Весьма показательная статья видных представителей либеральной школы в США – о том, как перестроить ряды и восстановить американский мировой порядок в сетевом виде.
Оглядываясь назад и анализируя реакцию на пандемию COVID-19, мировое сообщество сможет извлечь для себя важный урок о ценности компетентных национальных правительств – таких, которые своевременно ввели ограничения в виде социального дистанцирования, предупредили население об угрозе и необходимых мерах защиты, наладили тестирование и отслеживание контактов заболевших. Однако оно будет также помнить о том, насколько важны генеральные директоры компаний, благотворители, эпидемиологи, врачи, инвесторы, гражданские активисты, мэры городов и губернаторы, взявшие на себя инициативу в тех случаях, когда этого не смогли сделать национальные лидеры.
В начале пандемии, когда правительства США и Китая представляли научные исследования коронавируса нового типа как некий шовинистический императив, учёные всего мира делились вирусными геномными цепочками, инициировав сотни клинических исследований – то, что газета «Нью-Йорк Таймс» охарактеризовала как «беспрецедентное в истории сотрудничество всего мира». В гонку по разработке вакцины включились транснациональные научные сети, фонды и предприятия. У всех были разные устремления, однако трудились они вместе ради общего дела.
С усилением Китая, развалом послевоенного либерального мирового порядка и ускорения разведения мостов под влиянием пандемии в моду снова вошёл политический прагматизм, что побудило некоторых предложить замкнуть систему международных отношений на небольшой группе могущественных государств. Хотя управление миром горсткой великих держав можно легко изобразить в виде карикатуры, поскольку органы госбезопасности разных стран мечтают о возобновлении давно ушедшей практики кулуарных переговоров и сделок, сама идея не кажется совсем уж неразумной. Наука о сетях доказала ценность как сильных, так и слабых связей: малые группы нужны для практических дел, а большие – для максимального увеличения информационного потока, инноваций и участия.
Такие угрозы, как изменение климата и пандемии, выходят за рамки национальных юрисдикций. При отсутствии подлинного мирового правительства лучшая гарантия безопасности и процветания в том, чтобы не ограничивать либеральный порядок демократиями, а глубже расширять его на различные либеральные сообщества. Гражданские организации, образовательные учреждения, корпорации и научные сообщества могут сотрудничать друг с другом и с правительствами разных стран таким образом, чтобы повышать прозрачность, улучшать отчётность и увеличивать возможности для решения общих проблем.
Перед политическими лидерами не стоит выбор между государством и обществом, поскольку для решения общемировых проблем нужны все имеющиеся силы. Задача в том, чтобы понять, как лучше всего объединить эти два мира. Одним из многообещающих подходов было бы выявление всех, кто трудится над решением конкретной проблемы (допустим, инфекционные заболевания), а затем связать между собой наиболее действенных участников и помочь им в достижении чётких целей. «Нам не нужны новые бюрократии, – написал генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш. – Но нам нужно сетевое многостороннее сотрудничество, чтобы связать друг с другом всемирные и региональные организации. Нам также нужен инклюзивный многосторонний подход с вовлечением предприятий, муниципалитетов, университетов и разных движений».
Для мировой политики наступили мрачные времена. Страны приспосабливаются к миру с множеством центров силы и сложными проблемами, решение которых требует координации усилий на всех уровнях общества. Более того, четыре года непредсказуемого, порой сумасбродного политического лидерства в США при президенте Дональде Трампе с акцентом на его личностных особенностях привели либеральный порядок в жалкое состояние. Чтобы выправить это положение, лидерам придётся привлекать ресурсы и таланты из других стран и регионов.
