Учитывая вероятность ухудшения отношений США и Китая, прежде чем они в итоге улучшатся, потребуются все накопленные знания прошлого, чтобы избежать катастрофических сценариев и совместно найти путь вперёд.
В феврале 1961 г., в начале своего президентства, Джон Кеннеди написал личное письмо советскому лидеру Никите Хрущёву. Выразив сожаление по поводу общего состояния двусторонних отношений, новый президент отметил: «Если бы мы смогли найти степень сотрудничества по некоторым из текущих вопросов, это само по себе стало бы значительным вкладом в разрешение проблемы обеспечения мира и упорядоченности в мире». Далее Кеннеди пояснил, как два лидера могли бы достичь такого сотрудничества: «Думаю, мы должны честно признаться себе, что существуют проблемы, по которым мы не сможем договориться. Тем не менее, предполагая, что у нас нет и, вероятно, не будет единого мнения по всем этим вопросам, я считаю, то, как мы подходим к ним, и в особенности то, как мы регулируем наши разногласия, может иметь большое значение… полагаю, что мы должны больше использовать дипломатические каналы для неформального обсуждения этих вопросов, не в смысле переговоров… а скорее в качестве механизма коммуникации, который, насколько это возможно, должен помочь ликвидировать непонимание и неоправданные расхождения, какими бы серьёзными ни были базовые различия».
Тогда подход Кеннеди помог спасти мир в самые мрачные моменты холодной войны. Сегодня лидеры США и Китая должны применить тот же подход – обе стороны признали это на недавнем виртуальном саммите. «Мне кажется очевидным, что мы должны установить некие рамки на основе здравого смысла», – сказал президент Джо Байден. Председатель Си Цзиньпин согласился: «Китаю и Соединённым Штатам нужно повысить уровень коммуникации и сотрудничества».
Вопрос о том, напоминает ли американо-китайское соперничество холодную войну СССР и США, активно обсуждается. Когда группа американских и китайских историков холодной войны (включая авторов этой статьи) встретилась прошлым летом, чтобы обсудить такое сравнение, возникли существенные разногласия по поводу точности и ценности аналогии. Но многие согласились, что отдельные уроки полезны для урегулирования нынешних трений между Вашингтоном и Пекином. Учитывая, насколько острым и опасным стало противостояние двух великих держав, вместо споров о параллелях экспертам и политикам стоит задуматься об уроках прошлого – особенно когда речь идёт о важнейших задачах обеспечения стабильности и уменьшении риска ненужного конфликта.
Не надо предположений
Стратегическое недопонимание намерений и возможностей противников в международной ситуации и даже собственной позиции сыграло ключевую роль в эскалации холодной войны. И Соединённые Штаты, и Советский Союз чрезмерно концентрировались на агрессивности друг друга, подчёркивали непримиримые внутриполитические, институциональные и культурные различия, оправдывая масштабное наращивание вооружённых сил. Стороны руководствовались конфронтационными внешнеполитическими нарративами и часто неверно истолковывали взаимные мотивы.
Стратегическое недопонимание особенно проявлялось в момент кризисов. Так, Вашингтон полагал, что начало Корейской войны было прелюдией к глобальному наступлению СССР и поэтому провёл беспрецедентную мобилизацию, взвинтив милитаристский компонент стратегии холодной войны. Пекин, в свою очередь, считал интервенцию в Корею угрозой своему выживанию, после того как США направили корабли ВМС в Тайваньский пролив, а сухопутные войска пересекли 38-ю параллель. Страх того, что Вьетнам и Афганистан станут оплотами конкурента, толкнул к проведению там дорогостоящих военных интервенций.
Многие американцы считают, что Китай намерен лишить Америку статуса доминирующей глобальной державы, а китайцы полагают, что США стремятся остановить подъём КНР. Такие предположения следует сопоставлять с конкретными действиями. Вашингтон и Пекин должны научиться полагаться на достоверный анализ экспертов, которые знают другую сторону и не будут интерпретировать события исключительно с точки зрения самых пессимистических сценариев.
Это в первую очередь касается регионального соперничества. В период разрядки Соединённым Штатам и Советскому Союзу удалось достичь базового уровня доверия в отношении действий другой стороны в Европе. Китаю и США нужно нечто подобное в Восточной Азии, несмотря на продолжающееся противостояние. Абсолютное стратегическое недоверие способно вывести конфликт на максимальный уровень и придать ему военное измерение, в то время как усилия по укреплению доверия помогут уменьшить непонимание, даже если сами по себе меры не разрешат существующий конфликт.
Уважить гостей
Личная дипломатия – важная составляющая всех усилий. В годы холодной войны лидеры США и СССР часто использовали дипломатические каналы и персональные контакты, чтобы продемонстрировать уважение к другой стороне как к великой державе, хотя стремились блокировать стратегические проекты друг друга. Подобные действия облегчают регулирование соперничества и в итоге помогают его разрешить, поскольку снижают градус идеологической и политической напряжённости. Определённая степень взаимного уважения позволяла сторонам отступать назад, когда конфронтация достигала самого опасного предела – во время Карибского кризиса 1962 г. и войны между Индией и Пакистаном в 1971 году.
