Четырехдневная эскалация армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта привнесла динамику в переговорный процесс, который продолжается уже 22 года. Сопредседатели Минской группы ОБСЕ на уровне министров иностранных дел участвовали во встрече президентов Азербайджана и Армении 16 мая в Вене, что демонстрирует важность, придаваемую переговорам.
Из заявлений представителей государств-сопредседателей ясно, что главным является недопущение новой эскалации и продолжение субстантивных переговоров. Для достижения первой цели принято решение расширить офис личного представителя председателя ОБСЕ по расследованию инцидентов на линии соприкосновения. С этим устно согласились президенты Азербайджана и Армении, не поставив подписи под каким-либо документом. Такой же метод применен в начале апреля в Москве на встрече глав Генеральных штабов Азербайджана и Армении, где была достигнута договоренность о прекращении огня.
Таким образом,
устно договариваясь между собой при посредничестве сопредседателей стороны дают понять, что соглашения являются актом доброй воли и никоим образом не ограничивают обязательствами.
С другой стороны, установлен срок в один месяц для начала субстантивных переговоров, с чем стороны также согласились устно. То есть сопредседатели достигли двух результатов, каждый из которых устраивает одну из конфликтующих сторон. Армения получает долгожданный механизм расследования инцидентов, против чего выступал Азербайджан, не принимая любые действия, закрепляющие статус-кво. Азербайджан, со своей стороны надеется, что в июне возобновится предметный переговорный процесс, а не его имитация.
Учитывая, что согласие по пунктам в заявлении сопредседателей Минской группы ОБСЕ носит лишь устный характер, актуальным становится вопрос: существуют ли объективные препятствия для продолжения переговорного процесса?
Экспертное сообщество, занимающиеся конфликтом, перечисляет несколько препятствий, имеющих как внутреннюю, так и внешнюю природу: неготовность обществ к уступкам, суть самих переговоров (поэтапное или же пакетное урегулирование) и международная вовлеченность в процесс (гарантии безопасности и состав миротворческой миссии).
Готовы ли общества? Если говорить о готовности обществ по прошествии 22 лет относительного перемирия, то в большинстве случаев мы услышим, что нет, общества не готовы к компромиссам и мирному сосуществованию. Контр-вопрос будет звучать так: а где в мире после войн общества были готовы к миру? Есть ли прецеденты? Переговорный процесс проходит за закрытыми дверями и все это время существуют завышенные ожидания от их результатов. Любые решения, которые могут быть приняты, обязательно будут включать компромиссы и уступки. Их-то и нужно будет объяснить обществам, и сделать это должны политические лидеры стран. Большинство экспертов напоминают о судьбе бывшего президента Армении Левона Тер-Петросяна, смещенного именно после того, как он решил пойти на уступки.
После апрельской эскалации в обоих обществах наблюдался процесс консолидации, чем как раз и могут воспользоваться президенты. Президент Азербайджана является председателем правящей партии, которая имеет конституционное большинство в парламенте. Оппозиция разобщена и не пользуется влиянием в обществе, но и в этих условиях она не пойдет на конфронтацию с властью, так как тема оккупированных территорий является национальной проблемой и не подразумевает альтернативного подхода.
В Армении хотя и говорят о возможной отставке или отстранении от власти действующего президента, объективно имеет место совсем другое положение. В отличие от Роберта Кочаряна, который не был руководителем какой-либо партии, а работал с коалиционным правительством парламентского большинства и всегда мог использовать этот факт для затягивания переговоров, Серж Саргсян возглавляет Республиканскую партию, обладающую конституционным большинством в армянском парламенте. Наряду с этим президент Саргсян – выходец из армии и лично знает руководство оборонного ведомства, что снимает с повестки дня сценарий армейского путча. Также он представляет выходцев из Нагорного Карабаха и пользуется там поддержкой и доверием.
Следовательно,
нынешний этап переговорного процесса характеризуется отсутствуем объективных предпосылок для использования фактора внутреннего несогласия обществ, так как лидеры конфликтующих сторон полностью контролируют политическое пространство в своих странах и могут пойти на конкретные решения.
«Все и сразу» или поэтапность? Этому вопросу уделялось большое внимание в процессе урегулирования до апрельской эскалации, которая продемонстрировала, что решить «пакетом» все элементы переговорного процесса при существующем статус-кво невозможно. Изменение статус-кво, то есть демилитаризация региона, вывод армянских вооруженных сил из оккупированных территорий Азербайджана, является первым шагом поэтапного урегулирования конфликта. Практика показала, что косметические предложения об отводе снайперов или размещении групп наблюдателей на линии соприкосновения не ведут к восстановлению доверия. Оно может исходить из практических шагов, о которых было сказано выше. Только после вывода вооруженных сил Армении будет невозможно использовать силу для решения конфликта.
Международная вовлеченность и гарантии. Вопрос о характере международных гарантий и ответственности международного сообщества в процессе урегулирования, а также о составе миротворческой миссии, если таковая будет, обсуждается в экспертном сообществе. Важен не состав, а сама суть миротворческой миссии и ее полномочия в конкретно отведенное время: каково рода задачи будут поставлены и в какие этапы урегулирования она должна будет вовлекаться? Это, конечно, будет зависеть от хода переговорного процесса и сроков реализации. Выдвижение вопроса о составе миссии в качестве препятствия на начальном этапе переговоров похож на попытку поставить телегу вперед лошади.
Урегулирование армяно-азербайджанского нагорно-карабахского конфликта зиждется на нескольких узлах противоречий, распутав один из которых придется заняться и следующим. Именно поэтому конструктивность в современных условиях означает начало поэтапного урегулирования и сохранения «определенной неопределенности» в подходе к следующим этапам на основе диалога и невозможности применения силы.
Таким образом, перечисленные субъективные препятствия могут быть трансформированы в условия для достижения долгосрочного мира и урегулирования конфликта. Устное согласие сторон с заявлением сопредседателей Минской группы в Вене демонстрирует добрую волю, которая должна быть закреплена предметными переговорами в июне. Затягивание процесса ссылками на препятствия, не имеющие реальной основы, чревато повторением эскалации на линии соприкосновения.
