Россия в глобальной политике

Политически мотивированное вытеснение отечественных атлетов из мира глобального спорта при определённых условиях может привести к новой ценностной и институциональной модели мирового спорта в целом. Попытаемся кратко обсудить перспективы выхода отечественного спорта из искусственной изоляции путём его суверенизации[1], в том числе через создание альтернативной структуры спортивных институтов для многополярного мира эпохи деглобализации.

Ещё недавно спортивная отрасль в РФ условно делилась на три неравные части – как по числу активных спортсменов, так и по объёмам финансирования. В основании пирамиды находился массовый спорт, выше – коммерческий спорт, а завершал эту конструкцию спорт высших достижений, доставшийся в наследство от СССР и состоявший из системы подготовки топ-атлетов для национальных сборных в различных видах. Со времён интеграции советского спорта в мировой во второй половине 1940-х – начале 1950-х гг.[2] именно спорт высших достижений, вопреки идеологическим установкам КПСС, оказался в центре внимания советских властей. Это был крайне эффективный инструмент проекции мощи главной страны социалистического лагеря на остальной мир. Советские чемпионы стали политическими представителями системы, доказывая своими медалями в конкуренции с западными спортсменами преимущества социализма как общественного строя на самом базовом – телесном уровне[3].

И внутри страны «герои спорта», как называл топ-атлетов советский официоз, выступали в качестве живых икон, опять же воплощавших в своих телах идеалы социалистического строя[4]. Именно олимпийские чемпионы и чемпионы мира в качестве кумиров и легенд стали лучшей рекламой для пополнения спортивных секций миллионами мальчишек и девчонок. Таким образом, политическое и соматическое измерение большого спорта невозможно разделить. Об этом мы ещё скажем ниже.

В 1990-е гг. появилось и коммерческое измерение спортивного успеха – спортивные звёзды начали получать большую часть доходов благодаря не рекордам и победам, а рекламными контрактами и другими формами активности.

Отменяя русских

Примерно в таком виде система отечественного спорта, интегрированная в спорт глобальный, т.е. западный, функционировала до 2014 г., пока не начались систематические попытки её дискриминации и поначалу частичного, а затем и полного исключения. Сначала из-за обвинений в «госдопинге», а с 2022 г. и по чисто политическим мотивам в связи с началом СВО на Украине. Стоит ли говорить, что долговременный запрет на российских атлетов ставит под вопрос осмысленность сохранения дорогостоящей системы спорта высших достижений в виде национальных сборных. Ведь те уже нигде не выступают и не приносят стране медали, ещё с советских времён считавшиеся чуть ли не единственным критерием успешности спортивной отрасли.

Понятно, что изгнание из глобализированного спорта, политически и медийно контролируемого Западом, также означает значительное сокращение доходов для российских звёзд. Многие из них оказались перед мучительным выбором между утратой ещё недавнего статуса топ-атлета/миллионера и отказом от своей национальной идентичности. Как известно, некоторые спортсмены сделали выбор в пользу профессионализма, а не патриотизма. Самый яркий пример – ранее обласканная властями Елена Исинбаева, которая предпочла статус функционера Международного олимпийского комитета (МОК) прежним политическим (доверенное лицо Владимира Путина), служебным (майор ВС РФ) и клубным (ЦСКА) лояльностям.

Следует заметить, что право на политическое и национально-культурное самоопределение в виде гражданства относится к базовым и неотчуждаемым правам и свободам, закреплённым в ст. 15 Всеобщей декларации прав человека. В этом смысле официально осуществляемая МОК и другими операторами глобального спорта «отмена» русских и белорусских атлетов является формой открытой дискриминации по национальному происхождению, прямо запрещённой в ст. 2 той же декларации. В этой же статье есть примечательное пояснение насчёт того, что «не должно проводиться никакого различия на основе политического, правового или международного статуса страны или территории, к которой человек принадлежит». Стоит ли говорить, что и выдвигаемое международными спортивными чиновниками в качестве условия доступа к соревнованиям требование к отечественным спортсменам подписать некую декларацию с осуждением СВО и дистанцированием от военно-спортивных обществ (ЦСКА, «Динамо») есть не что иное, как дискриминация на основе «политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения»[5].

Таким образом, текущая практика отмены может и должна квалифицироваться как посягательство на базовые принципы международного гуманитарного права, а не только как компрометация принципа «спорт вне политики».

