Сейчас много говорят о двойных стандартах в отношения между Россией и Западом. Но двойные стандарты в Европе не только для «внешнего применения», они еще и для «внутреннего». Объединенной Европе никак не удается договориться о равном подходе к большинству гуманитарно — политических проблем.
Достаточно вспомнить основные вехи. Массовое «безгражданство» для русскоязычных в Латвии и Эстонии. Которое не закончилось, спустя почти 25 лет – жизнь целого поколения. Высылка из Франции румынских цыган (ромов). Которые, между прочим, полноценные граждане Евросоюза. В общем, вполне естественно, что Европа подошла к референдумам об отделении Шотландии и Каталонии. И это только начало. В сложившейся ситуации референдум о выходе Великобритании из ЕС будет вполне естественным продолжением. Причем с заранее известным результатом.
После подписания Лиссабонского договора Евросоюз так и не смог (хотя бы в самой общей форме) зафиксировать единый подход к правам регионов и этнических меньшинств. Это только усиливает напряжение и мешает создать новое качество. Сейчас перед выборами в ЕП совершенно очевидно, что новый Европарламент с новыми уже полномочиями не сможет снять основные проблемы, которые существуют в Европе. Официально говорится, что «формула выборов в Европарламент находится в компетенции стран – членов ЕС». Собственно против этого никто не возражает. Действительно вряд ли формулы во Франции и на Кипре обязательно должны совпадать. А вот базовые принципы, на основании которых это «формула» создается, могут и должны быть общими. А возможно даже едиными. Сейчас все, скорее наоборот.
Социология свидетельствует: значительная часть граждан ЕС полагает, что процесс идет «не туда». Никогда еще процент евроскептиков не был так высок, причем речь, в первую очередь, идет о крупнейших странах Европы – Великобритании, Франции, Польше, Италии.
«Равноправие»
Никакого равноправия для меньшинств и регионов в Европе никогда не существовало. Причем речь идет не о Новой Европе, а о Старой, и не только о «старых временах», но и о вполне сегодняшних. Разумеется, нельзя говорить о том, что в Европейском политическом пространстве ничего положительного происходит. Права этнических меньшинств, в целом, расширяются. С большими проблемами, но расширяются. Децентрализация власти происходит. Самоуправления получают дополнительные возможности, прежде всего в бюджетной сфере. Но процесс идет чрезвычайно медленно и не поспевает за изменением ситуации. Каталония и Шотландия – очевидный показатель того, что скорость, с которой
движется Евросоюз, и скорость, с которой меняются отношения внутри стран, заметно отличается. ЕС никуда и ни за чем не успевает. Причем Шотландия – это на данный момент очень цивилизованный способ решения проблемы. Так будет не всегда и не везде.
Новый состав ЕП не решит эти проблемы, это видно уже сейчас. Скорее, наоборот, во вновь избранном парламенте следует ожидать значительно больших противоречий между политическими силами мейнстрима и евроскептиками, которые значительно усилится. Как результат, проблем станет больше, а эффективности меньше.
Рис.1. Разделение внутри стран ЕС на избирательные округа по региональному принципу.
Как видно из Рис.1 лишь 3 страны ЕС из 28 полностью разделяют страну по региональному признаку на выборах в ЕП. Это тем более странно, что национальные выборы практически все страны проводят по регионам и округам. Очевидно, что отказ от представительства регионов связан со стремлением к сверхцентрализации. А стремление к сверхцентрализации связано с желанием крупнейших партий «контролировать как можно больше» и получить за счет этого большее количество мест в ЕП.
В результате получается следующее:
— регионы представлены совершенно непропорционально. Если большинству европейских стран (особенно это относится к новой Европе) во внутренней политике удалось победить засилье столиц, то на общеевропейском уровне оно продолжает доминировать. В результате ЕП в большой степени выглядит как Парламент «европейских столиц».
— часть регионов вообще не представлена. Дело доходит до курьезов. Балеарская региональная партия MES (находящаяся в региональном парламенте) посчитала, что при любом оптимистичном (15–20%) результате выборов, она все равно не сможет претендовать на депутатский мандат и…снялась с выборов, предложив всем своим сторонникам голосовать за «любую другую региональную партию».
