В связи с переполохом, который вызвало соглашение США, Великобритании и Австралии о тройственном военно-технологическом альянсе AUKUS, заговорили о том, что Австралия покупает не атомные субмарины, а входной билет в ядерную игру. О том, что альянс означает для Австралии, Фёдор Лукьянов поговорил с Сальваторе Бабонесом, американским учёным-международником, специально для передачи «Международное обозрение».
– Сальваторе, Австралия фактически заявила, что готова стать главным союзником США в предстоящей битве с Китаем. Это престижно, но рискованно. В Австралии к этому готовы?
– Австралия – союзник США и Великобритании со времён Второй мировой, на протяжении восьмидесяти лет, так что тут ничего принципиально нового нет. Австралийцы гордятся, что сражались плечом к плечу с американцами во всех войнах, которые те вели с середины прошлого века – Корея, Вьетнам, Ирак, Афганистан.
Но теперь случилось качественное изменение, которое сами австралийцы, кажется, не вполне осознали. Австралия присоединилась к глобальной ядерной игре, которую ведут США и Великобритания. Да, те самые подводные лодки не будут нести ядерного оружия, но из виду упускается важнейшее обстоятельство. Субмарины имеют атомную составляющую, благодаря которой они получают возможность присоединиться к боевым операциям по преследованию вражеских атомных подлодок, а в случае самого радикального сценария – по их уничтожению. Конечно, это, прежде всего, касается китайских субмарин, но не будем лукавить – и российских тоже.
– В каком смысле российских? Россия тоже потенциальный противник?
– Страны, входящие в новый альянс, будут следить за любыми атомными подлодками в мировом океане. Ведь единственный смысл заводить военные суда на атомном ходу – иметь возможность преследовать атомные подводные лодки с ракетами на борту или тех, кто преследует такие лодки. То есть это потенциально направлено против всех стран-обладательниц АПЛ. Теоретически индийских и французских тоже, но это, конечно, намного менее вероятно. А вот с китайскими и российскими это гарантировано.
Задача в перспективе может быть только одна – участие вместе c США и Великобританией в глобальных операциях против подводных лодок противника с ядерным оружием на борту.
И именно поэтому премьер-министр Скотт Моррисон, объявляя о договорённости, ТРИНАДЦАТЬ раз назвал её «альянсом навеки». Улица с односторонним движением, выхода обратно нет. И в этом весь смысл. Австралия покупает не атомные субмарины (их она могла приобрести и у Франции), а входной билет в ядерную игру.
– Раз так, то австралийское общественное мнение и те, кто принимает политические решения, должны отдавать себе отчёт: Австралия вступает на путь, который делает её объектом ядерного сдерживания, а в крайнем случае – и ядерной атаки?
– Китайский министр иностранных дел заявил об этом сразу. Да, это сознательный выбор Австралии, ей никто его не навязывал. По соседству есть противоположный пример – Новая Зеландия, она выбрала дистанцирование от подобного союзничества. Канберра решила иначе.
– Ждёт ли нас милитаризация Тихоокеанского пространства. Оно же превращается в Атлантику XXI века?
– Это мы уже проехали – оно давно милитаризовано. Ещё раз – дело не в милитаризации, а в распространении на эту зону ядерного противостояния. И вызвано оно прежде всего действиями Китая.
Китай стремительно наращивает свой атомный флот, заставляет другие страны, в том числе Австралию, задумываться, как этому противодействовать. Австралия заплатит немалые деньги, может 50, а может и 80 миллиардов долларов. И что она получает взамен? Становится частью команды США и Великобритании. Это означает более высокий уровень поддержки интересов Австралии по всем вопросам, чем, например, тот, на который вправе рассчитывать Новая Зеландия или Канада.
– А ещё кто-то может войти в этот альянс?
– Вряд ли. Я, в принципе, могу себе представить Канаду, но только не при Джастине Трюдо, когда-нибудь потом. Япония точно не годится, у неё своя предыстория по части отношения к атомному оружию и дух пацифизма, который там укоренился. Других кандидатов нет. Это очень особый тип отношений, я бы сказал – самого высокого уровня, тот самый «альянс навеки», скреплённый ядерными возможностями и взаимными обязательствами. Ведь невозможно даже переоценить, насколько австралийские военные на самом деле интегрированы в американскую военную иерархию, они фактически её часть с момента обучения и на всём протяжении карьеры. И дело не в конкретном противнике. Это же не обязательно навсегда против Китая. В конце концов с Россией была конфронтация, потом она прекратилась на какое-то время. Может и с Китаем наступит сближение. Но тут всё глубже. Это группа высокоразвитых технологически продвинутых богатых стран, говорящих по-английски, они полностью интегрируют свои военные возможности на уровне ядерного потенциала.
– А Индия?
– Ни в коем случае! Индия всегда была неприсоединившейся страной. Она – крупнейший клиент российского ВПК. Сейчас растут трения с Китаем, да, но сближение с западными странами ситуативное. У Индии своё ядерное оружие, которое никогда не будет никуда интегрировано. Индия может симпатизировать целям союзников, она участвует в Quad, но это несравнимо.
– Что у Австралии пошло не так с Китаем? Десять-пятнадцать лет назад казалось, что отношения крайне многообещающие.
– Си Цзиньпин решил, что надо добиться дистанцирования Австралии от западного альянса, как это удалось сделать с Новой Зеландией. Китай, конечно, никогда не ждал, что Австралия станет союзником, но его устроил бы нейтралитет, отдаление от Америки. И ведь почти удалось. В Австралии многие призывали проводить более независимый от США курс. Честно говоря, это было вполне рационально – сохранять свободу действий и манёвра. Но сторонники такой позиции проиграли. И прежде всего по вине самого Китая – он переусердствовал, двинулся слишком напролом.
Те, кто отстаивал более независимый курс, не хотели, чтобы Австралия становилась китайским вассалом. Давление, угрозы, попытка фактического подкупа через манипуляцию бизнесом. Например, усилия по перенаправлению инвестиций из Сиднея в Мельбурн, потому что премьер штата Виктория подключился к соглашению о «Поясе и пути», а премьер штата Новый Южный Уэльс нет. Если ещё пару лет назад отношение к Китаю в Австралии было сбалансированными – «за» и «против» примерно поровну, то теперь 20 процентов «за», 80 – «против». Китайцы сами отпугнули своих потенциальных союзников. И это проблема Китая по всему миру, схожая ситуация случилась в Казахстане, Южной Корее.
– Насколько значительный урон Китай способен нанести австралийской экономике?
– Китай развязал торговую войну против Австралии – она идёт уже почти два года. Но на удивление малорезультативно. Основа китайского импорта из Австралии – минеральные ресурсы, рынок которых носит глобальный характер. Например, Китай перестал закупать уголь. Но альтернатива для него – Индонезия, которая прежде продавала Индии, и Австралия заместит индийцам выпадающую часть. Так с любыми природными ресурсами, спрос на которые есть по всему миру. Сфера, по которой действительно ударили китайские меры, это виноделие. Установив пошлины выше 200 процентов, Пекин фактически уничтожил экспорт австралийского вина в Китай. То же касается дорогих сортов мяса. Но в целом эффект был ограничен.