В этой связи возникает ряд вопросов по поводу не очень внятной позиции официальных спортивных властей РФ относительно дальнейшего взаимодействия с мировыми организациями. В целом возникает впечатление, что они – исходя из ведомственных и отраслевых интересов – просто ждут снятия ограничений от МОК, ФИФА и других монополистов глобального спорта. Руководители Национального олимпийского комитета России и Минспорта приводят в качестве приоритета интересы спортсменов, что означает на практике готовность закрыть глаза на участие россиян в международных состязаниях в «нейтральном статусе», то есть без демонстрации национальной символики.

Однако здесь отечественных спортивных начальников может постигнуть большое разочарование: доминирующая на Западе «культура отмены» (cancel culture) не предполагает какой-либо формы искупления грехов, возвращения из небытия и иной амнистии. В случае вполне вероятного долговременного – на годы и десятилетия – разрыва отношений с Западом это будет означать вынужденное принятие российской стороной дискриминационной практики выступлений без национального флага и гимна. Таким образом, отстаиваемая сегодня спортивными властями РФ защита интересов нынешнего поколения топ-атлетов будет означать постепенную «нормализацию» откровенно несправедливых «правил игры» для всех последующих. В результате довольно скоро социализация новых поколений спортсменов будет проходить в рамках унизительной для великой спортивной нации «нейтрализации» и бесправия отечественного спорта высших достижений, лишённого права на национальное достоинство.

Впрочем, структурно данная ситуация напоминает нынешний статус Российской Федерации во многих других международных организациях, включая те, что входят в систему ООН: часто наши представители фактически лишены возможности нормально работать или даже официально дискриминируются представителями Запада либо контролируемого им аппарата данных структур. Россия же как ни в чём не бывало финансирует их деятельность в полном объёме, оплачивая и нормализуя тем самым институционализированную русофобию международных чиновников. В этом русле можно интерпретировать недавнюю новость о готовности российских спортивных властей продолжить финансирование Всемирного антидопингового агентства (WADA), являющегося одним из главных операторов систематической дискриминации отечественных атлетов – на фоне чудесных историй о норвежских лыжниках-астматиках и других.

Большой спорт и политическое

У основателя современного олимпийского движения барона Пьера де Кубертена, кстати, пламенного французского патриота, были довольно амбивалентные представления о соотношении спорта и национализма в рамках учреждённого им Международного олимпийского комитета. С одной стороны, члены МОК рассматривались не как представители своих стран, а, напротив, как представители МОК в своих странах. С другой – среди первого состава комитета не нашлось места для немцев, что было вызвано повальной германофобией тогдашних французских элит.

В дальнейшем эту национально-политическую амбивалентность так и не устранили – уже в силу генезиса МОК как неправительственной организации и из-за способа рекрутирования его членов путём их кооптации по никому не известным правилам. Проще говоря, это по-прежнему закрытый частный клуб в Лозанне, который сам определяет свой состав и правила функционирования и никому не подотчётен. Более того, со временем МОК обзавёлся собственной судебной инстанцией в виде Спортивного арбитражного суда (Court of Arbitration for Sport), расположенного там же. Поразительным на первый взгляд образом данному, формально не связанному с национальными государствами, фактически самоназначенному собранию любителей физической активности удалось достичь фантастического статуса наднационального органа, с успехом претендующего на контроль над глобальным спортом высших достижений[6].

Между тем спорт высших достижений довольно рано оказался нагружен неспортивными функциями. Прежде всего речь идёт о политической репрезентации спортсменами своих наций и государств. Примечательна в этом отношении отечественная история огосударствления олимпизма, начавшаяся даже не в позднесталинскую эпоху, а в последние годы империи Романовых. Так, провал русской олимпийской сборной на Стокгольмской Олимпиаде 1912 г. вызвал острые дебаты не только в спортивных кругах, но и среди широкой общественности, оскорблённой 16-м местом России в неофициальном командном зачёте[7]. Газеты требовали от правительства активных мер в поддержку национального спорта. Особенно болезненно восприняли поражение русских футболистов в матче со сборной Германии, который закончился с разгромным счётом 16:0. Общенациональная пресса писала в этой связи о «спортивной Цусиме»[8].

