Началась вторая неделя событий, которые можно назвать «Русской зимой», по аналогии с «Русской весной» 2014 года. Воронка конфликта расширяется как в военном плане на Украине, так и в блокадно-санкционном между Россией и Западом.
Россия – Украина
Похоже, что на испуг Киев взять не удалось, и, отойдя от первоначального шока, вооружённые силы Украины (ВСУ) начинают оказывать всё более организованное сопротивление. С этим связано и нежелание Украины идти на капитуляцию: ещё, мол, повоюем.
Примечательное отличие от Грузии-2008 – отсутствие челночного посредника: никто из европейских лидеров не мечется между двумя сторонами конфликта и не уговаривает на компромиссы. Поэтому первые шаги даются со скрипом.
Не вполне на данный момент ясна судьба главного козыря ВСУ – донецкой группировки. Вчера были сообщения, что она отходит на запад, на линию Харьков – Днепропетровск – Запорожье, а наши, в свою очередь, стремятся её отрезать от остальной Украины. Вероятно, именно здесь состоится главное сражение, которое решит исход военной фазы. По состоянию на субботу, 26 февраля, разведка США оценивала, что на Украину введено 85–95 тысяч человек, или половина всех собранных на границе сил России.
И война, и мирная жизнь – это моторы, а значит – топливо. До 80 процентов топлива поставляется на Украину из России и Белоруссии. В первую ночь российские удары, в числе прочего, были направлены на армейские склады ГСМ и даже отдельные заправки.
О потерях мы точно не знаем, но можем предполагать, что из-за остановки поставок и уничтожения запасов топлива Украина приближается к транспортному коллапсу. Это не только означает потерю мобильности армии, но и кризис снабжения городов: продукты питания будет просто не на чем везти.
Россия – Запад
По санкциям: Запад бьёт наотмашь, это больше похоже уже на блокаду. Из ключевого: запрет операций российского ЦБ, а значит, арест части валютных резервов России. Мера беспрецедентная в таких масштабах, и пока нет понимания, как она скажется на мировой экономике. Возможный ответ России – запрет на выплату внешнего и корпоративного долга на Запад. Грубо, плюс-минус, он равен «западной» части наших резервов, речь идёт о суммах порядка 0,3 – 0,4 трлн долларов.
Запад также отозвал свои самолёты из России; юридически это обставлено как запрет лизинга самолётов европейского производства, но по факту – невозможность использования всего российского флота самолётов и Boeing, и Airbus за границей. Мера также небывалая. Примечательно, что в целом Евросоюз пока вводит более жёсткие санкции, чем США.
Наши возможные ответы: эмбарго на поставку титана, никеля и металлов платиновой группы, ну а дальше – отключение газа Европе, арест частных западных активов в России и тому подобное. Решённым можно считать вопрос о симметричном запрете авиатранзита через Россию, в остальном, однако, в плане экономики Кремль пока не делает резких движений.
Каждого из нас коснётся бан соцсетей, причём как с российской стороны (по линии Роскомнадзора), так и с западной (запрет сначала на регистрацию новых аккаунтов из России, затем демонетизация, затем и блокировка существующих). Насколько далеко здесь зайдёт цунами, пока непонятно.
Далее везде
Кажется, начинаются дипломатические манёвры вокруг Китая и Тайваня: есть сообщения, что Вашингтон готов шантажировать Пекин признанием Тайваня с целью вынудить отказаться от дружественного нейтралитета в адрес России. Если это так, то конфликт выходит на мировой уровень.
Замглавы Госдепартамента США в интервью «Коммерсанту» намекнула на возможность признания Штатами нейтрального статуса Украины по итогам конфликта. Впрочем, её слова можно трактовать, как угодно. Любимица российской публики, министр обороны Великобритании Лиз Трасс объясняет, почему Великобритании важно терпеть потери от санкций в отношении России: если, мол, не остановить Путина на Украине, это будет означать перспективу войны с НАТО. Аналогичная риторика и у президента Байдена, который, кажется, первым упомянул Третью мировую войну применительно к нынешнему кризису.
Всё это следует трактовать как нежелание втягиваться в конфликт военными методами. Однако вопрос – что будет, если санкции не остановят Путина, прозападная Украина сожмётся до размеров пары западных областей, а российская армия выйдет на границы НАТО? Что будет, если Россия посчитает блокадой возможные действия ЕС по ограничению сухопутного транзита в Калининградскую область? Что будет, если санкционная воронка продолжит вращаться? К чему вообще может привести глобальный конфликт, который ведётся настолько различными методами: военными, с одной стороны, и торгово-экономическими – с другой?
В военном плане Кремль действует столь же решительно, сколь и Запад – в экономическом: в воскресенье президент Путин приказал перевести стратегические силы сдерживания в особый режим – говоря по-русски, достал ядерную дубину и сказал стоять в стороне и не вмешиваться. По состоянию на утро понедельника ни одна из ядерных держав не ответила тем же, а это значит, что конфликт всё ещё остался в двух ортогональных плоскостях (военной и экономической) и, кажется, приближается к кульминации.
Какой она будет, узнаем совсем скоро.
