Эта статья посвящена американским проблемам и даёт чисто американский взгляд на вопросы вмешательства, но сама постановка вопроса о новой сущности разведдеятельности весьма любопытна и стоит того, чтобы к ней прислушались не только в США.
Практика иностранного вмешательства в выборы, похоже, переживает не лучшие времена, раз обвиняемые в этом разведагентства вынуждены выходить из тени и делать публичные заявления. Недавно директор Национальной разведки США Джон Рэтклифф и директор ФБР Кристофер Рэй провели пресс-конференцию, на которой выступили с заявлением, что Россия и Иран занимаются сбором регистрационных данных американских избирателей, чтобы породить раскол в обществе и дискредитировать выборы. Ранее, в октябре, шеф контрразведки Уильям Эванина, а также глава Киберкомандования США и Агентства национальной безопасности Пол Накасоне, приняли участие в специальном видеообращении, призванном убедить американцев в том, что такого рода угрозы реальны, а их разрушительное действие уже ощутимо.
То, что сказали Накасоне и Эванина, безусловно, очень важно. Но ещё более примечателен сам факт того, что сказанное было перенесено в публичное пространство.
Мир, в котором существовали 17 спецслужб разведывательного сообщества США, был буквально пронизан программой секретности, – это мир, в котором вашингтонские чиновники со специальными допусками службы безопасности передавали информацию в блокирующихся сумках-контейнерах и читали её в специальных охраняемых помещениях. Секретность заложена в их ДНК. Агентство национальной безопасности когда-то было настолько секретно, что в течение многих лет никто не признавал самого его существования – инсайдеры шутили, что аббревиатура АНБ означает «нет такого агентства» (NSA – “no such agency”). Центральное разведывательное управление «не подтверждало и не опровергало» публичные сообщения о своей деятельности с тех пор, как адвокат агентства впервые произнёс в 1970-е годы эту ставшую известной формулировку.
Киберугрозы, а также другие вызовы, исходящие от новых технологий, трансформируют этот некогда засекреченный мир, и разведывательные службы должны быстро адаптироваться – не в последнюю очередь переосмысливая сущность основных участников политического процесса, чётко осознавать, кто в конкретной ситуации является лицом, принимающим решение.
Необходимо знать
Исторически разведывательные агентства служили интересам чиновников в Вашингтоне. Работа служб разведки заключалась в том, чтобы гарантировать президентам, генералам и другим членам правительства «преимущество в принятии решений», предоставляя им возможность анализировать глобальные тенденции и угрозы быстрее и качественнее, чем их противники. Политика национальной безопасности ещё являлась неоспоримой прерогативой правительства.
Сегодня мы имеем дело с принципиально иной картиной реальности. Та её часть, в которой обосновались новые лидеры, зачастую развивается параллельно той, в которой продолжает существовать Вашингтон. И сила политических решений, принимаемых этими новыми лидерами, создаётся сегодня в самых разных залах заседаний и приёмных, а не исключительно в пределах Ситуационной комнаты Белого дома, как это было прежде.
Главы технологических корпораций могут не хотеть участвовать в американской политике национальной безопасности или мировой политике в целом, но их решения неизбежно влияют и на то, и на другое. Уязвимые места в программном обеспечении позволяют осуществлять кибератаки с глобальным охватом. Алгоритмы онлайн-поиска искажают новости, которые читатели видят и которыми делятся. Социальные медиа-платформы становятся «магистралями дезинформации», направленными на подрыв демократии. Руководители компаний принимают последовательные решения, которые влияют как на выборы, так и на повседневную жизнь людей, включая то, какая речь приемлема, а какая нет, какого рода личные данные граждан могут быть собраны и переданы другим, при каких условиях может размещаться политическая реклама, а также какие манипуляции с избирателями будут считаться честной игрой, а какие нет.
Хотя главы технологических компаний – не государственные служащие. Но они привносят в процесс принятия решений целый комплекс новых целей и стимулов, включая защиту свободы слова, борьбу со злонамеренными акторами и перераспределение прибыли в пользу глобальных выгодополучателей. Чтобы успешно ориентироваться в этом новом мире, лидерам в Кремниевой долине и Вашингтоне нужны разведданные о том, как ландшафт угроз определяет развитие и использование новых технологий и наоборот – как эти новые технологии формируют картину угроз.
