Россия в глобальной политике

Несмотря на поддержку западных инициатив по демократии, Нью-Дели вряд ли откажется от контактов с дружественными странами, режимы которых остаются недемократическими. И вряд ли будет поддерживать идею экспорта демократии, так как в ряде случаев взаимодействие с автократическими или авторитарными режимами отвечает национальным интересам Индии.

В начале 2020 г., ещё в ходе президентской кампании, Джо Байден сформулировал своё видение внешней политики в статье «Почему Америка вновь должна стать лидером» (Why America Must Lead Again), особо подчеркнув идею проведения глобального «саммита за демократию». Предполагалось собрать лидеров демократических государств, чтобы «бороться с коррупцией, защищаться от авторитаризма и продвигать права человека как в этих странах, так и за их пределами». Белый дом напоминал о намерении организовать такой саммит в том числе в заявлении об открытых обществах, сделанном G7 и приглашёнными государствами. Отмечалось, что обязательства, сформулированные в ходе встречи, будут обсуждаться на других многосторонних форумах, в том числе на «саммите за демократию».

Помимо стран G7, приглашённые государства – Индия, Австралия, Южная Корея, ЮАР – подписали в июне 2021 г. заявлении, в котором говорилось о ценностях демократии, прав человека, социальной инклюзивности, гендерного равенства, свободы слова, верховенства закона и эффективной многосторонней системы. В своём обращении к собравшимся индийский премьер-министр Нарендра Моди назвал Индию «естественным союзником» группы в защите «демократии и свободы мысли от вызовов, связанных с авторитаризмом, терроризмом, дезинформацией и экономическим давлением». Подписав совместное заявление, Индия продемонстрировала принципиальное согласие на предложение США, которое пока не конкретизировано.

Вряд ли это можно считать необычным шагом Нью-Дели, который уже участвовал в многосторонних усилиях по укреплению демократии в прошлом и обладает возможностями для развития своего потенциала благодаря двусторонним соглашениям со странами Южной Азии, Африки, Латинской Америки и Центральной Азии. Однако история позволяет говорить о прагматизме как мощном элементе индийской политики, движущей силой которой являются собственные геополитические интересы страны, а не какие-либо идеологические обязательства.

Этот принцип чётко сформулирован в ежегодном докладе Министерства иностранных дел (2004–2005) Индии – Южная Азия там названа регионом, где Индия хотела бы видеть «сообщество процветающих демократий». Руководство Индии исходит из того, что такой вариант развития обеспечит «долгосрочную стабильность» в регионе. В то же время, хотя в докладе подчёркивается, что Индия привержена демократии, значимость близлежащего региона требует, чтобы Нью-Дели продолжал взаимодействовать со всеми правительствами, находящимися у власти в регионе. Этот же принцип положен в основу политики демократизации в других частях мира.

Среди других причин, заставивших Индию ценить демократические режимы в соседних странах в 2000-х, можно назвать наращивание её мягкой силы, а также обеспокоенность стабильным укреплением влияния Китая. Сегодня, когда Индия переориентировала свою внешнюю политику с учётом изменения международного порядка, агрессивности Китая на границе и необходимости не допустить появления гегемона в Азии, вопрос противостояния демократии и автократии приобрёл ключевое значение.

Будь то действия Пекина, которые могут подорвать демократию в Южной Азии, или классификация Quad как демократического мини-саммита», в любом случае Индия ощущает необходимость реагировать на трансформацию глобальной системы посредством сотрудничества со странами-единомышленницами, в том числе по вопросам демократизации. Отсюда следует и поддержка «саммита за демократию», но без замены собственной модели продвигаемым Соединёнными Штатами брендом демократии.

Можно ожидать, что Нью-Дели воспользуется скромным, но достаточно длительным опытом балансирования своих интересов и ценностей в период независимости.

Усилия Индии по содействию демократии

Эксперты уже изучили идейный аспект опыта Индии в поддержке интернационализма, антиколониализма и её роль в формировании Всеобщей декларации прав человека в 1948 году. Но всё это было обусловлено приверженностью принципам неприсоединения и невмешательства, а также реалистичным пониманием необходимости взаимодействовать с различными акторами в соседних странах и других регионах. На самом деле до окончания холодной войны демократия не являлась приоритетом внешней политики Индии. Определённые изменения наметились лишь в 2000-е.

