По мере того, как Вашингтон ищет эффективную стратегию управления подъёмом КНР, президент Джо Байден оправданно делает ставку на одно из самых явных преимуществ США: глобальную сеть альянсов. Но наряду с созданием коалиции по укрощению Пекина, нужно работать и с другой стороной уравнения, ослабляя международные партнёрства Китая. Он не может остановить рост этой страны, но может ограничить её влияние, попытавшись отвадить от КНР его главного союзника и партнёра – Россию.
Китайско-российское партнёрство существенно осложняет вызов, который подъём Китая бросает Соединённым Штатам. Слаженное взаимодействие Пекина и Москвы усугубляет размах амбиций Китая во многих регионах мира, в его борьбе за контроль над международными организациями, а также в глобальном противостоянии между демократией и нелиберальными альтернативами. Опираясь на растущую мощь КНР, Россия получает возможность играть значительную роль на мировой арене, существенно превышающую её реальный вес, и активизирует свою кампанию по подрыву демократического управления в Европе и США.
Связь между Китаем и Россией кажется крепкой, но внешний глянец скрывает трещины. Это асимметричные отношения, в которых усиливающийся, самоуверенный и самодостаточный Китай имеет дело с неуверенной в себе Россией, экономика которой в застое. Такая асимметрия открывает окно возможностей для Байдена: чтобы отдалить две страны друг от друга, его администрации следует эксплуатировать опасения России по поводу статуса младшего партнёра Китая. Помогая России устранить уязвимые места, которые её отношения с Китаем выставляют на всеобщее обозрение, то есть, по сути, помогая России помочь самой себе, Байден может воодушевить Москву отойти от Пекина. Раскол между Россией и Китаем обуздал бы амбиции обеих стран и облегчил Соединённым Штатам и их демократическим партнёрам защиту либеральных ценностей и институтов, а также формирование миролюбивой системы международных отношений во всё более многополярном и идеологически многообразном мире.
Неравное партнёрство
Отношения между Китаем и Россией можно охарактеризовать как брак по расчёту, который им очень удобен. Китай в целом проводит независимую политику на международной арене, предпочитая сделки и сдержанные отношения, но не альянсы с другими странами. Однако для России он делает исключение. Сегодня Пекин и Москва выстроили отношения «по типу альянса», как говорит российский президент Владимир Путин. Они предполагают углубляющиеся экономические связи, в том числе попытки уменьшить доминирование доллара США в мировой экономике; совместное использование цифровых технологий для контроля над гражданами Китая и России и слежки за ними, а также чтобы сеять раздор в стане демократических государств; сотрудничество в сфере обороны – например, совместные военные учения и передача передовых систем вооружения и военных технологий от России Китаю. Крен России в сторону Китая сопровождается её отчуждением от Запада, которое углубилось после приближения восточной границы НАТО к западной границе России. Связь Москвы с Пекином ещё усилилась после того, как Евросоюз и США ввели санкции против России после её аннексии Крыма в 2014 г. и военной интервенции на востоке Украины. Пекин ответил взаимностью, склоняясь к Москве с целью усилить своё влияние на фоне экономического и стратегического соперничества с Соединёнными Штатами. С тех пор как Си Цзиньпин стал президентом Китая в 2013 г., он встречался и разговаривал с Путиным по телефону около сорока раз.
Китайско-российские отношения опираются на реалистичные представления о мире, и обе страны пожинают от этих связей конкретные выгоды. Совместная дипломатия способствует достижению общей цели: противостоять тому, что они считают непомерными геополитическими и идеологическими амбициями Запада, посягающего на их интересы. Такое партнёрство позволяет России сосредоточить стратегическое внимание на западных рубежах, а Китаю – сосредоточиться на морских рубежах. Россия получает существенный доход от продажи Китаю энергоресурсов и вооружений, а КНР с помощью российских вооружений расширяет свою экономическую экспансию и увеличивает свои военные возможности.