С этническими меньшинствами все еще хуже. Во-первых, ЕС так и не может определить единый подход к статусу, что позволило бы считать меньшинствами всех тех, кто сам себя к ним относит. Посему, в различных странах (в большей степени это относится к новой Европе) постоянно идет «дискуссия» о том, кого считать меньшинством, а кого нет. В результате силезцы в Польше, гагаузы в Болгарии, аромуны и меглены в Румынии, буньевцы и шокцы в Хорватии, жемайты в Литве, латгалы в Латвии, моравы в Чехии лишены статуса и в определенной мере оказываются ущемленными с точки зрения прав. Во-вторых, Евросоюз никак не может выработать позицию по тем автохтонным меньшинствам, которые в силу различных обстоятельств, в недостаточной мере «социализованы». В первую очередь это относится к ромам и саами. В настоящий момент в ЕП нет ни одного представителя ромов (за последние 15 лет было двое представителей – оба от Венгрии), и скорее всего в новом составе ЕП тоже никого не будет. Саамов нет не только в ЕП, но и в парламенте Швеции (впервые представитель народа саами избран в парламент Финляндии). Это называется дискриминация по этническому признаку.
Недавние драматические антиромские проявления в Европе и являются следствием подобной дискриминации. Отсутствие представительства в органах власти не позволяет разделить ответственность с избранными представителями этноса. Дальше все по известной формуле. Нет диалога – есть проблемы.
Рис. 2. Вероятная представленность этнических меньшинств в ЕП по итогам выборов.
При этом, как видно на рис.2, среди стран ЕС практически нет таких, где автохтонные меньшинства не были бы представлены на различных уровнях власти. И опять необходимо констатировать, что представительство неравномерное, несправедливое и лишено единого подхода к проблеме.
1. Европа не гарантирует представительство автохтонных меньшинств. Даже тех, кто признается в этом качестве в самих странах – членах ЕС. Странно, но факт. От демократической и продвинутой Испании в нынешнем составе ЕП вообще нет галисийцев, балеарцев, канарцев, валенсийцев. Об арагонцах даже и речь не идет.
2. Большие испанские меньшинства, конечно, могут постоять за «себя сами», но многие не в состоянии это сделать. Если для сербов, украинцев, белорусов, русских старообрядцев это плохо, но не страшно, то для многих подобная дискриминация «смертельна» – она просто ликвидирует горизонт возможностей.
3. Караимы, польско-литовские татары, реликтовые этносы Северной Италии – германоязычные (мокены, чимбры), ретороманцы (ладины, фриулы, нонезы, соланжи и т.д.), банатские болгары (католики), карашовены, лужицкие сорбы, фризы не будут представлены в ЕП и не имеют возможности быть избранными при нынешней формуле. Список практически бесконечный. Даже у польских кашубов, скорее всего, не будет представительства в ЕП. несмотря на очень хорошее представительство в польском Сейме и в Сеймике Поморского воеводства.
4. Диаспоры «титульных этносов» ЕС тоже представлены неравномерно и не очень справедливо. Если венгерские и немецкие меньшинства присутствуют очень солидно, то, например, польские, чешские, хорватские представлены слабо или их нет вообще. Все это неслучайно. В этом месте сходятся интересы европейской и национальных бюрократий. Которые (как всегда) хотят меньше «отдать» (тем более подозрительным меньшинствам) и больше «оставить себе».
В качестве иллюстрации классический пример того, как 11 заморских департаментов (включая Новую Каледонию и Таити) оказались объединены в один округ, где разыгрываются 3 мандата. Иначе как издевательством над здравым смыслом это назвать нельзя. Никак нельзя понять как территории, удаленные друг от друга на тысячи километров и не имеющие прямой связи, могут голосовать по общим партийным спискам. Но в сравнении в Объединенным королевством это еще хорошее решение. Британцы вообще отказывают в праве участвовать в выборах ЕП жителям Нормандских островов, острова Мэн. Уже не говоря о владениях в Америке и Океании. А вот Гибралтар в выборах участвует. Хотя и не является частью UK. Правда его приписали к одному из английских округов. Так что шансов на представительство у него не будет.
5. На рис.2 наиболее популярные цвета – желтый и оранжевый. Оранжевый относится к меньшинствам Испании, германской, венгерской диаспорам, полякам Литвы, шведам в Финляндии и туркам в Болгарии. В общем, немного, несмотря на то, что меньшинства есть практически в каждой стране.
Желтый цвет очень показателен. Если на национальном уровне с меньшинствами, так или иначе, приходится говорить, то на уровне ЕП их можно (а кому-то и нужно) игнорировать.
Все это еще раз способствует асимметричности, кособокости получившейся структуры. Из народного проекта получается бюрократический, значительному числу граждан безразличный. Отсюда и рост евроскептицизма. Если либеральные идеи не работают, или не доводятся до конца, то на их место приходят идеи более радикальные, изоляционистские, консервативные. Система становится менее устойчивой.