Доводы в пользу расширения
Страны создают международные порядки для того, чтобы противостоять хаосу, решать глобальные проблемы и управлять мировым хозяйством, содержа его в надлежащем виде. Либеральный мировой порядок – это разновидность такого порядка: набор организаций, законов, правил, процедур и практик, позволивших наладить международное сотрудничество после Второй мировой войны. Его цель – содействовать коллективным действиям путём регулирования процессов принятия решений, разработки общих норм и повышения репутационных издержек в случае невыполнения принимаемых обязательств. Организации, частично сформировавшие такой порядок, – система ООН, Международный валютный фонд, Всемирный банк, НАТО и Европейское экономическое сообщество как предтеча ЕС – на протяжении нескольких десятилетий достаточно хорошо служили данной цели. Однако мир не сможет успешно отвечать на вызовы и угрозы XXI века, такие как изменение климата, пандемии, киберконфликты и неравенство, если не мобилизует целый ряд новых действующих лиц. Несмотря на ценность функционирующих сегодня институтов и организаций, они создавались для мира с высокой концентрацией силы и власти, где тон задавали несколько сильных стран. Сегодня сила значительно больше рассредоточена: негосударственные игроки достаточно сильны не только для того, чтобы создать проблемы для всего мира, но и чтобы помогать в их решении. Соответственно, нынешний порядок необходимо расширить не за счёт дифференциации разных видов стран, а за счёт создания пространства для новых категорий негосударственных организаций.
Возьмём в качестве примера реакцию на пандемию. Односторонние действия, предпринятые национальными правительствами, часто оказывались решающими в обуздании болезни. Социальные ограничения, закрытие границ и предоставление экстренной экономической помощи позволили спасти много жизней. Несмотря на стрелы критики, выпущенные в их адрес, международные организации также оказались полезны. Всемирная организация здравоохранения первой официально сообщила о вспышке смертельно опасного нового коронавируса; она выпустила техническое руководство о том, как правильно выявлять COVID-19 с помощью тестирования и как сдерживать распространение этого вируса; она также обеспечила поставки тестов и миллионы комплектов защитных средств в более чем сто стран.
Однако немаловажное значение имели и другие негосударственные организации. Поскольку многие правительства распространяли ложную или политически предвзятую информацию о новом коронавирусе и его контагиозности, университеты и независимые эксперты в области общественного здравоохранения предоставляли надёжные данные и разрабатывали оптимальные модели поведения. Благотворительные фонды направляли огромные средства на борьбу с пандемией. К концу 2020 г. Фонд Билла и Мелинды Гейтс пожертвовал 1,75 млрд долларов на противодействие COVID-19 во всём мире. Коалиция за инновации в сфере готовности к эпидемиям – глобальное партнёрство государственных и частных компаний и фондов, а также организаций гражданского общества по разработке вакцин – собрала 1,3 млрд долларов для вакцин-кандидатов с целью профилактики COVID-19, две из которых (вакцина компании «Модерна» и вакциона компании «Оксфорд-АстраЗенека») уже широко применяются.
Официальные лица на субнациональном уровне также сыграли жизненно важную роль. В Соединённых Штатах, где федеральное правительство действовало нерешительно и необдуманно, губернаторы собрали региональные целевые группы и совместно закупили все необходимые АВЛ и защитные средства. Миллиардер-филантроп и бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг обеспечил финансирование, а также организационно-техническую помощь для создания армии по отслеживанию контактов в городе. Компании Apple и Google общими усилиями разработали механизмы оповещения пользователей смартфонов об их возможном контакте с инфицированными людьми. Серьёзное планирование о сроках и способе перезапуска экономики США было впервые осуществлено не в Белом доме, а губернаторами и целевой рабочей группой, объединившей генеральных директоров компаний в рамках некоммерческой организации «Деловой круглый стол». Первое крупномасштабное исследование на наличие антител для определения распространения вируса в США было проведено не национальными организациями здравоохранения или центрами профилактики и контроля заболеваний, а университетами Калифорнии, антидопинговой исследовательской группой, а также 10000 сотрудников и игроков Главной бейсбольной лиги.
Ответ на пандемию COVID-19 – это лишь один пример того, как всемирные организации, фонды и сообщества, не только государственные, инициируют поиск решения комплексных проблем.
Более того, поскольку некоторые страны становятся более националистическими, думая только о своих узких интересах под влиянием крупных корпораций, открытие мирового порядка для глобальных игроков – лучший способ его реформировать в отсутствие серьёзных инициатив со стороны государства.