Однако они не являются естественными и органичными партнёрами; исторически эти страны конкурировали друг с другом, и истоки их давнишнего соперничества едва ли исчезли навсегда. Кремль остро ощущает реальный расклад сил и прекрасно понимает, что вялая Россия, в которой живёт около 150 миллионов человек, не идёт ни в какое сравнение с динамичным Китаем (около полутора миллиардов человек). Экономика Китая примерно в десять раз больше российской, и Китай находится в совершенно иной лиге, если говорить о новых технологиях и инновациях. Инициатива Китая «Пояс и путь» глубоко проникла в традиционную сферу влияния России в Центральной Азии, и Кремль обоснованно обеспокоен тем, что КНР также имеет планы на Арктический регион.
Тот факт, что Россия остаётся предана Китаю, несмотря на такую асимметрию, является явным признаком недовольства Москвы Западом. Однако со временем дисбаланс будет только увеличиваться и становиться источником всё большего дискомфорта для Кремля.
Такой гамбит будет нелегко разыграть. Путин давно укрепил свою власть внутри России, подыгрывая русскому национализму и противостоя Западу. Он и его аппаратчики могут оказаться слишком закоснелыми и не пожелать рассматривать иной вектор во внешней политике, не базирующейся на старых установках. Соответственно, администрации Байдена необходимо выстраивать отношения с Москвой без ложных иллюзий и трезво глядя на вещи: в своих попытках склонить Россию на сторону Запада США не могут попустительствовать агрессивному поведению Кремля или позволять Путину выкручивать протянутую ему Вашингтоном руку.
Задача Байдена сложнее той, которая стояла перед президентом Ричардом Никсоном в 1970-х гг., когда тот наладил контакты с Китаем и добился успеха в раскачивании китайско-советских отношений и ослаблении коммунистического блока. К моменту визита Никсона в Китай в 1972 г. пути Пекина и Москвы уже разошлись. Никсон не мудрствовал лукаво; ему надо было извлечь выгоду из раскола, а не инициировать его. Байдену намного сложнее: разделить неразлучных друзей. Поэтому лучшая ставка для него – усиливать скрытую от глаз напряженность в китайско-российских отношениях.
Странная парочка
Китай и Россия давно конкурируют за территорию и статус. Протяжённость сухопутной границы между двумя странами достигает 4184 км, а их территориальные споры и борьба за влияние в приграничных областях, а также в торговле насчитывают несколько столетий. В XVII–XVIII веках Китай имел преимущество и в целом добивался своего. Положение резко изменилось в XIX–XX веках, когда Россия и другие европейские державы прибегли к военному хищничеству и дипломатии принуждения, чтобы вырвать у Китая контроль над территорией и навязать ему эксплуататорские условия торговли.
Приход к власти Компартии Китая в 1949 г. расчистил путь для исторически беспрецедентного периода стратегического сотрудничества между Китаем и Советским Союзом. Опираясь на общую преданность идеям коммунизма, две страны формально заключили союз в 1950 году. Тысячи советских учёных и инженеров хлынули в Китай, чтобы делиться с братским народом военно-промышленными технологиями и даже помогать китайцам развивать свою программу ядерных вооружений. Во время Корейской войны Советы осуществляли важные поставки в Китай, направляли туда военных советников и обеспечивали прикрытие с воздуха. Двусторонняя торговля быстро развивалась, и к концу десятилетия на долю СССР приходилось 50 процентов внешней торговли КНР. Китайский лидер Мао Цзэдун заявлял, что у двух стран сложились «тесные и братские отношения». Советский премьер Никита Хрущёв назвал коммунистическую революцию в Китае «самым выдающимся событием в мировой истории».
Однако вскоре альянс начал разваливаться так же быстро, как образовался. Пути Мао и Хрущёва стали расходиться в 1958 году. Отчасти охлаждение в отношениях объяснялось идейными разногласиями. Мао стремился мобилизовать крестьянство, разжигая революционный пыл и провоцируя социальные потрясения внутри страны и за рубежом. Хрущёв, напротив, выступал за идеологическую умеренность, индустриальный социализм и политическую стабильность внутри страны и за рубежом. Две страны начали конкурировать за лидерство в коммунистическом блоке. Мао однажды заметил: «Хрущёв боится, что компартии… мира будут верить не им, а нам».
