Этот год не зря с самого начала называли временем больших выборов. Избирательные процессы охватили более чем половину населения Земли, дело, однако, не только в этом. Голосования, конечно, всегда имели значение, но в более спокойные, точнее, более упорядоченные периоды далеко не каждое считали судьбоносным.
Сейчас, напротив, редкие выборы носят рутинный характер. Почти каждые способны если не повернуть курс, то существенно его поколебать. И соревнование идёт не только за то, кто станет победителем. Важнее ощущение легитимности, признание гражданами результата как правомерного.
Казалось бы, это прописная, само собой разумеющаяся истина. Во-первых, так было всегда, во-вторых, на то и существуют политические институты, чтобы обеспечивать ту самую легитимность. Эпоха, когда были возможны правления, основанные исключительно на силе, давно миновала, даже режимы откровенно авторитарного толка вынуждены принимать во внимание интересы и запросы населения. А системам с укоренённой демократией приходится искать изощрённые способы сохранения стабильности и преемственности в условиях недоверия к процедурам.
Двадцать лет назад одной из доминирующих тенденций было «продвижение демократии». Политика тогдашней неоконсервативной администрации США (Джордж Буш и Дик Чейни) опиралась на идеологический постулат, согласно которому распространение демократической формы правления по всему миру – наиболее надёжная гарантия не только национальных интересов Соединённых Штатов, но и всеобщего правильного устройства. Одно неотделимо от другого. Спектр вариантов широк: от активного содействия определённым общественным процессам (так называемые «цветные революции» от постсоветского пространства до Ближнего Востока и Северной Африки) до прямого военного вмешательства с целью смены режимов (от Балкан до опять-таки Ближнего Востока).
Возникло представление о принципиальной значимости признания выборов неким внешним арбитром, который вправе сертифицировать результат. А если он этого не делает, недовольная сторона может потребовать пересмотра, в том числе и насильственным путём.
Подразумевалось, что проблемы с легитимностью выборов возможны только в неустойчивых молодых демократиях. В устойчивых опытных тоже не всё всегда гладко, но институты гарантируют порядок. Два десятилетия спустя внимание приковано прежде всего к демократиям старым. Там общества переживают трансформации, связанные если не с утратой, то с эрозией привычных форм жизни и представлений о будущем. Экономика капитализма, кажется, решает проблемы не общества, а себя самой – как выбраться из, если так можно сказать, коридора-пузыря. А технологии творят чудеса, но баланс, на пользу это или во вред человеку, всё менее очевиден.
На политические механизмы ложится тяжкое бремя. Им надо поддерживать систему на плаву, доказывая её эффективность и легитимность. Ведь и партии, отражавшие когда-то классовый состав обществ, ему давно не соответствуют. Доверие к институтам падает, как практически всегда в эпохи больших перемен. И характер недоверия схож с тем, который создавал предпосылки для «цветных революций» в непрочных государствах. Отсюда постоянные страхи (и они могут быть искренними) по поводу внешнего вмешательства и влияния.
Пока правящие круги справляются за счёт накопленной форы. С одной стороны, по-прежнему немалый экономический резерв, который можно использовать для затыкания дыр, с другой – мастерство манипулирования, позволяющее не допускать к рулю альтернативы. Но этот ресурс не бесконечен. Как ни парадоксально, системы, которые упрекали в недемократичности, лучше приспособлены к выживанию, по крайней мере на короткой и средней дистанции. Они должны постоянно давать гражданам доказательства своей способности решать их проблемы, в то время как традиционная демократия «гордится общественным строем», упирая на демократическую сменяемость как средство от неприятностей. Сменяемость же партий у власти, по сути, почти ничего не меняет, что только усугубляет недовольство.
Всё описанное – приметы переходного периода, и каким будет будущее, на этой основе спрогнозировать нельзя. Но переход обещает быть длительным и неровным, очень много зависит от того, как, в какой форме подойдёт к новому этапу. Происходящее сейчас – попытка сохранить приемлемую форму вопреки любым препонам.
Автор: Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике»
Российская газета
