Все согласны с тем, что американо-российские отношения находятся в шатком состоянии. Никто не верит, что перезагрузка возможна. Действительно, ни Москва, ни Вашингтон не хотят этого – слишком велики противоречия между ними. Обе стороны согласились с менее амбициозной задачей стабилизации отношений, чтобы остановить, если не повернуть вспять опасную нисходящую спираль. Звучит хорошо и весьма ответственно. Но что это означает на деле?
Обе стороны неохотно раскрывают детали – отчасти, видимо, чтобы сохранить пространство для дипломатических манёвров, но также и для того, чтобы избежать внутриполитических осложнений, которые могут возникнуть, если лидеры не будут полностью привержены достижению целей, которые они ранее провозгласили.
Действия в политике обычно показательнее, чем слова. Это, разумеется, верно в отношении администрации Байдена. Несмотря на порой жёсткую риторику и неоднократные призывы решительно противодействовать любым действиям России, которые могут нанести вред Соединённым Штатам или их союзникам, администрация Байдена придерживается прагматичного подхода, имеющего целью не допустить неоправданную эскалацию напряжённости. Поэтому президент Джозеф Байден прошлой весной отменил санкции против «Северного потока – 2», хотя ранее сам критиковал его как «плохую сделку» для европейской энергетической безопасности.
Аналогичным образом второй раунд санкций, наложенных администрацией в августе за отравление Алексея Навального в соответствии с требованиями законодательства США, оказался довольно мягким по сравнению с крайними карательными мерами, разрешёнными законом. Пожалуй, наиболее показательно то, что Байден весьма сдержанно отреагировал на визит президента Украины Владимира Зеленского, не особо поддержав его позиции по НАТО, Донбассу или Крыму. Эта резко контрастировало с заметной ролью Байдена в качестве вице-президента в поддержке Украины после начала конфликта с Россией в 2014 году.
В то же время американский президент не проявил особого желания улучшать отношения с Москвой путём решения проблем или устранения источников трений – за двумя заметными исключениями. Речь идёт о стратегической стабильности и кибербезопасности, сферах жизненно важных интересов национальной безопасности Соединённых Штатов. Байден полон решимости остановить развитие событий, чреватое дестабилизирующей гонкой вооружений, неприемлемым повреждением критически важной инфраструктуры Америки и – в крайнем случае – даже конфликтом, который может перерасти в ядерную войну. На июньском саммите он согласился начать с президентом Путиным постоянный диалог по данным вопросам, чтобы изучить способы ослабления сопутствующих рисков.
Придерживается ли президент Владимир Путин аналогичных взглядов на стабилизацию – вопрос открытый, но после июньского саммита он тоже избегает эскалации напряжённости. Кремль смягчил свою антиамериканскую риторику – даже в преддверии выборов в Думу, что резко контрастирует с прошлой практикой, хотя Москва не могла отказать себе в злорадстве по поводу американского поражения в Афганистане. Точно так же Кремль не слишком остро отреагировал на новые американские санкции, даже не намекнув на серьёзные ответные контрмеры. Возможно, самое главное: похоже, что в атаках вирусов-вымогателей на американскую инфраструктуру наступило затишье. Как ясно дал понять Байден Путину, если бы атаки продолжились, это спровоцировало бы безжалостную реакцию Америки.
Скептики могут возразить, что у Кремля не было особых причин для противодействия подходу Байдена к стабилизации, поскольку он в основном ослабляет давление на Москву. Это правда, но те же скептики предсказывали и то, что Москва не сможет устоять перед искушением воспользоваться своим преимуществом, если Байден предпримет те самые шаги, которые он фактически предпринял. Однако пока Москва искушению не поддалась. В результате, хотя отношения всё ещё остаются проблемными, они более стабильны, чем в январе, когда Байден пришёл к власти. В нынешние трудные времена это можно считать успехом.
Пока не ясно, удастся ли сохранить положительную тенденцию. Есть некоторые признаки того, что этого хотят обе стороны. Хотя двум странам ещё предстоит восстановить нормальные дипломатические отношения, а вопросы, связанные с дипломатическими визами и имуществом, продолжают вызывать раздражение, установлены регулярные каналы связи, которые должны помочь поддерживать отношения в нужном русле. Наиболее важный из них связывает советника по национальной безопасности Джейка Салливана и секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева. Более того, менее напряжённые отношения дают Байдену и Путину больше времени и ресурсов для решения насущных внутренних проблем, с которыми они сталкиваются. Таким образом, дальнейшая стабилизация двусторонних отношений им выгодна.
Но многое ещё может пойти не так. Конгресс США с его твёрдым двухпартийным антироссийским консенсусом может, например, связать руки Байдену, потребовав жёстких санкций, которые почти наверняка спровоцируют жёсткую реакцию России. Некоторые члены конгресса пытаются ввести жёсткие санкции в виде поправок к закону о национальной обороне. Демократическое руководство почти наверняка воспрепятствует таким усилиям, чтобы не поставить «своего» президента в неловкое положение, однако нежелательное вмешательство Конгресса остаётся угрозой улучшению отношений. Другая возможность состоит в том, что союзник США или России – здесь главную роль могут сыграть Украина и Белоруссия – спровоцирует кризис на границе между НАТО и Россией в Европе и быстро положит конец нынешней положительной тенденции. Вашингтон не контролирует Киев, а Москва – Минск, даже если в Москве и Вашингтоне считают иначе.
Однако самая зловещая угроза может возникнуть из-за продолжающегося интенсивного соперничества в киберпространстве, которое может выйти из-под контроля, несмотря на продолжающийся диалог по кибербезопасности. Если отвлечься от атак вирусов-вымогателей, сложность и неоднозначность киберпространства, а также быстрое развитие киберинструментов и кибероружия делают практически непреодолимым соблазн добиваться одностороннего преимущества в киберпространстве. Обнаружение массового проникновения России в любой элемент критически важной инфраструктуры США может вызвать непреодолимое давление на администрацию Байдена с целью принятия агрессивных ответных мер. И, без сомнения, точно так же поступит и Кремль, даже если американское вторжение в критически важную инфраструктуру России не будет предано гласности.
Сдержанность в киберпространстве крайне важна для стабилизации отношений – и, возможно, это самая сложная задача, которую можно реализовать, учитывая практически полное отсутствие доверия между Россией и Соединёнными Штатами. К сожалению, резко ухудшить отношения можно одним-двумя щелчками компьютерной мыши.
Международный дискуссионный клуб «Валдай»
