Орбан применил стратегическое мышление, успешно и быстро объединив суверенистов со всего ЕС. В «Патриотах за Европу» материализовалась его идея сделать слышимым голос суверенистов в институтах ЕС. Уже сейчас они заставляют нервничать Урсулу фон дер Ляйен, чью кандидатуру Европарламент будет утверждать большинством голосов 18 июля. Известно, что действующая председатель Европейской комиссии отказалась от идеи искать поддержки у Мелони и обратилась к группе «Зелёных». Последние не заставили себя долго уговаривать и объявили о готовности сплотить проевропейский блок. Ни Орбан, ни Мелони не поддержали кандидатуру фон дер Ляйен при голосовании в Европейском совете, поэтому обеспечение парламентского большинства остаётся для неё крайне актуальным вопросом. Особенно в свете того факта, что Европейская народная партия, выдвинувшая действующую главу Комиссии своим лидирующим кандидатом, крайне неоднородна внутри, и у фон дер Ляйен нет гарантий безоговорочной поддержки евродепутатов.

Секреты успеха Орбана и его выход на международный уровень

Как стало возможным, чтобы премьер-министр маленькой восточноевропейской страны оттягивал на себя столько внимания европейской, а с некоторых пор и мировой, политической повестки? Пожалуй, главный секрет успеха Виктора Орбана кроется в стабильной внутриполитической ситуации, сильной команде и лояльном поддерживающем окружении. И, хотя успех его миротворческой миссии пока не очевиден, поражает сам замысел, который в Москве оценили. Ещё некоторое время назад Орбан слыл европейским l’enfant terrible и фрондистом, но столь выразительно разыгранный им дебют на международной арене говорит в пользу того, что он откровенно претендует на большее.

На фоне соседних Болгарии или Словакии, ситуацию в Венгрии можно описать как восточноевропейское политическое чудо. Чудо заключается в стабильности политической системы, которая, пусть и со своими особенностями в виде коррупции и семейственности, но успешно отвечает на запросы общества и вызовы времени. При этом Виктора Орбана, занимающего кресло премьер-министра пятый срок с перерывом (четвёртый подряд), никак нельзя назвать диктатором или авторитарным лидером маленькой страны. Грамотный политик с прекрасно выстроенной системой формирования общественного мнения (она же пропаганда), он умело играет на патриотических и национальных чувствах венгров. Последнее, кстати, обезопасило страну от избыточного вмешательства США во внутренние дела, несмотря на членство в НАТО, – в этом контексте Болгария служит антипримером.

Одно из слагаемых успеха Орбана – грамотная кадровая политика. Если присмотреться к его команде и ближайшему окружению, то это сплошь молодые, амбициозные и лояльные лично ему и его партии люди. При этом их лояльность не куплена, не обеспечена компроматом или страхом быть посаженными в разлуке с награбленным. Отнюдь. Орбан годами взращивает таланты и вкладывается в людей. Достаточно взглянуть на министра иностранных дел и внешней торговли Петера Сийярто, который занял этот пост в возрасте 35 лет, а до этого был самым молодым членом Национального собрания Венгрии. Активный, как и сама венгерская внешняя политика, Сийярто известен своей скромностью: в заграничных поездках он останавливается в постпредствах Венгрии, а не в дорогих гостиницах, что, безусловно, встречает одобрение у населения и отвечает принципам самого Орбана. Премьер-министр в курсе всех назначений на высокие партийные и государственные посты, также поддерживаются контакты с мэрами областей, избранными от партии «Фидес». Одним из негласных условий для работы на высших должностях в государственном аппарате является официальный брак и наличие минимум двух детей. И это не просто пунктик Орбана, это модель, которая отвечает чаяниям консервативно настроенной части общества. Но и это ещё не всё. Имея в своём правительстве как взращённых на Западе атлантистов, так и суверенистов, Орбан умело распределяет между ними должности и переговорные мандаты, ориентируясь на партнёрскую сторону, будь то ЕС, НАТО, Китай или Россия. Иллюстрация тому – выдвижение по-европейски конструктивного Яноша Бока на должность министра по делам ЕС (министерство было создано за год до председательства Венгрии в Совете ЕС). Таким образом, суверенист Петер Сийярто больше не имеет в приоритетах своей деятельности европейскую тематику. Такое умелое балансирование позволяет Орбану адекватно реагировать на меняющуюся международную конъюнктуру.

Венгрия проводит прагматичную и многовекторную внешнюю политику, что не свойственно ни одной другой малой стране ЕС. Достаточно вспомнить активные связи с Китаем или участие Венгрии в качестве наблюдателя в Организации тюркских государств. Всё это стало возможным благодаря суверенистской позиции правительства. По этой же причине сохраняются торговые отношения с Россией. Несмотря на то, что Венгрия поддержала все пакеты санкций против России, из каждого им удалось добиться нужных для себя исключений, чтобы продолжать сотрудничество с российским нефтегазовым и ядерным секторами и удовлетворять потребности страны в энергоносителях, не переходя на непосильные по стоимости альтернативы.

Виктор Орбан предстаёт одним из немногих европейских политиков, который демонстрирует дальновидность суждений и действий. Его прагматизм и приверженность национальным интересам делают его договороспособным в восприятии Москвы. Хотя приверженность принципам суверенизма стоила венграм заблокированной финансовой помощи из Брюсселя. Тем не менее в условиях, когда архитектура европейской безопасности оказалась в кризисе, а политические элиты слишком идеалогизированы и продолжают заниматься морализаторством, такие фигуры как Виктор Орбан дают надежду нащупать нить для дальнейшего сотрудничества. А тот факт, что ему удалось создать альянс единомышленников в Европарламенте говорит о том, что он не одинок в своих взглядах.

Автор: Дарья Моисеева, старший научный сотрудник ИМЭМО РАН.