За периодом «деликатного сдвига» последовало значительное улучшение отношений Индии и США. После визита президента Билла Клинтона в 1999 г. Индия решила стать одним из сооснователей Сообщества демократий – форума, нацеленного на укрепление демократического управления в мире. Первая встреча прошла в Варшаве в 2000 г., Индия является членом управляющего совета и участвует в работе форума до сих пор. В 2005 г. премьер Индии Манмохан Сингх, президент США Джордж Буш и генсек ООН Кофи Аннан запустили Фонд демократии ООН (UNDEF). Его заявленной целью было предоставление информации по «расширению возможностей, подготовке и обмену опытом с третьими странами, которым требуется помощь в укреплении демократических институтов».

К 2015 г. UNDEF профинансировал около пятисот проектов более чем в 110 странах по таким направлениям, как развитие общественных структур, верховенство закона и права человека, инструменты демократизации, поддержка женщин, молодёжи и СМИ. Целью остаётся «содействие проектам, которые консолидируют и укрепляют демократические институты и способствуют демократическому управлению». До недавнего времени Индия была вторым крупнейшим донором фонда, который по-прежнему опирается на систему ООН, при этом бенефициаров финансирования определяют не доноры. Этот механизм можно считать отражением «осторожного намерения Индии продвигать демократию» с помощью многосторонних усилий.

С учётом этого опыта не стоит считать сотрудничество с США и другими странами по «саммиту за демократию» нереальной идеей для индийских политиков.

Конечно, сотрудничество с США не изменит суть политики Индии, которая существенно отличается от американского курса продвижения демократии.

Как отмечается в исследованиях, Индия характеризует свои инициативы как содействие или поддержку демократии. Её усилия либо являются частью многосторонних инициатив, либо поддержка оказывается по просьбе страны, которой требуется содействие в улучшении демократических услуг. Цель не в том, чтобы экспортировать индийскую модель демократии или навязать идеи извне для локальной ситуации. Но если какой-то стране нужна помощь, Индия реагирует позитивно, и это идёт на пользу развитию демократического управления в государстве-реципиенте.

В двусторонних контактах Индия уделяет особое внимание расширению потенциала развивающегося мира, что подразумевает образовательные программы и тренинги для должностных лиц в различных сферах демократического управления, включая разработку и реализацию политики, организацию выборов, парламентские процедуры, административные функции, образование, здравоохранение, правосудие, свободу прессы и так далее. Для этого используется индийская программа технократического и экономического сотрудничества (ITEC), которая предполагает обмен опытом развития различных секторов с другими странами.

Основа этих усилий – уважение суверенитета другой страны. Помощь оказывается через прямое, официальное взаимодействие с конкретным правительством. Суть содействия демократии часто фиксируется в протоколах о намерениях между правительствами Индии и страны-реципиента. Поддержка предоставляется, только если об этом попросили, меры принуждения не используются. Часть экспертов разделяет «помощь в государственном строительстве» и «сознательные усилия по продвижению демократии».

Индия стремится продвигать демократию, оказывая помощь в развитии, что больше соответствует европейской идее о том, что такое содействие – более эффективный инструмент.

В качестве примера можно взять Афганистан. С 2002 г. Индия выделила стране 3 млрд долларов на восстановление и развитие, включая строительство здания парламента. Акцент в проектах был сделан на инфраструктуре, гуманитарной помощи, реализации проектов с высокой степенью влияния на общество и увеличении торговли и инвестиций посредством расширения воздушного и сухопутного сообщения. Индия также оказывала поддержку демократическим режимам в Бангладеш, Непале, Бутане и на Мальдивах, в том числе посредством кредитов и помощи, способствующей экономическому росту. В то же время Индия взаимодействовала с военным режимом в Бирме с 1990-х, осознавая рост влияния Китая и необходимость защищать собственные геополитические интересы.

Эксперты отмечают, что во всех случаях демократизация в других странах для Индии в меньшей степени связана с идеологией, скорее это средство продвигать стратегические интересы. Кроме того, несмотря на поддержку западных многосторонних инициатив по демократии, Нью-Дели вряд ли откажется от контактов с дружественными партнёрами, режимы которых остаются недемократическими. И вряд ли будет поддерживать идею экспорта демократии в эти страны, потому что взаимодействие с автократическими или избранными авторитарными режимами в некоторых случаях отвечает национальным интересам Индии.