Эти разногласия усугублялись дискомфортом Китая из-за асимметрии силы, которая явно была на стороне Советского Союза. В своей речи 1957 г. Мао обвинил Советский Союз в «великодержавном шовинизме». На следующий год он пожаловался советскому послу в Пекине, сказав: «Вы думаете, что можете нас контролировать в силу своего положения». По оценке Мао, русские считали Китай «отсталой страной». Со своей стороны, Хрущёв обвинял Мао в расколе. После того, как китайские и индийские войска обменялись залпами в 1959 г. в районе спорной границы, Хрущёв сказал, что Пекин «жаждет войны и рвётся в бой как петух». На встрече партийных руководителей из коммунистического блока он высмеял Мао как ультралевого ультрадогматика.
Этот разрыв отношений между двумя лидерами привёл к сворачиванию китайско-советского взаимодействия. В 1960 г. Советы отозвали из Китая своих военных экспертов и прервали стратегическое сотрудничество. В течение следующих двух лет торговый оборот между странами просел примерно на 40 процентов. Граница была снова милитаризована, и боестолкновения, вспыхнувшие в 1969 г., чуть было не привели к полномасштабной войне.
В начале 1970-х гг. Никсон этим воспользовался и углубил раскол между Китаем и СССР, протянув Китаю руку помощи. Тем самым он положил начало процессу, кульминацией которого стала нормализация отношений между США и Китаем в 1979 году. Отношения между Москвой и Пекином восстановились лишь после распада Советского Союза.
Пытаясь сделать приятное
После окончания холодной войны Китай и Россия начали исправлять положение. В 1990-е гг. две страны разрешили ряд остающихся споров о границе, а в 2001 г. подписали Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Они постепенно углубляли военное сотрудничество и торговые связи – строительство первого нефтепровода из Россию в Китай было завершено в 2010 году. Пекин и Москва также начали согласовывать свои позиции в ООН и сотрудничать в реализации инициатив, призванных противостоять влиянию Запада (Шанхайская организация сотрудничества, так называемая БРИКС – Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР, – созданная в 2009 году).
Эти последовательные шаги в двустороннем сотрудничестве оживились и углубились при Си и Путине. Разрыв Москвы с Западом после вторжения России на территорию Украины и растущее соперничество между США и Китаем ускорили сближение. В последние годы отношения между Китаем и Россией стали напоминать тесную китайско-российскую спайку 1950-х годов. Опираясь на военное сотрудничество, начавшееся в 1990-е гг., Россия помогает Китаю решать первостепенные задачи в сфере обороны, поставляя ему истребители, новейшие системы ПВО, противокорабельные ракеты и подводные лодки. Примерно 70 процентов китайского импорта вооружений в последние годы поступает из России. Продажа КНР нефти и газа поддерживает российскую экономику и снижает зависимость Китая от более уязвимых поставок по морю. Сегодня Россия соперничает с Саудовской Аравией за роль главного поставщика нефти Китаю, а Китай вытеснил Германию с позиции главного торгового партнёра России. При Си и Путине Китай и Россия сплотились для противодействия либеральным нормам в международных организациях и пропаганды стиля управления на базе автократии и государственного контроля информационных платформ. Во многих странах мира российские кампании дезинформации и разведывательные операции сочетаются с политикой принуждения, которая обеспечиваются китайскими инвестициями с целью поддержки нелиберальных режимов.
Это разноплановое сотрудничество впечатляет своей последовательностью, но опирается на шаткое основание, и ему не хватает взаимного доверия, как и китайско-советскому партнёрству в начале холодной войны. В 1950-е гг. тесные связи между Пекином и Москвой были в высшей степени персонализированы, что делало их уязвимыми, поскольку они зависели от изменчивых отношений между Мао и Хрущёвым. Сегодня китайско-российское сотрудничество сильно зависит от непредсказуемых отношений между двумя лидерами – Си и Путиным. В первое десятилетие холодной войны Москва стремилась к стабильности внутри страны и за рубежом, тогда как Пекин жаждал перманентной революции. В наши дни Пекин делает ставку на внутреннюю и международную стабильность для ускорения своего подъёма, тогда как Москва играет мускулами за пределами своих границ, чтобы сеять хаос. В 1950-е гг. доминирование Москвы в партнёрских отношениях вызывало раздражение и гнев в Пекине, а сегодня Китай является ведущим партнёром, и явная асимметрия силы беспокоит уже Россию.