Растущие сети
Деятельность глобальных игроков, бьющихся над проблемой, подобной COVID-19, трудно отобразить на карте и ещё труднее ею управлять. Но теперь нечто похожее будет нас сопровождать постоянно. Впервые это отметила в 1997 г. исследовательница Джессика Мэтьюз в журнале Foreign Affairs: полномочия, некогда закреплённые за национальными правительствами, стали заметно и неумолимо смещаться к крупным корпорациям, международным и неправительственным организациям. Чуть позже в том же году соавтор этой статьи, Анна-Мари Слотер, поделилась своим наблюдением, тоже на страницах данного издания, о намечающемся разукрупнении государства, его разделении на составляющие части, такие как исполнительная, законодательная, судебная и субнациональная власть. Законодатели, судьи, мэры и губернаторы уже трудились сообща в «государственных сетях», создававших параллельную формальным международным организациям инфраструктуру. В последующие два десятилетия это явление становилось всё более явным.
И всё же – национальные государства не исчезнут и даже их значимость не снизится, потому что у многих правительств есть политическая легитимность, которой часто не хватает другим глобальным игрокам. Популистские лидеры также демонстрируют способность возрождать традиционные представления о суверенитете и повышать привлекательность такой стратегии для многих слоёв общества. Трамп в одиночку уничтожил многие знаковые внешнеполитические достижения администрации Обамы: он вышел из Парижского соглашения о климате, торпедировал иранскую ядерную сделку и обратил вспять сближение с Кубой. Автократы в Китае, России, Турции и на Филиппинах укрепили свою власть и контроль, что заставляет наблюдателей горевать по поводу возврата к эпохе сильной руки. Однако там, где демократия постепенно сворачивается, наибольшее сопротивление этому процессу зачастую оказывают мэры городов, губернаторы, деловые люди и активисты гражданского общества, потому что они ценят открытую демократию, которая им на руку.
Более того, география глобальной экономической мощи также претерпевает сдвиги в пользу негосударственных игроков. Пять технологических гигантов – Amazon, Apple, Facebook, Google и Microsoft – имеют совокупную рыночную капитализацию около 7 трлн долларов. Это больше, чем ВВП любой страны, кроме Китая и США. Даже если правительства вмешаются, чтобы демонополизировать рынок и расколоть этих гигантов на множество более мелких компаний, останутся десятки других компаний, имеющих больше экономической и финансовой мощи, чем многие государства. Аналогичный сдвиг очевиден и в сфере безопасности. Как стало ясно после событий 11 сентября 2001 года, самые серьёзные угрозы национальной безопасности исходят от организаций, не связанных с каким-либо государством. Даже оказание госуслуг больше не является исключительной прерогативой правительств разных стран. С 2000 г. Глобальный альянс по вакцинам и иммунизации (ГАВИ) помог вакцинировать более 822 миллионов детей в развивающемся мире.
Отчасти эта трансформация стала следствием усиления глобальных связей. Никогда ещё не было так легко организовывать и вести трансграничный бизнес, благодаря современным технологиям связи. В 1995 г. Интернетом пользовались 16 млн человек; в 2020 году это делали уже 4,8 млрд жителей нашей планеты. Почти 1,8 млрд ежедневно пользуются сетью Facebook. Это больше, чем население любой отдельно взятой страны. Мировая торговля выросла в два раза, если выражать её в виде процента мирового ВВП. Согласно одной из оценок, количество договоров, заключённых в рамках ООН, выросло с менее 4500 в 1959 г. до более 45000 спустя пятьдесят лет. В 1909 г. насчитывалось 37 международных организаций; в 2009 г. их было уже 2000.
Карта сетевого мира
Мир глобальных сетей – беспорядочное и конкурентное место. Международные сети, занимающиеся борьбой с изменением климата, защитой прав человека и противодействием коррупции, действуют бок о бок с другими сетями, готовящими теракты или отмывающими деньги, полученные незаконным путем. Однако COVID-19 продемонстрировал, что успешный отклик на современные вызовы требует мобилизации глобальных игроков.
Один из способов упорядочения этих сил и руководства ими – расширение либерального порядка вниз с целью создания горизонтальной и открытой структуры, использующей силу, полномочия и эффективность правительств и глобальных негосударственных игроков. Столпы этого порядка можно было бы охарактеризовать как «узлы влияния» или социально-экологические хабы. Это проблемно-ориентированные организации, объединяющие ряд важных действующих лиц, работающих над конкретной проблемой, координирующих коллективный труд во имя продвижения к общим, чётко измеряемым целям и итогам. Таким узлом (хабом) может быть уже существующая международная или региональная организация, коалиция неправительственных организаций или новый секретариат в системе ООН, созданный для решения конкретной задачи.