Реагируя на столь унизительные для великой европейской нации результаты, Николай II был вынужден подписать указ о создании Канцелярии главнонаблюдающего за физическим развитием народонаселения Российской империи[9], при которой создавался «Временный совет по делам физического развития народонаселения России» с участием представителей всех заинтересованных ведомств, включая военное.

Таким образом, в Российской империи был создан уникальный орган государственного управления спортом, по сути, первое в мире «министерство спорта».

Это явно свидетельствовало о том, что вопросы физического воспитания и спорта в последние годы существования романовской империи приобрели политическое значение[10]…

Сегодня важнейшая социальная функция большого спорта по-прежнему заключается в политической репрезентации атлетами национальных государств как равных и взаимно признаваемых сообществ. Своими рекордами и победами они призваны на телесном уровне демонстрировать величие и конкурентоспособность той или иной политической нации, а также эффективность её лидеров. Именно этим объясняется готовность многих правительств, включая российское, щедро финансировать систему подготовки национальных олимпийских сборных. Таким образом, несмотря на пафос мирного сотрудничества и пацифизма, спорт высших достижений неотделим от принципиально агональной системы международных отношений, выступая своеобразной формой субститута войны между перманентно соперничающими странами[11]. Вне этой ключевой политико-репрезентативной функции мировой спорт получил бы совершенно иной дизайн по ту сторону национально-государственного измерения современности. В таком случае ведущие спортсмены выступали бы исключительно как частные лица – представляли бы лишь самих себя, свои объединения или коммерческие клубы.

Невозможность выполнения сегодня выдающимися отечественными атлетами функции международно-спортивной репрезентации России как великой культурной нации неизбежно поставит перед высшим политическим руководством вопрос о вариантах, имеющихся у него для изменения этой неприемлемой ситуации. Одним из сценариев мог бы стать курс на сознательное уничтожение монополии МОК и других недружественных институтов мирового спорта. Будучи инструментами уходящей однополярности, они оказались под полным контролем коллективного Запада и утратили легитимность общепризнанной площадки Fair Play, превратившись в поле борьбы с РФ любыми методами. К варианту развития в сторону спортивной многополярности мы ещё вернемся.

Непредсказуемый эффект отмены

При сохранении инерционного сценария в духе известного мема «Ждун» мы можем представить уже в обозримое время какое-нибудь шоу типа «Ледниковый период», в котором больше не будут участвовать выдающиеся фигуристы с охапкой медалей, полученных на олимпийских и мировых первенствах. Под угрозой исчезновения может оказаться целый медийно релевантный класс спортивных звёзд российского происхождения: при сохранении нынешней ситуации усиливающегося противостояния с Глобальным Западом станет невозможным появление новых персон, выполняющих для миллионов модельную функцию социально успешных спортсменок. Также прекратится приток в депутатский корпус новых чемпионов, удачно конвертировавших статус спортивный в политический. Стоит ли говорить, что это отразится и на коммерческом спорте, который лишится такого рода рекламы в виде звёзд.

Но неожиданным образом такое институциональное обрушение сложившейся индустрии спорта высших достижений открывает путь в нашей стране к изначальной политической теологии спорта. Исчезновение «эффекта Самаранча», в своё время всемерно способствовавшего коммерциализации олимпизма, накладывается на неизбежное в условиях изоляции исчезновение политико-медальной функции выдающихся спортсменов, до сих пор представлявших не (с)только себя, сколько свою страну, федерацию или бизнес-интересы глобальных корпораций. Здесь открывается шанс на возвращение к трансцендентным смыслам олимпизма, которые пытался культивировать барон де Кубертен в конце XIX века. Как известно, он рассматривал спорт как религию со своей собственной церковью, догмой и культурой и, прежде всего, с религиозными чувствами. Таким образом, Кубертен представлял олимпийский спорт в первую очередь в качестве religio athletae. После вынужденного ослабления коммерческого и национально-репрезентативного измерения у отечественного спорта появляется возможность вернуться к изначальным и при этом предельным ценностям «радости от усилия», соотносимым с жизнью обычного человека. В этом смысле российский спорт при сохранении нынешних тенденций может ближе всех подойти к идеалу антропоморфности – как медийной, так и финансовой, – как бы вернув недавних спортивных небожителей в социально-экономические реалии большинства их поклонников…

К многополярности в мировом спорте

Между тем существующая ныне однополярность в виде контролируемых Западом структур мирового спорта представляет собой уникальный случай в культурной истории человечества. Как уже говорилось, парадоксальным образом она возникла в результате действий советского руководства во второй половине XX века. Иосиф Сталин и его преемники по прагматическим мотивам отказались от проекта «красного спорта» как ценностно-идеологической альтернативы спорту буржуазному. В результате красный спорт, концептуально восходивший к Arbeitersport немецких социал-демократов XIX века, превратился в советский спорт, понимаемый как часть мирового, т.е. западного[12], – что было маркировано соответствующим переименованием ведущей спортивной газеты СССР в 1946 г. (газета «Советский спорт» до этого называлась «Красный спорт». – Прим. ред.).

