Как изменятся города после эпидемии коронавируса? Что мы возьмём в нашу жизнь из карантинных практик, а что постараемся забыть? Очень трудно (и несколько безответственно) давать прогнозы в ситуации, когда всё меняется каждую минуту. Однако можно наметить основные развилки на основании тех трендов, которые мы выявили во время своих предыдущих антропологических исследований и текущих наблюдений.
Первая связана с общественными пространствами. В последние годы появился тренд на их активное использование, взаимодействие там с другими людьми (как знакомыми, так и совершенно незнакомыми), перенос туда практик, которые раньше считались уместными скорее в помещениях (от занятий йогой на лужайке до организации импровизированного офиса на скамейке в парке). Во время эпидемии горожане оказались лишены этого ставшего привычным удобства.
Встаёт вопрос – станем ли мы, истосковавшись по свежему воздуху, ещё большими адептами публичных пространств? Если да, нас ожидает возросшая пешеходная нагрузка на зелёные зоны и появление в них новых бизнесов и сервисов, рассчитанных на то, что люди захотят при хорошей погоде проводить на свежем воздухе большую часть дня. Но при этом, скорее всего, вошедшие в обиход за время карантина гигиенические практики наложат свой отпечаток на публичные пространства: их станут разрабатывать, уделяя больше внимания расстоянию между объектами, возможности регулярного мытья и дезинфекции мест отдыха и уличной мебели, а также возможности для людей помыть руки.
Но вполне возможно, что, наоборот, во время карантина выработается ощущение небезопасности пребывания в одном пространстве с посторонними – и тогда опять вырастет популярность автомобилей, а интерес к публичным пространствам и пешеходным прогулкам упадёт. Потребуется дополнительное развитие инфраструктуры для автомобилей, от которой центры крупных городов поспешили избавиться. А вот каршеринг, возможно, утратит популярность – машина, которой кто-то пользовался до тебя, будет казаться небезопасной. Свои повседневные практики люди в этом случае предпочтут реализовывать дома, всё больше переходя на удалённую работу или обучение. Это, в свою очередь, означает, что (по крайней мере, для более обеспеченных горожан) ещё больше возрастёт потребность в увеличении жилой площади: каждому члену семьи, сидящему дома, потребуется собственный рабочий кабинет, а балконы и лоджии станут местом для проведения времени на свежем воздухе. Пропорционально уменьшатся офисные площади: зачем тратить средства на аренду и содержание офиса, если сотрудники не только эффективно работают на удалёнке, но и охотно берут на себя расходы по организации рабочего места?
Вторая развилка: перемещения по городу. Что произойдёт после эпидемии? Скорее всего, горожане продолжат пользоваться услугами доставки почти так же активно, как во время карантина. Огромное число операторов ритейла и HORECA либо ввели услугу по доставке своих товаров, либо существенно расширили свои возможности. По пустому городу передвигаются курьеры на велосипедах. Возможно, горожанам настолько понравится этот сервис, что они и потом будут предпочитать доставку на дом – курьерскую или через постаматы. В этом случае нас ждёт существенное снижение запроса на аренду торговых площадей и либо их перепрофилирование, либо снижение арендных ставок.
Параллельно стоит ожидать активного развития инфраструктуры для курьеров – как минимум, в городе станет больше велодорожек, велопарковок и «коворкингов для курьеров» в стратегических точках города, где они смогут дожидаться заказов (так, как сейчас ждут их у «Макдональдса»). Велосообщество уже сейчас высказывает соображения о том, что кроме автомобиля есть ещё один безопасный с точки зрения контакта с другими людьми вид транспорта – велосипед. Вполне вероятно, что эпидемии удастся то, что не удавалось велопиару, – пересадить на велосипеды значительное число горожан. Дезинфицировать седло и руль общедоступного велосипеда намного проще, чем салон автомобиля из каршеринга.
Карантинные меры – от ограничения свободы передвижения и регулирования пользования общественными пространствами до отслеживания перемещений отдельных лиц, – как правило, приводят к ужесточению общего контроля государства над горожанами. Скорее всего, созданные задолго до пандемии, но отработанные именно в условиях карантина практики надзора при помощи фиксирования геолокации, распознавания лиц и тому подобного станут общепринятыми.
В этой ситуации весьма вероятно появление «цифровых диссидентов» – как активных (таких, как противники введения ИНН и биометрических паспортов несколькими годами ранее), так и пассивных, практикующих то, что Джеймс Скотт назвал «оружием слабых» – тактики ускользания из-под надзора и высмеивания контроля. Эти тактики можно было наблюдать и ранее – например, таксисты, борясь за свой заработок, подкручивали счётчик или позже находили способы обмануть «Яндекс.Такси». Если недоверие к государству будет расти – подобными тактиками овладеют многие. Если же власти сумеют убедить граждан в том, что они действуют в их интересах (или примут репрессивные меры) и большинство горожан будет соблюдать новые нормы, проектировщики и управленцы получат беспрецедентный для России объём данных о городской мобильности.