Кремлю особенно трудно смириться с огромным разрывом в экономической мощи. Путин, чей политический бренд держится на его стремлении вернуть России статус великой державы, не хочет выглядеть младшим компаньоном Си, поскольку это не способствует его популярности на родине.
Однако диспропорция между двумя странами режет глаз, и она всё время увеличивается. На Китай приходится более 15 процентов всего внешнеторгового оборота России, тогда как у Китая торговля с Россией – это примерно 1 процент его внешнеторгового оборота. И этот дисбаланс растёт по мере дальнейшего развития высокотехнологического сектора Китая. К северу от китайской границы на Дальнем Востоке России проживает шесть миллионов россиян, а к югу от неё в трех провинциях Манчжурии живет примерно 110 миллионов китайцев, притом жители Дальнего Востока всё больше зависят от китайских товаров, услуг и рабочей силы. Видный российский аналитик Дмитрий Тренин уже рассуждает о возможном «захвате китайцами» этого региона.
Прошло много времени с тех пор, как две страны открыто конфликтовали по поводу территории и влияния в приграничных регионах. Однако политическая культура обеих стран глубоко пропитана национализмом и этноцентризмом, поэтому давнишние территориальные споры могут вспыхнуть с новой силой. Газета South China Morning Post недавно опубликовала комментарий, в котором утверждалось, что «обхаживание Москвы со стороны Си не имеют смысла, потому что игнорируется та враждебность, которая была характерна для китайско-российских отношений с… XVII века». А антикитайские настроения в России по-прежнему сильны, и они ещё больше усилились после того, как выяснилось китайское происхождение пандемии COVID-19. Однако эти предубеждения возникли задолго до пандемии и поддерживались отчасти теми же расовыми предрассудками, по поводу которых Мао сокрушался шесть десятилетий назад.
Растущая экономическая зависимость России от Китая делает её всё более подверженной силовому воздействию Пекина и углубляет зависимость России от экспорта ископаемого топлива, продажа которого обеспечивает более двух третей экспортной выручки России и наполняет федеральный бюджет примерно на треть. Это вряд ли может гарантировать России безоблачное будущее, поскольку мир переключается на возобновляемые источники энергии. Китайская инициатива «Пояс и путь» связана с инвестициями и созданием новой инфраструктуры в Евразии, но всё это делается преимущественно в обход России, которая получает мало выгод от грандиозного проекта. За последние годы было открыто лишь несколько новых пограничных переходов, а китайские инвестиции в Россию остаются мизерными.
Российские власти собираются связать с инициативой «Пояс и путь» свой Евразийский экономический союз, но эти две системы скорее конкурируют, чем дополняют друг друга. В 2017 г. ЕАЭС предложил Китаю сорок проектов транспортировки, но Пекин все их отверг. В прошлом году министр иностранных дел России не присутствовал на встрече высокого уровня по «Поясу и пути». По мнению Анкура Шаха – аналитика, специализирующегося на китайско-российских отношениях – это говорит о том, что Москва «больше не считает себя обязанной содействовать инициативе Пекина. Китай фактически вытеснил Россию в качестве ведущей экономической державы в Центральной Азии, а заинтересованность Пекина в получении выгод от экономического развития и новых судоходных путей на крайнем севере, который Китай называет «Арктическим Шёлковым путём» – бросает явный вызов стратегическим планам России в этом регионе. Планы Китая в отношении Арктики якобы дополняют российские планы, но, как и в случае ЕАЭС и «Поясом и путём», конкурирующие планы вызывают беспокойство в Москве.