ГАВИ – наиболее очевидный пример такого узлового подхода. Фонд Гейтсов помог создать ГАВИ в 2000 г. как альянс правительств, международных организаций, предприятий и неправительственных организаций. Её небольшой секретариат выполняет самые разнообразные функции, связанные с вакцинами – от научных исследований до их распространения под наблюдением совета из 28 человек, представляющих государственные, частные и гражданские организации. Основатели ГАВИ задумывали этот альянс как международную организацию нового типа, стремящуюся быть представительной, мобильной и действенной одновременно. Итог её деятельности далёк от совершенства, но организация имеет огромные преимущества. Чисто государственные организации часто оказываются парализованы политическими соображениями, а исключительно частные или гражданские сети неизменно заинтересованы в отстаивании своих узких интересов.
Однако при решении глобальных проблем главный вызов не в том, что заинтересованных участников слишком мало, а в том, что их слишком много. Поэтому цель состоит в определении наиболее действенных и легитимных организаций в конкретной области и их объединении в один узел, имеющий средства и полномочия для того, чтобы изменить существующее положение вещей. Слишком много связей – так же плохо, как и слишком мало связей: чем больше собрание, тем труднее достичь консенсуса и предпринять какие-то действия. Более того, формальное включение нередко означает неформальное исключение: когда в собрании нельзя добиться принятия конкретных решений, действие обычно перемещается в кулуары, где инициативу берут в свои руки небольшие группы заинтересованных лиц.
Во избежание такого исхода педполагаемым архитекторам нового мирового порядка следует начать с составления карты сетевого мира. Хорошей отправной точкой был бы анализ действующих лиц, работающих над каждой из 17 Целей устойчивого развития (ЦУР), поскольку весь мир согласен с тем, что их необходимо достичь к 2030 году для обеспечения мира и благоденствия во всем мире. Среди важных участников – специальные агентства и филиалы ООН; региональные группы – Европейский союз и Организация американских штатов; корпорации Coca-Cola, Siemens и Tata; крупные благотворительные организации – Фонд Гейтсов, Фонд Форда и Фонд Ага-Хана; а также научно-исследовательские центры, частные институты, аналитические центры, гражданские и религиозные организации. Если будет составлена карта этих заинтересованных организаций и лиц, на которой будут отображены связи между ними, станут очевидными наиболее важные центры активности, и мы получим отправную точку для понимания того, где находится хаб и в какой поддержке он нуждается.
Ступица колеса
После составления карты сетей лидерам нужно предложить стимулы для ускоренного создания хабов и определения их предназначения. Одним из способов могло бы быть использование вызовов, против которых выступают международные организации, благотворительные фонды или группы правительств. Например, Фонд МакАртура предлагает выплату гранта в сумме 100 млн долларов для финансирования предложения, «сулящего реальный и поддающийся измерению прогресс в решении критической проблемы нашего времени».
Хорошо продуманный вызов мог бы содействовать образованию могущественных хабов, послужив спусковым крючком для естественного процесса роста, который сетевая наука называет «предпочтительным приложением» (preferential attachment). Во всех видах сетей – биологических, социальных, экономических, политических – хабы, уже имеющие наибольшее число связей, привлекают больше всего новых связей. В рамках международных отношений полезным примером этого явления является ООН. Инициативы и новые организации часто вырастают на базе ООН, потому что почти все страны уже входят в эту структуру и потому что она пользуется доверием и славится своей экспертизой.