«Саммит за демократию»

Принимая во внимание эти факторы, можно сказать, что Индия воспринимает демократию как позитивную ценность, но не будет продвигать её с мессианским упорством. Нью-Дели будет работать с этой идеей, пока она соответствует его стратегическим интересам – особенно в отношении Китая. Индия не верит в разделение мира на демократии и автократии, учитывая высокую степень сотрудничества с некоторыми недемократическими режимами, но готова рассматривать идею как элемент, формирующий современную повестку.

Например, в совместном заявлении лидеров Quad в марте 2021 г. отмечалось видение Индо-Тихоокеанского региона как «свободного, открытого, инклюзивного, здорового, ведомого демократическими ценностями». В заявлении G7 не говорилось о продвижении демократии, но отмечалось стремление укреплять сотрудничество между подписантами без навязывания обязательств. Это скорее было заявление о намерениях. В тексте не упоминается о недемократиях, зато содержится призыв к сотрудничеству в целях укрепления открытых обществ, продвижения экономической открытости, борьбы с коррупцией, распространения гендерного равенства и достижения целей устойчивого развития.

Как отмечалось выше, в предложении администрации Байдена о проведении саммита фигурируют борьба с коррупцией, защита от авторитаризма и продвижение прав человека как ключевые темы. Организовывать мероприятие будут Соединённые Штаты, но в повестке и любых призывах к действию должны учитываться озабоченности / идеи / политика других участников. Приглашение большого количества государств, возможно, позволит смягчить чрезмерные тенденции к продвижению демократии, которые наблюдаются в США.

Сама идея предполагает признание того факта, что США больше не являются державой-гегемоном, не могут навязывать глобальную повестку и что необходимы многосторонние усилия.

Номенклатура «саммита за демократию» вместо «саммита демократий», возможно, позволит организаторам сформировать более гибкий список приглашённых. Россия и Китай вряд ли получат приглашение, но двери на мероприятие будут открыты для стран с разным уровнем демократизации. Тем не менее США должны понимать, что, пригласив множество акторов, находящихся на разных этапах процесса демократизации, не стоит ожидать консенсуса по действиям против автократий. Значительная часть приглашённых продолжит поддерживать контакты с недемократиями, в том числе с Китаем, потому что это отвечает их интересам. Кто-то может сказать, что созыв такого саммита скорее геополитическое, а не идеологическое решение.

Идея подвергается критике по нескольким аспектам, включая претензии США на роль лидера, необходимость сосредоточиться на укреплении демократических институтов дома, а также неоднозначный список участников, не говоря уже о последствиях отчуждения таких государств, как Россия и Китай. Всё это вызывает скептическое отношение к идее саммита. Кроме того, к спорным моментам можно отнести участие приглашённых в формировании повестки, фокус финальной повестки (экспорт демократии с помощью конкретных мер или план развития), выбор участников, обязательный или необязательный характер решений, необходимость укреплять существующие многосторонние форматы вместо создания новых – и это далеко не всё.

Хотя эти вопросы ещё предстоит урегулировать, Индия дала понять, что если саммит состоится, она в принципе не будет против этой идеи, учитывая её стратегические императивы.

Продвижение демократии вряд ли станет одной из основ внешней политики Нью-Дели, и он не будет перенимать западную модель, но в целом индийцы стремятся к продолжению дискуссии о будущем международного порядка со странами-единомышленницами.

Как и в США, сдерживание поднимающейся державы посредством вовлечения в Quad, G7 с приглашёнными странами или D10[1] рассматривается сквозь призму политических и экономических интересов, а также интересов безопасности. Ещё только предстоит увидеть, какой из многосторонних форматов в итоге окажется успешным, но их пользу на фоне роста недоверия к существующим институтам отрицать нельзя.

Разумеется, приглашение на саммит вызовет пристальное внимание к демократии в самой Индии, где есть проблемы, особенно при нынешнем правительстве Национального демократического альянса. Байден открыто признал необходимость укреплять систему управления в самих США, правительство Моди не хочет, чтобы его критиковали за атаки на демократию в стране. Если Нью-Дели желает стать участником «саммита за демократию», нужно быть готовым к детальному изучению демократических практик в стране. Но с геополитической точки зрения – учитывая вызовы со стороны Китая – предложение США очень актуально для Индии.