Никогда прежде политически релевантные физические состязания не имели одного-единственного полюса централизованного управления вроде МОК или ФИФА. Даже Олимпийские игры античности были далеко не единственным культурно значимым агоном эллинского мира. Помимо них, регулярно проводились Пифийские, Истмийские, Немейские, Панафинейские и другие игры с собственной программой и по собственным правилам. В этом смысле далёкая древность даёт нам образец «спортивной многополярности»[13].

В условиях модерна также всегда существовали конкурирующие модели, программы, правила телесно-двигательной активности в виде различных федераций, спортивных союзов и стоящих за ними ценностных комплексов. Тот же олимпийский проект Кубертена стал реакцией на идею англичанина Джона Эстли Купера о проведении регулярных Пан-Британских Олимпийских игр в рамках империи королевы Виктории. По исторической случайности именно затея французского энтузиаста оказалась более успешной.

Нынешняя же систематическая дискриминация российского спорта контролируемыми Западом структурами является формой беспомощности, индуцированной десятилетиями «нормальной» практики институциональной, дискурсивной и персональной зависимости. При этом в спортивном мире существует множество примеров немонопольного организационного дизайна – от несвязанных с МОК американских лиг типа НБА, НХЛ, МЛС и т.д. до федераций и союзов в профессиональном боксе. Как известно, там турниры проходят под эгидой целого пула организаций с довольно схожими названиями: Всемирный боксёрский совет (WBC), Всемирная боксёрская ассоциация (WBA), Международная боксёрская федерация (IBF), Всемирная боксёрская организация (WBO), Международная боксёрская организация (IBO) и т.п. При этом бойцы вольны сами выбирать подходящую им федерацию. Структурно ситуация в боксе и многих других единоборствах напоминает конкурсы красоты, где помимо состязания за звание «Мисс мира» красавицы могут испытать свои шансы на таких аналогичных мероприятиях, как «Мисс Вселенная», «Мисс Интернешнл» и «Мисс Земля».

В этом смысле, помимо малоперспективной тактики выжидания «прощения» со стороны МОК, ФИФА и других операторов глобалистского спорта, политическое руководство России вполне может прибегнуть и к другим стратегиям, направленным на прямое размывание западной монополии управления мировым спортом. Здесь возможны самые разные формы спортивно-институционального строительства – создание независимых от МОК структур, учреждение совместно с партнёрами альтернативных ему институтов, например, в рамках БРИКС или ШОС.

Жестом подлинного спортивно-политического суверенитета стал бы добровольный выход России из глобалистских структур, дискредитировавших идею чистоты спорта нелегитимными санкциями против российских спортсменов под политическим предлогом.

Однако подобная стратегия потребует от российских спортивных функционеров значительных организационных усилий при негарантированности результата, так что с точки зрения бюрократической рациональности осмысленной оказывается тактика выжидания. Впрочем, первым пробным шагом здесь стали прошедшие в феврале-марте 2024 г. «Игры будущего» в Казани.

В любом случае, нынешняя ситуация навязанной извне изоляции ставит перед отечественным спортом ряд вопросов, удовлетворительные ответы на которые могут быть предложены лишь в рамках широкой общественной дискуссии о путях и формах восстановления утраченного спортивно-политического суверенитета России. В идеале это должна быть дискуссия не только внутри спортивной отрасли, а с привлечением имеющихся научных и экспертных ресурсов, гражданского общества и наших партнёров по всему миру.

Работа подготовлена в рамках исследовательского проекта «Большое пространство в постглобальную эпоху: империя и мировое общество как социологические феномены и темы дискурсивных формаций» (реализуется в 2024 г. в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ).

Автор: Олег Кильдюшов, научный сотрудник Центра фундаментальной социологии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель исследовательского семинара «Спорт в перспективе социальных и гуманитарных наук».