Джозеф Байден едет в Персидский залив договариваться об увеличении добычи нефти. Ведущие страны обсуждают контроль цен, особенно на российское сырьё. О ситуации на нефтяных рынках Фёдор Лукьянов поговорил с Алексом Шинделером, президентом международной группы Energy Intelligence, которая объединяет представителей индустрии со всего мира и работает на всех континентах. Это полная версия интервью, вышедшего в эфире «Международного обозрения».
– Алекс, давайте начнём с текущего. В последние дни цены на нефть на мировом рынке начали снижаться. Это новый тренд или что происходит?
– Ситуация на нефтяном рынке была крайне нестабильной как минимум на протяжении года, возможно, больше. Это связано с украинским кризисом, ещё в большей степени – с пандемией. Если вспомнить, как всё развивалось. Мир обычно потреблял порядка 100 млн баррелей в день. Во время ковида это значение упало ниже 80 миллионов. Это большое падение. Потом, на протяжении двух лет, всё восстанавливалось до того уровня цен, который мы видели в последние два месяца.
То, что мы видим в последние дни, – изменение настроений игроков, а не фундаментальных условий на рынке. А настроения изменились, потому что возобладал страх грядущей рецессии. Её и раньше опасались, но сейчас страхи обрели концентрированные формы. Все говорят о неизбежном спаде, об инфляции, о высоких процентных ставках. То, за чем мы следим, – основные показатели рынка, предложение и спрос, особенно не меняются. Да, экономики испытывают проблемы, но высокий спрос сохраняется по всему миру, так что плотность рынка та же, что и пару недель назад. То есть изменилось восприятие, а не объективные показатели.
– В России внимательно следят за дискуссией об ограничении цены на российскую нефть. Это обсуждала «Большая семёрка», а теперь даже звучит показатель 40–60 долларов за баррель как желаемый ориентир. Не очень понятно, а как в условиях рынка такое возможно обеспечить чисто технически?
– Ну, само предложение заключается в следующем. Запад хочет ограничить объём доходов, которые Россия получает за продаваемую нефть, но не объём самой продаваемой нефти.
Почему невозможно просто отказаться от российской нефти, как раньше делали с Ираном или Венесуэлой? На долю России приходится слишком большая доля рынка, примерно 10 процентов всего предлагаемого, и без них цены с нынешних ста подскочат до двухсот. Отсюда идея ограничить доходы. Как? Те, кто платят за баррель российской нефти, например, больше 50 долларов, станут объектами вторичных санкций США и ЕС. Прежде всего страховые компании, которые обеспечивают перевозки.
Возникает вопрос, почему Китай и Индия, например, будут исполнять эти санкции? Ответ такой: им очень выгодна дешёвая нефть, так что российское сырьё по резко сниженным ценам их более чем устраивает.
Следующий вопрос – а почему Россия будет продавать нефть по навязанной цене, а не прекратит это делать вообще? Потому, отвечают, что она сможет продавать или по такой цене, или ни по какой. 50 долларов – тоже нормальные деньги, которые будут обеспечивать доходы российской экономике. Вот такая логика. Она пока исключительно на бумаге. Ничего подобного никогда не пробовали, это нечто совсем новое. И результат совершенно непредсказуем. Есть разные предположения, как пойдёт, но никто точно не знает, что получится.
– То есть если Россия в ответ вообще прекращает отгрузку нефти на мировой рынок, это будет означать большой кризис?
– Да, можно такое предположить. Теоретически предполагается, что Россия будет-таки продавать нефть, потому что ей нужны доходы. Но, конечно, Россия имеет возможность сказать: или вы платите рыночную цену, или поставок не будет. Естественно, это вызовет дефицит нефти и взлёт цены. Даже если Россия согласится продавать только какую-то долю своей нефти по низким ценам, всё равно общий ценовой уровень вырастет.
– На прошлой неделе президент Байден призвал американские нефтяные компании снизить цены на бензин на внутреннем рынке. Это вызвало активное обсуждение, нефтяники фактически отказали. Насколько распространена практика, когда пытаются регулировать цены на сырье в рыночных условиях?
– Нефтяные рынки сложные. Разговоры о предельной цене на российскую нефть в сочетании с этими призывами Байдена… Многие компании и правительства пытались контролировать цены на нефть за последние несколько десятилетий. Это практически никогда не получается. Глобальный рынок попросту слишком большой, сложный и нелинейно устроенный, чтобы им удавалось всерьёз управлять. Ну да, можно временно договориться с той или иной компанией или даже группой компаний, но в конечном итоге цену определяет мировая конъюнктура. А она складывается не из чьих-то ожиданий или опасений, есть материальное соотношение спроса и предложения, ситуация дефицита или избытка. Зависит от объективных причин – рецессия толкает вниз спрос и цены, подъём – наоборот. Политики часто пытаются воздействовать, но, как правило, тщетно.
– Сейчас наблюдается интересный процесс размежевания рынков. Российская нефть идёт на восток, нероссийская – на запад. Может ли это заложить основу для долгосрочного разделения?
– Чем бы ни закончился кризис на Украине, будет ли он продолжительным или завершится в относительно ограниченные сроки, каким бы ни оказался итог, в одном мы уверены. Происходящее возымеет очень долгосрочные последствия.
Нефтяное эмбарго ЕС против России – ответ на конкретные действия, и оно наносит серьёзный ущерб, но в то же время это отражение давних опасений Европы по поводу избыточной зависимости от российского сырья. Так что события стали поводом, который позволил, наконец, заняться этой проблемой. И, конечно, мы видим перераспределение глобальных потоков. России придётся перенаправлять нефтяные и особенно газовые ресурсы на восток. Вероятный сценарий: российские углеводороды всё больше будут отправляться в Азию, а ближневосточное сырьё, для которого Азия была важнейшим рынком сбыта, переместятся в Европу. Мы уже фиксируем, что африканская нефть, традиционно шедшая в Китай, теперь вытесняется там нефтью российской, соответственно, африканские производители будут всё больше нацеливаться на Европу. И это фундаментальное изменение. Не думаю, что оно сильно затронет США, им российская нефть не особенно нужна. А Европейский союз принял политическое решение и будет его выполнять.
– Байден отправляется на Ближний Восток. Ожидаете ли вы его договорённостей с нефтепроизводителями в Заливе? И переживёт ли ОПЕК+ нынешний кризис?
– Как я уже сказал, политики часто думают, что способны управлять рынками. Стоит уговорить саудитов качать больше нефти, и всё изменится. Нет.
Даже если Байден помирится с наследным принцем, и они увеличат добычу, принципиальных изменений не случится. Более важный вопрос – что будет с договорённостями ОПЕК+.
В 2020 г. в момент резкого падения цен из-за пандемии ОПЕК+ сократил добычу на 10 млн баррелей в день. Те соглашения истекают через месяц. Предстоят новые переговоры. Страны Залива хотят сохранить сотрудничество с Россией, без неё очень трудно регулировать нефтяной рынок. Саудовской Аравии надо соблюсти сложный баланс – сохранить партнёрство с Россией, но ответить на запросы США в процессе примирения с ними. Вероятно, Эр-Рияд постарается лавировать, ОПЕК же в целом стремится всячески избежать политизации дискуссии и не хочет подливать масла в огонь.