Что касается отношений Соединённых Штатов и Китая в период холодной войны, то реальный прорыв был достигнут, когда президент Ричард Никсон лично отправился в Пекин, за что Никсона и его помощника по национальной безопасности Генри Киссинджера очень почитают китайцы, хотя оба были антикоммунистами и активно продвигали интересы своей страны. Никсон и Киссинджер подчёркивали уважение к принимающей стороне, то же самое делали Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай, которые придерживались своих принципов, но проявляли почтение к гостям.
Из-за развития технологий сегодня сложнее придерживаться принципов и одновременно демонстрировать пиетет к собеседникам. То, что лидеры говорят публично (а часто и в личных беседах), немедленно становится достоянием гласности внутри страны и за рубежом, поэтому легче отдавать приоритет риторике, удовлетворяющей общественное мнение дома, хотя она может быть уничижительной и конфронтационной в отношении соперника. Даже если тон беседы за закрытыми дверями по-светски вежлив, жёсткие публичные ремарки – как после американо-китайской встречи в Анкоридже в марте – усложняют достижение компромисса. В таких случаях стороны должны помнить о ценности уважения к оппоненту как представителю великой державы, даже если речь идёт о ключевых вопросах. Планируя встречи на высоком уровне – особенно между лидерами двух стран, – политикам следует учитывать это при выборе формата и обстановки.
Все конфликты локальны
При интенсивном соперничестве локальные конфликты легко затронут интересы великих держав – так происходило в Берлине, на Кубе, в Корее, на Ближнем Востоке и других горячих точках в годы холодной войны. Потребовалось умелое регулирование кризисов с участием дипломатов, военных и политических лидеров, чтобы не допустить перерастания конфронтации в глобальную войну.
Управление кризисными ситуациями предполагало ряд шагов обеих сторон, начиная с постановки ограниченных и гибких целей. Во время берлинских кризисов СССР не пытался войти в Западный Берлин, а США и их союзники – в Восточный. Во время Карибского кризиса администрация Кеннеди сосредоточилась на выводе советских ядерных ракет, а не на свержении Фиделя Кастро или полной ликвидации советского присутствия на Кубе. Обе стороны должны оставлять оппоненту пространство для снижения напряжённости, потому что, когда на кону жизненно важные интересы, деэскалация в одностороннем порядке происходит очень редко. Во время Карибского кризиса американцы разработали и осуществили морской карантин с особой осторожностью, постаравшись избежать традиционной морской блокады, чтобы сохранить Советскому Союзу возможность для шагов назад (и одновременно по неофициальным каналам пообещав демонтировать американские ракеты в Турции и не предпринимать интервенций на Кубу). Кремль посчитал вывод своих ракет с Кубы приемлемым вариантом, учитывая риск ядерной войны.
В кризисных ситуациях особенно важна коммуникация: когда эмоции накалены и встречи на высоком уровне невозможны, требуются эффективные каналы связи, чтобы уменьшить риск ошибочных умозаключений и попытаться найти общие задачи кризисного управления. Традиционные дипломатические каналы часто не подходят для этих целей, а вот неофициальные – которые, например, использовались во время Карибского кризиса – стоит устанавливать до начала обострения. Их следует дополнить эффективным командованием и управлением, а также координацией отношений с союзниками, чтобы не допустить эскалации с третьей стороны. Во всех крупных кризисах холодной войны была задействована третья сторона, которая часто преследовала собственные цели, несовместимые со снижением напряжённости и управлением конфронтацией.
Кризисный менеджмент – это всегда сложно и рискованно. Политики периода холодной войны со временем поняли: лучший вариант – приложить максимум усилий, чтобы не допустить резкого обострения. На стратегическом уровне это означало диалоги, «горячие линии» и конкретные соглашения по таким сложным вопросам, как, например, Берлин. На оперативном уровне стороны разработали правила поведения для регулирования военных столкновений. Пекин и Вашингтон, по-видимому, выучили некоторые из уроков – об этом говорит согласованный Кодекс незапланированных встреч на море и «горячая линия» между военными. Тем не менее обе стороны предпринимают недостаточно усилий для предотвращения кризисов и налаживания связей, особенно в киберпространстве и других сферах новых технологий.
Во время холодной войны потенциалом постепенного улучшения отношений великих держав часто пренебрегали ради того, чтобы в какой-то момент добиться фундаментальных перемен. Учитывая острый идеологический конфликт и жёсткую региональную конфронтацию, такое пренебрежение было объяснимо. Но это означало упущенные возможности – от таких сфер, как совместные научные исследования и контакты между людьми, до соглашений о невмешательстве в определённых регионах. Фокус на идеологии мешал сторонам использовать смену руководства для улучшения отношений, а не увеличения рисков (например, если создавалось впечатление, что страна пытается добиться краткосрочных преимуществ, испытывая нового лидера на прочность или заново обговаривая уже достигнутые договорённости).
Продумать заблаговременно
Возможно, аналогия с холодной войной не совсем точна, но сегодняшним политикам есть чему поучиться на её примере и у историков, которые её лучше знают. К сожалению, и в США, и в Китае историки международных отношений взаимодействуют с аналитиками и политическими лидерами реже, чем в прошлом поколении. Учитывая вероятность дальнейшего ухудшения отношений, прежде чем они в итоге улучшатся, потребуются все накопленные знания прошлого, чтобы избежать худших сценариев и совместными усилиями найти путь вперёд.
Опубликовано на сайте Foreign Affairs в декабре 2021 года.