Между тем отношения между Китаем и Россией в сфере обороны частично утратили динамику, которая была для них характерна. Китайская армия получала выгоду от передачи российских вооружений и оружейных технологий, а Москва приветствовала доходы, которая она получала от военного сотрудничества с Пекином. Но прогресс Китая в развитии собственной оборонной промышленности, который отчасти стал возможен благодаря краже российских оружейных технологий китайскими компаниями, делает Китай менее зависимым от российского импорта. Приобретение Китаем ракет средней дальности (якобы призванных противодействовать передовому базированию войск США) также несёт гипотетическую угрозу российской территории. Вне всякого сомнения, Москва также внимательно следит за расширяющимся арсеналом китайских межконтинентальных ракет и строительством новых пусковых установок в западном Китае. Россия содействовала военной модернизации КНР и стимулировала её – возможно, в ущерб себе.
Помочь России – помочь себе
Если России суждено быть втянутой в орбиту Запада, это произойдёт не в результате уговоров или альтруизма Вашингтона, а вследствие холодной переоценки Кремлём того, как лучше реализовать свои долгосрочные интересы. Предложение Вашингтона снизить градус противостояния с Западом само по себе не будет успешным; в конце концов, Путин зависит от этой напряжённости, чтобы легитимировать свою железную политическую хватку. Вместо этого задача Вашингтона сегодня – изменить более широкий стратегический расчёт Кремля, продемонстрировав, что более тесное сотрудничество с Западом поможет России избавиться от растущей уязвимости, вытекающей из её тесного партнёрства с Китаем.
Первый шаг, который следует предпринять Вашингтону, это отказаться от формулировки стратегии США в чёрно-белых тонах типа «демократия против автократии». Соединённым Штатам и их идейным партнёрам, конечно, нужно позаботиться о том, чтобы обеспечить более достойную жизнь своим гражданам, чем это могут сделать нелиберальные страны. Но если всё свести к соперничеству идеологий, то это может ещё больше сблизить Россию с Китаем.
Администрации Байдена следует откровенно обсудить с Москвой вопросы, в которых долгосрочные национальные интересы США и России совпадают, включая и те, что связаны с Китаем. Безусловно, Россия и Соединённые Штаты не разрешат все противоречия, потому что во многих областях их интересы не совпадают. Но вместо того, чтобы консервировать постоянное отчуждение, Вашингтону нужно попытаться найти точки соприкосновения с Москвой по широкому кругу вопросов, включая стратегическую стабильность, кибербезопасность и изменение климата. Даже в случае отсутствия быстрого прогресса такой диалог просигнализировал бы Москве, что у неё есть другие опции, помимо альянса с Китаем.
Администрации Байдена следует оказать давление на своих демократических союзников, чтобы и они аналогичным образом выстраивали диалог с Россией; они тоже могут нащупать области, представляющие взаимный интерес, и пояснить, что растущая сила Китая может наносить ущерб влиянию и безопасности России. Дели способен больше других преуспеть в том, чтобы донести до Москвы преимущества сохранения стратегической автономии и потенциальные опасности слишком тесных взаимоотношений с Пекином. Чтобы поощрить Индию помочь России дистанцироваться от Китая, Вашингтону нужно отменить санкции против Индии за покупку у России системы противовоздушной обороны С-400.
Соединённым Штатам и их союзникам следует также помочь России снизить её растущую экономическую зависимость от Китая. Хотя сегодня Китай является крупнейшим торговым партнёром России, торговый оборот с ЕС в целом значительно превышает торговый оборот с Китаем – на долю Евросоюза приходится почти 40 процентов внешнеторговых операций России. Решение Байдена дать зелёный свет спорному газопроводу «Северный поток – 2», по которому российский газ будет поступать в Германию, было мудрой инвестицией в поощрение более глубоких торговых связей между Россией и Европой. И хотя санкции Запада против России были необходимой реакцией на агрессивное поведение Москвы, последствием их стало то, что Россия оказалась в ещё более тесных объятиях Китая. Соответственно, Соединённым Штатам и их партнёрам нужно дважды подумать, прежде чем вводить новые санкции, а также чётко изложить шаги, которые Россия может предпринять, чтобы убедить Вашингтон свернуть уже введённые санкции, включая приверженность дипломатическому разрешению конфликта на востоке Украины и прекращению кибератак на американские сети с территории России.
