Исчезновение порядка, который возник после холодной войны, ведёт к тому, что за редкими исключениями теряют смысл созданные в его рамках институты. Это и международные организации, и невероятное количество «фуршетных» площадок международного общения. Под вопросом необходимость социализации в международном масштабе, и что за новые формы она приобретёт – неизвестно.
Подлинные масштабы, глубина и потенциал эскалации начавшегося кризиса остаются неизвестными. Военно-политическое противостояние, развивающееся ныне, может послужить корректировке искажений международного порядка после холодной войны. Но оно также способно привести к формированию новой системы, которая затронет все страны и континенты.
Рационализации того, как всем предстоит жить, препятствует следующее обстоятельство: мы вступили в область нового, где политикам, принимающим решения, предстоит двигаться наощупь, постоянно балансируя у опасной черты, за которой всеобщая катастрофа. Пока положение дел выглядит достаточно оптимистично, но это только начало.
Можно предположить, что из двух фундаментальных основ мирового порядка – ядерное сдерживание и разнообразные институты – первое сохранится, а второе претерпит такие изменения, что даже их первоначальные признаки обескураживают. Собственно говоря, эти институты носили совершенно всеохватный характер, поэтому огромный вакуум, возникающий в результате их полного или частичного исчезновения, наводит эмоционально измотанного пандемией наблюдателя на мысль о невозможности существования государств в новых условиях. Но если отложить в сторону панику, то именно сейчас пора задуматься над тем, как мы будем общаться при условии, что всех нас в ближайшие пять лет не разорвёт в клочья.
Исчезновение порядка, который возник после холодной войны, ведёт к тому, что за редкими исключениями теряют смысл (на время или навсегда) созданные в его рамках институты. Это и международные организации, и невероятное количество «фуршетных» площадок международного общения, основная цель которых состояла в том, чтобы заниматься взаимным убеждением и искать сравнительно компромиссное видение важнейших проблем. Под вопросом необходимость социализации в международном масштабе, и что за новые формы она приобретёт – неизвестно.
Исключением не станет ни один институт, ни одна экспертная или политическая площадка, даже если на первый взгляд отдельные из них в большей степени защищены от прямого попадания конкретных проявлений кризиса. Вопрос – возможно ли приспособить эти форматы под реальные, проверенные обычной и экономической войной, интересы государств? Ответить на него сложно.
Во-первых, потому что неясно, каков запрос на систематическое общение и его вероятные масштабы. Необходимость убеждать друг друга существует преимущественно при различии интересов, но и при наличии взаимосвязи. А когда сообщества сравнительно автономны, говорить их представителям особенно не о чем. Однако внутри более узких сообществ дискуссия может быть даже более содержательной – одинаковое видение стратегических условий выживания и связанных с этим приоритетов подразумевает в первую очередь необходимость поиска компромиссов по конкретным вопросам. Более того, даже стимулирует этот процесс, делая его творческим. Дискуссия продуктивна там, где в неё вовлечены страны, не являющиеся непосредственно сторонами конфликта, если таковые сохранятся в будущем. Достаточно вспомнить недавний опыт: бессмысленные «ценностные» дискуссии с западными коллегами и разговоры с арабами, турками или индийцами, с которыми «хотя бы возможно говорить по существу».
Во-вторых, мы пока не можем знать, какие институты прежнего порядка настолько универсальны сами по себе, что сохранятся в будущем. Если допустить радикальную версию раскола мира на противостоящие друг другу системы в энергетике, финансах и информационно-коммуникационной сфере, то огромным пространствам России, Китая и тесно связанным с ними государствами предстоит пережить болезненный процесс создания собственной общей инфраструктуры системы, которая теперь совершенно точно будет «всегда воевать с Океанией». В общем и целом она будет основана на тех же принципах, что и существовавшая последние десятилетия, но станет более локальной и защищённой от негативного внешнего воздействия.
Можно вообразить, что элементы старого порядка сохранятся во взаимодействии между гораздо более удалёнными между собой сообществами государств. Например, через отдельные связи и каналы коммуникации – локализованные и защищённые от использования в качестве инструментов войны. Богатая практика такого взаимодействия с Западом накоплена в Китае, а выстроенные в её рамках защитные барьеры не смогла до конца преодолеть даже экономическая интеграция этой державы в либеральный мировой порядок. Возможно, именно такую систему предстоит выстроить России – самостоятельно или с другими государствами по модели «расчётов в национальных валютах». В некоторых вопросах это станет возможно даже с теми странами, которые являются сейчас нашими противниками, наподобие сохранения пассажирского железнодорожного сообщения между Россией и Финляндией в марте 2022 года. Хотя и оно – неизвестно, как долго сохранится, что указывает на многократно возрастающую необходимость внимательно смотреть на соотношение разных интересов в поведении государств, участвующих в систематическом общении.
Элементы старого порядка могут удерживаться на более локальном уровне – через институты, которые действительно делают взаимодействие государств проще – вне зависимости от любых общих условий. Так, по всей видимости, и произойдёт, тем более что постоянные форматы рабочих отношений между бюрократиями возникли не после 1991-го и даже не после 1945 г. – они существуют уже лет двести. В этом смысле применимость идеи института – альтернативы постоянному достижению частных решений на двусторонней или многосторонней основе – в будущем не должна быть отвергнута.
Поэтому другая рабочая гипотеза может состоять в том, что при отсутствии данного ограничителя институты международного общения и взаимодействия окажутся дееспособными с точки зрения интересов их участников.
В любом случае, если допустить вероятность сохранения цивилизации, потребность её участников в общении и совместном решении отдельных задач никуда не денется. А это уже достаточно много, если принять во внимание серьёзность кризиса, с которым нам пришлось столкнуться.