Граждане также являются участниками, интегрированными в процесс принятия решений, которым требуется понимание, которого они, возможно, не требовали в прошлом. В сегодняшней глобализованной информационной среде избиратели как никогда уязвимы для операций иностранного влияния, которые происходят со скоростью и масштабами, невообразимыми ещё десять лет назад. Операции по введению соперника в заблуждение в прежние времена были нацелены главным образом на правительственных лидеров: внезапный удар Японии по Перл-Харбору, высадка союзников в Нормандии в «День Д» и ядерный гамбит Советского Союза в кубинском ракетном кризисе 1962 г. – всё это зависело от некого политического трюка, который вводил в заблуждение военных и политических лидеров противоборствующей стороны.
Всеобщая глобальная взаимосвязанность сделала массовый рынок более уязвимым для дезинформации и разнообразных техник обмана. Иностранные разведывательные службы, их доверенные лица и внутренние агенты стремятся наводнить зону противоречивыми, разделяющими общество сообщениями и дезинформацией, которые тут же становятся вирусными. В некоторых случаях используются специально созданные фейковые интернет-персонажи, которые выглядят как настоящие американцы. В других задействованы настоящие американцы. Дезинформационные кампании могут усиливать свои послания через государственные иностранные СМИ, ботов, маргинальные американские СМИ или – невольно – даже мейнстримные американские СМИ. Содержание этих пропагандистских посланий может быть любым: достоверным или ложным, спекулятивным или представляющим из себя ядовитую смесь правды и лжи. Американцы, как и любые другие граждане, подверженные массированной дезинформации, распространяют её как сознательно, так и не отдавая себе отчёта в этом. Цель состоит в том, чтобы вызвать недоверие, породить поляризацию в обществе и в конечном счёте подорвать американскую демократию.
Опасность операций влияния особенно остро ощущается во время выборов. В прошлом вмешательство в выборы требовало физических усилий. Государственные законы защищали от нелегальной избирательной деятельности, были отдельно прописанные положения о том, как обрабатываются бюллетени, какая деятельность разрешена вблизи избирательных участков, а какая нет. Теперь плохим парням не нужно стоять в десяти футах от кабинок для голосования. Они могут агитировать, запугивать и манипулировать избирателями по мобильным телефонам в любое время и в любом месте – даже стоя в очереди на избирательном участке. Рядовые американцы занимают передовые позиции на этом новом поле боя, и им нужны разведданые о том, кто пытается влиять на них, а главное – какие мотивы и тактику имеют эти враждебные внешние силы.
Важно осознавать, что с окончанием выборов 2020 года эти угрозы не исчезнут. Операции влияния с использованием киберпространства будут продолжаться. Технологии меняются. Deepfakes, работающие на искусственном интеллекте, становятся всё более изощрёнными. Российский сценарий развивается. И Россия уже не единственный игрок. Торговля дезинформацией и вмешательство в демократию только начинаются. Поскольку всё больше злонамеренных субъектов используют новые технологии для раскалывания и одурманивания общества, американские граждане будут нуждаться в разведке ещё сильнее.
Как преодолеть
Генерирование разведданных для более широкой аудитории требует от разведывательного сообщества Соединённых Штатов совершить монументальный сдвиг. Секретным агентствам придётся радикально перенимать иной менталитет, новые возможности, новые продукты и новые коммуникационные навыки. Просто рассекретить больше материалов, а в остальном следовать старой стратегии будет недостаточно. Во время избирательной кампании 2016 г. сотрудники спецслужб были настолько встревожены вмешательством России в выборы, что решили обратиться к общественности с предупреждением. Директор Национальной разведки и секретарь Министерства внутренней безопасности опубликовали заявление, написанное, впрочем, на классическом языке разведки – коротко и сухо: «Разведывательное сообщество США уверено, что российское правительство руководило недавними взломами электронных писем от американских лиц и учреждений, в том числе от американских политических организаций, – говорится в пресс-релизе. – Недавние разоблачения предполагаемых взломанных электронных писем на таких сайтах, как DCLeaks.com, WikiLeaks и онлайн-персона Guccifer 2.0 вполне согласуются с методами и мотивами российских действий».