«Энтропия»
Рис 3. Динамика суммарного рейтинга (2009 -2014 гг.) двух крупнейших партий по каждой стране (основная партия власти + основная партия оппозиции).
Еще никогда в Старой Европе не было так много «больших коалиций» как сейчас. Германия, Австрия, Италия, Греция. В Великобритании вообще первый коалиционный кабинет со времен Военного Правительства Уинстона Черчилля времен Второй мировой. Сейчас в Западной Европе осталось только два «одноцветных» правительства. Левое во Франции и правое в Испании. Во Франции рейтинг относительно недавно избранного президента и правящей партии в пределах 20%, что является антирекордом. В Испании у Народной партии рейтинг чуть выше, но и она проиграет любые выборы в национальный парламент. Все это же относится и к Великобритании с Грецией.
Это опять-таки не случайно. Еще никогда за последние годы европейский политический мейнстрим не был так непопулярен. А в подобной ситуации идеологические однородные правительства – это слишком большая роскошь.
На рис.3 хорошо видно, что красный цвет доминирует. В первую очередь, в крупных странах Старой Европы. Серый цвет преобладает в Северной Европе, где традиционно много партий, представленных в парламентах, а правительства и ранее никогда не были «одноцветными». Отсюда и относительная стабильность в рейтингах партий, хотя рейтинги самих правительств невысоки. На ближайших выборах в Швеции и Дании очень высока вероятность смены правящих коалиций.
Во Франции, Англии, Испании, Нидерландах все совсем необычно. Еще никогда рейтинги правящих партий не были здесь такими низкими.
Прогноз на 25 мая
По различным оценкам, «правящая» в Европе Народная партия потеряет на выборах 25 мая 20–25% мандатов, т.е. вместо 275 будет около 200. Таких «сдвигов» в электоральных настроениях европейцев не было с 1979 года, когда были проведены первые прямые выборы в ЕП.
При этом социалисты – главные «друзья – соперники» правоцентристов дополнительных мест не получат. Все «уйдет» евроскептикам, которые при желании могут сформировать третью по величине фракцию в ЕП, и новым, иногда даже несистемным, политическим формированиям. Борьба между кандидатом от «правых» Жан-Клодом Юнкером (экс-премьер Люксембурга) и «левых» Мартином Шульцем (действующий председатель ЕП) идет с преимуществом в несколько мандатов. Однако кто бы ни победил, ему необходимо будет создать очень широкую коалицию, чтобы обеспечить свое избрание на пост председателя Еврокомиссии, которое пройдет в ЕП.
По данным социологии, евроскептики побеждают на выборах во Франции и Англии. Польский ПиС (Право и Справедливость) Ярослава Качинского борется за первое место с правящей Гражданской Платформой премьер-министра Дональда Туска. Итальянские «Пять звезд» будут на выборах вторыми. Новый Фламандский Альянс побеждает на выборах во фламандской части Бельгии, а Народная партия Дании имеет шанс одержать первую серьезную победу в своей истории. Как сказал один итальянский политический аналитик, «осталось только найти и выбрать тех, кто выключит свет».
Это, конечно чрезмерный пессимизм. ЕС – новый политический проект, и будущее у него есть. Важно, однако, не допускать новых ошибок и идти вперед. В какой-то мере это означает и смелые решения, и переход к новым, более свободным формам.
Рис.4. Лидеры электоральных предпочтений на выборах ЕП по странам
(в некоторых случаях отмечены 2 лидера).
Что будет после выборов, пока непонятно. Это будет зависеть от того, насколько прогнозы превратятся в голоса, проценты и депутатские мандаты.
На рис.4. обращает на себя внимание отсутствие «общей картины». За исключением роста рейтинга у «евроскептиков», все остальные предпочтения в определенной мере случайны, и зависят от ситуации в каждой отдельной стране.
Пока в Германии, ключевой стране ЕС, есть определенная стабильность, «выключать свет не придется». Но тенденция налицо, и еще какое-то время европессимизм будет преобладать.
Германии сейчас придется очень сложно. Придется менять взгляды, приоритеты, в чем-то жертвовать интересами. Очень важен образ будущего. Поэтому, недавнее высказывание министра иностранных дел Германии Штайнмайера о том, что «ЕС – это ответ Европы на две мировые войны», с политической точки зрения является ошибочным. Разумеется, то, что было в прошлом очень важно, но для Евросоюза гораздо важнее, что будет в будущем. А, значит, исторические реминисценции здесь не при чем.
Европейскому союзу необходима «новая перспектива». Только с помощью слов, создать ее удастся. Возможно, как раз 25 мая, придет время действий.
