Новое издание Стратегии национальной безопасности США отличается от привычного жанра таких произведений. Вроде бы доктринально, но напоминает идеологическую прокламацию. Есть соблазн воспринять документ не в качестве направления развития, а как публицистику окружения Трампа, которая обесценится, как только его не будет.
Считать написанное конъюнктурной времянкой не стоит по двум причинам. Во-первых, Соединённые Штаты – страна по определению идейная, возникшая из набора лозунгов. И всякий политический курс – идеологический продукт. Во-вторых, каким бы своеобразным ни был президент, то, что выходит под его эгидой, – руководство к действию не только для соратников. Например, Стратегия, выпущенная в первый год первого срока Трампа (в 2017-м) и утверждавшая наступление эпохи противостояний великих держав, заложила уточнённые основы внешнеполитического поведения. Администрация Байдена в 2021-м вернула более либеральную риторику, однако преемственность сохранилась. Изложенная сейчас трактовка нацбезопасности и картина мира тоже, вероятно, переживут авторов.
Западная и северная части континента, где расположены самые влиятельные государства, стоявшие у истоков интеграции, не перечислены.
В Стратегии упомянуты и другие части мира, но отношения с Европой имеют знаковый характер. Сама американская государственность, сформированная в XVII–XVIII веках, строилась как антипод тираническому коррумпированному Старому Свету, откуда переселенцы бежали за свободой – религиозной, политической, предпринимательской. И хотя от той «фермерской республики» остался лишь исторический миф, он по-прежнему базовый. И с точки зрения этого мифа то, во что республика превратилась начиная с XX столетия, – едва ли не предательство всех идеалов. Наиболее твёрдое крыло консерваторов, поддержавших Трампа, – сторонники возвращения к ним. Впрочем, сам 47-й президент под «снова великой Америкой» подразумевает, конечно, более мягкую версию – что-то вроде «золотых пятидесятых».
Определённо одно. Трамп и его единомышленники не прочь «отменить» политический XX век: период, когда США, начав с решения вступить в Первую мировую войну, двинулись путём либерального интернационализма. Конкретно речь о повороте, совершённом тогда президентом Вудро Вильсоном, основоположником того самого либерального мирового порядка, который возобладал в мире в конце прошлого столетия. Военный министр Пит Хегсет сформулировал отказ от этого наследия, выступая на Форуме Рональда Рейгана: долой идеалистический утопизм, да здравствует твёрдый и трезвый реализм. И пояснил, что Вашингтон видит мир как совокупность сфер влияния самых сильных держав (надо полагать – с соответствующими правами), две из которых – США и Китай. С остальными менее понятно, возможно, разъяснение последует в военной стратегии, которую готовит Пентагон.
После Первой мировой как следует воплотить идею не получилось, зато после Второй – более чем.
В новой Стратегии два подхода переплелись. С одной стороны, Европе предлагается самой заняться своими многочисленными проблемами, а не паразитировать на Америке. С другой, призыв «поощрять сопротивление» европейских народов пагубной политике Евросоюза не свидетельствует о равнодушии. Скорее, США нацелены на «смену режима» в Европе с либерально-глобалистского на национал-консервативный. А через это – на укрепление собственного влияния. «Оздоровившаяся» Европа призвана стать важным подспорьем политики Вашингтона, приоритеты которого – безусловное доминирование в Западном полушарии (не случайно прямым текстом упомянута «доктрина Монро») и выгодная Америке коммерческая схема с Китаем.
Показательно, что Россия фигурирует не как самостоятельный интерес США или даже угроза, а в качестве части европейской палитры. Свою задачу Вашингтон видит в том, чтобы способствовать установлению европейского баланса с участием России, прежде всего за счёт изменения подхода европейцев (ибо сейчас они на такое не способны).
Как ни парадоксально, примерно так же полагали либеральные идеологи после холодной войны, только лозунги звучали противоположные.
Можно порадоваться, что нынешние американские стратеги не помещают Россию в центр вымышленного Мордора, как было недавно, а относятся спокойно-прагматически. Однако отводимое нам место явно не соответствует стратегическим задачам страны на перспективу. Даже если считать такую конструкцию в принципе возможной, в чём есть большие сомнения. Поэтому изучаем внимательно, делаем по-своему.
Российская газета
Автор: Фёдор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике».