Для инсайдеров разведки предупреждение было серьёзным и ясным. Для всех остальных – не совсем. В тот же день печально известная лента Access Hollywood, в которой кандидат от Республиканской партии Дональд Трамп хвастался тем, как легко ему было сексуально домогаться женщин, попала в новости. В том, что привлекло больше внимания СМИ, мало тайны.
В этом году сотрудники спецслужб проявили большую активность и творческий подход. Рэй, Эванина и Накасоне выпустили видео и дали интервью средствам массовой информации. Кроме того, Кристофер Кребс, возглавляющий новое агентство по кибер-, а также инфраструктурной безопасности Министерства внутренней безопасности, провёл крупную общественную кампанию по защите выборов 2020 года, в том числе с помощью веб-страницы, посвященной «борьбе со слухами».
Эти шаги важны, но недостаточны. Видеообращение от 6 октября с участием четырёх руководителей агентств на данный момент набрало всего 21000 просмотров на YouTube. Твиттер-аккаунт Кребса с лозунгом «сохраняйте спокойствие и голосуйте» насчитывает всего 13500 подписчиков. В отличие от этого, RT, российская государственная пропагандистская машина, имеет три миллиона.
Чем более политизирована информационная среда, тем больше сотрудникам спецслужб придётся прилагать усилий, чтобы доносить до общества необходимые сообщения. Директор Национальной разведки Рэтклифф является как симптомом, так и причиной этой проблемы. Рэтклифф – наименее опытный глава разведслужбы в истории США. Его главной квалификацией для этой работы, по-видимому, была его готовность атаковать расследование вмешательства специального адвоката Роберта Мюллера в выборы во время телевизионных слушаний в Конгрессе. Его первое назначение было отброшено из-за опасений, что он не может сказать правду о своём собственном резюме, не понимает, как работает разведка и, похоже, не сильно заботится об этом. Во второй раз Рэтклифф всё же был утверждён.
С тех пор он превращает секретную информацию в оружие одной из сторон и выставляет российскую дезинформацию в качестве тезисов предвыборной кампании Трампа. Многие кадровые разведчики в ужасе. Рядовым гражданам остаётся только гадать, можно ли доверять национальной разведке или это просто ещё один политический инструмент.
Разведданные – в массы
Разведслужбы не всегда правы, но граждане должны быть уверены, что шефы их национальных спецслужб действуют во имя истины и в интересах нации, а не публикуют непроверенные отчёты и специально отобранные секретные данные для продвижения своей партизанской повестки. Завоевание общественного доверия потребует деполитизации секретных служб, и начаться этот процесс должен с фигуры директора национальной разведки, который отвечает за отстаивание главной ценности всего разведывательного сообщества: передавать власти достоверные данные.
Разведывательные службы также должны научиться собирать, анализировать и передавать полученные данные лицам, принимающим решения как за пределами правительства, так и внутри него. Этот сдвиг приоритетов потребует от разведывательного сообщества проведения фундаментальной реформы. Разведданные из открытых источников должны стать краеугольным камнем процесса сбора данных, а не появляться лишь изредка в конце. Служащим этих агентств потребуется новая подготовка, если они хотят писать и говорить так, чтобы обычные граждане могли понимать их. И что особенно важно, они должны быть вознаграждены за эти усилия, в первую очередь потому, что открыто говорить о своём ремесле для такого рода служб не является естественным.
Успех также потребует переосмысления риска. До сих пор разведывательные службы действовали тайно, поскольку большая открытость создавала неприемлемые риски для защиты источников и методов обеспечения преимуществ. Но это исчисление меняется. Сегодня секретность также сопряжена со значительными рисками. Главным из них является возможность того, что без хорошей разведки технологические компании будут принимать решения, которые сделают нацию менее безопасной, а инвесторы будут не готовы противостоять операциям иностранного влияния.
Успех этой стратегии также потребует пересмотра комплекса рисков. До сих пор разведывательные службы действовали тайно, поскольку для того, чтобы защитить источники и методы работы, а также обеспечить свои преимущества, большая открытость была сопряжена со слишком серьёзными рисками. Но эта схема целеполагания меняется. Сегодня уже секретность предполагает не менее значительные риски. Главный из них заключается в том, что без хорошей разведки технологические компании будут принимать решения, которые сделают страну менее безопасной, а избиратели окажутся не способны противостоять операциям иностранного влияния.
Перевод: Елизавета Демченко