Соединённым Штатам и их партнёрам следует также дать понять, что они готовы помочь России бороться с изменением климата и диверсифицировать экономику, чтобы она больше не зависела от ископаемого топлива. В ближайшей перспективе такая задача повлечёт за собой передачу лучших технологий по улавливанию метана, содействие в разработке зелёных альтернатив добычи нефти и газа и других мер по ограничению выброса парниковых газов в России. В более долгосрочной перспективе Соединённым Штатам нужно помочь России перейти к экономике знаний, то есть совершить шаг, который Путин так и не предпринял, чем причинил явный ущерб своей стране. Китай редко делится технологиями; он их получатель, а не даритель. США нужно ухватиться за эту возможность поделиться с Россией технологическими ноу-хау, чтобы облегчить её переход к более диверсифицированной, зелёной экономике.
Соединённым Штатам нужно опираться на диалог о стратегической стабильности, который Байден и Путин начали на июньской встрече в Женеве. Нарушение Россией Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности подтолкнуло США к выходу из него в 2019 году. Сегодня Соединённым Штатам и России нужно найти какое-то решение, чтобы не допустить маячащую на горизонте гонку ракетных вооружений, а также подтолкнуть Китай к принятию последующего соглашения, которое ограничило бы большой и разнообразный арсенал ракет средней и меньшей дальности, находящийся в распоряжении Китая. Даже если трёхсторонний договор недостижим, сама попытка ведения переговоров может обнажить трения между Москвой и Пекином с учётом традиционного нежелания Китая заключать какие-либо соглашения о контроле над вооружениями. Россия также кровно заинтересована в том, чтобы втянуть Китай в более широкий диалог с США о нераспространении ядерного оружия, в котором будет поднята проблема ядерных программ Ирана и Северной Кореи. В этом вопросе интересы Вашингтона и Москвы совпадают.
Арктика – ещё одна область, где Вашингтон может помочь Москве понять стратегические минусы подыгрывания растущим амбициям Пекина. Изменение климата резко повышает доступность Крайнего Севера, пробуждая у России повышенный интерес к экономической и стратегической значимости этого региона и вызывая у неё дискомфорт по поводу заявления Китая о том, что он является «приполярной державой». Вашингтон и Москва едва ли сходятся во взглядах на этот регион, но с помощью Арктического совета и двустороннего диалога им нужно разработать более жизнеспособный набор правил проведения экономической деятельности и военных учений в Арктике, а также выразить взаимную озабоченность по поводу планов Китая.
Наконец, Вашингтону нужно побудить Москву помочь в сдерживании растущего влияния Китая в развивающемся мире, включая Центральную Азию, Большой Ближний Восток и Африку. В большинстве регионов политика России постоянно идёт вразрез с интересами США; Москва по-прежнему видит Вашингтон своим главным соперником. Однако по мере того, как Пекин расширяет своё экономическое и стратегическое влияние, до Москвы начинает доходить, что именно Китай, а не Соединённые Штаты регулярно подрывает влияние России во многих регионах. Вашингтону следует приводить эти аргументы и доказательства, тем самым способствуя сближению интересов России и США и создавая возможности для согласования региональной стратегии.
С учётом антагонизма и недоверия, от которых сегодня страдают отношения между Россией и США, Вашингтону нужны время и целенаправленная дипломатия, чтобы изменить стратегический расчёт Москвы. Россия вполне может придерживаться своего нынешнего курса – возможно, до тех пор, пока Путин, в конце концов, не уйдёт со своего поста.
Усилия США по управлению мирным подъёмом Китая будут удачными и существенно продвинутся, если КНР столкнётся со стратегическим давлением не только на морском фланге, но и не сможет больше рассчитывать на устойчивую военно-дипломатическую поддержку России. В настоящее время Китай может сосредоточиться на экспансии в западной акватории Тихого океана и за её пределами отчасти из-за поддержки Москвы, и потому что он имеет относительную свободу действий вдоль своих континентальных границ. Соединённым Штатам следовало бы инвестировать в долгосрочную стратегию, чтобы изменить это уравнение, скорректировав отношения между Китаем и Россией. Это было бы важным шагом к выстраиванию плюралистического многополярного порядка и предотвращению потенциальных усилий Пекина, направленных на создание синоцентричной системы международных отношений.
Foreign Affairs