Однако ООН следует осуществлять более продуманную стратегию, чтобы её многочисленные программы, комиссии и подорганизации стали проблемно-ориентированными хабами. Генеральный секретарь мог бы, например, объединить всемирную сеть мэров и губернаторов с Комиссариатом ООН по делам беженцев, чтобы помочь в переселении беженцев. Или, с целью противодействия изменению климата, Программа ООН по окружающей среде могла бы сотрудничать со Всемирным пактом мэров по климату и энергетике, партнёрством благотворительных фондов Блумберга и Евросоюзом, которое уже объединило более 7000 местных функционеров. Решение тех вопросов, для которых ООН – слишком громоздкая, бюрократическая или разделённая организация, не способная к значимым действиям, по мнению других действующих лиц, могли бы взять на себя региональные организации, неформальные группы или государственно-частные коалиции. Но дело не просто в создании партнёрств и коалиций, которых в мире и так предостаточно, а в установлении более крепкого и представительного порядка. Со временем беспорядочная масса глобальных сетей могла бы эволюционировать из разреженной структуры без хабов или с бесчисленными малыми хабами в более продуманную конструкцию с меньшим числом крупных хабов.
О действенности мирового порядка нужно судить по его практическим результатам, которые измеряются с помощью чётких параметров для стимулирования конкуренции и инвестиций. В этом случае центры влияния – это колоссальная возможность сравнивать прогресс или успехи разных организаций, альянсов, коалиций и сетей. Некоторые организации уже разрабатывают стандартные показатели для измерения прогресса. Инвестирование в проекты социальной и экологической значимости, при котором инвесторы думают не только о финансовой прибыли, но и о пользе для окружающей среды, общества и государственного управления – это огромная и быстрорастущая область. Подобно тому, как традиционные инвесторы анилизируют экономические показатели, например, доходность, инвесторы, вкладывающие свои средства в проекты социальной и экологической значимости, опираются на конкретные показатели в своем выборе, в частности – выбросы углерода в атмосферу или набор детей в школы.
Руководители могут и должны применять аналогичные показатели в работе международных организаций. Представьте себе всемирную организацию, разрабатывающую параметры социальной и экологической значимости, сопоставимую с Международной организацией по стандартизации, которая бы оценивала глобальные хабы социально-экологической значимости по их прогрессу в продвижении к конкретной ЦУР. Как бы хорошо они ни были организованы, надёжные показатели и параметры были бы универсальным способом оценки фактического вклада разных групп и узлов (хабов). Конкурируя за гранты, победу одерживали бы сети с лучшими показателями. Они тогда смогли бы привлекать больше людей, средств и связей, создавая благотворный круг.
Лучшим итогом была бы гибкая, всё время трансформирующаяся система, быстро реагирующая на меняющиеся условия и более действенная по сравнению с нынешним порядком.
Новый либеральный порядок
Рассматривая карты и глобусы, дети видят мир, аккуратно разделённый на географические ёмкости – красочные формы с жирными чёрными линиями между ними. Позже они начинают понимать, что, хотя эти границы реальны, потому что защищены стенами, изгородями и охраняются пограничниками, это лишь один из способов изображения системы международных отношений. На фотографиях ночного мира со спутника видны световые кластеры и ленты, которые свидетельствуют о беспорядочных взаимосвязях человечества в одних местах, а также изоляцию и удалённость людей в других местах. Оба этих образа говорят нам о чём-то актуальном и важном. Первый рисует нам мировой порядок на базе государств – видимый, организованный, с демаркацией границ. Второй показывает запутанную паутину предприятий, организаций гражданского общества, фондов, университетов и других участников мирового сообщества. Это эволюционирующая и сложная система, которая не менее важна для мировой политики, хотя её труднее концептуально представить. Обе картинки существуют бок о бок, а, если точнее, накладываются друг на друга. Большим преимуществом порядка, опирающегося на государственные границы в том, что у него есть легитимность официальной преемственности и суверенного представительства, хотя он часто оказывается парализованным и неэффективным в решении важных проблем. В отличие от него, у мирового порядка имеется потенциал быть более представительным, инновационным, гибким и действенным. Но он может быть также теневым и неподотчётным.
Расширенный либеральный порядок мог бы опираться на сети из людей, организаций и ресурсов из всех сфер общественной жизни. Функционирующие организации либерального порядка на базе стран могли бы стать социально-экологическими хабами. В итоге могла бы появиться беспорядочная и постоянно меняющаяся система с резервированием или дублированием некоторых функций, которую нельзя было бы контролировать из единого центра, но она служила бы делу мира и процветания.
Статья опубликована в журнале Foreign Affairs №2 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc
