Предстоящие президентские выборы в США – большое событие в мировой политике, за гонкой внимательно следят во многих странах мира. Государства Корейского полуострова, чьи интересы так или иначе пересекаются с американской внешнеполитической стратегией, – не исключение. Результат президентских выборов в США 5 ноября 2024 г. почти наверняка отразится на внешней политике Южной и Северной Кореи, равно как и на обстановке на полуострове в целом.
Ожидается, что Камала Харрис, вступившая в президентскую гонку после снятия кандидатуры Джо Байдена, в случае избрания будет продолжать внешнюю политику своего предшественника. Одна из основ этой политики – интенсификация сотрудничества с военными союзниками США и иными партнёрами в сфере безопасности, активное вовлечение их в реализацию глобальных и региональных стратегий Вашингтона. За время президентского срока Байдена в АТР возникли новые многосторонние институты сотрудничества (AUKUS, IPEF, TSCF – Трёхсторонняя структура сотрудничества в области безопасности США – Республика Корея – Япония), активизировались контакты, совместные военные учения и дипломатическая активность в рамках старых форматов (Quad, двусторонние альянсы США в АТР). Южная Корея при президенте Юн Сок Ёле встретила многие из этих инициатив с энтузиазмом, рассчитывая реализовать собственные интересы на фоне повышенного внимания Соединённых Штатов к своим партнёрам в регионе, а у Северной Кореи американский курс вызывал лишь раздражение, в связи с чем КНДР неоднократно обвиняла США в разжигании напряжённости на Корейском полуострове.
В опубликованной в августе 2024 г. – после выдвижения Харрис на пост президента – политической платформе Демократической партии подтверждается приверженность кандидата от демократов к укреплению альянса США – РК, развитию трёхсторонней военной интеграции Сеула, Токио и Вашингтона, реализации совместных проектов в области технологий и инноваций. Вместе с тем, признавая противодействие угрозам со стороны КНДР одним из приоритетов внешней политики США, платформа не объявила целью денуклеаризацию Корейского полуострова. Это вызвало настороженность в Сеуле – долгосрочная цель денуклеаризации была чётко заявлена в политической платформе Байдена в 2020 г., и нынешняя южнокорейская администрация рассчитывает на поддержку США по этому вопросу. Более того, программный документ Харрис прямо критикует северокорейский вектор внешней политики Дональда Трампа, который, по мнению демократов, за время своего президентского срока только способствовал укреплению легитимации северокорейского режима.
Подход Трампа к решению проблем Корейского полуострова носит иной характер – прежде всего в области отношений между США и Южной Кореей. Демократы обвиняют Трампа в том, что он напрямую угрожал РК выводом американского военного контингента с территории Корейского полуострова на фоне торговых разногласий, и это нанесло ущерб отношениям с важным азиатским союзником. C точки зрения Трампа, политика США в отношении союзников не должна ущемлять национальные интересы самих США, а вклад союзников в совместную оборону необходимо увеличить. Сейчас, накануне выборов, эта позиция была вновь актуализирована номинантом Трампа на пост вице-президента Джеймсом Дэвидом Вэнсом, заявившим летом 2024 г.: «Вместе мы добьёмся того, чтобы наши союзники разделили бремя поддержания мира во всём мире… Больше никаких подачек для стран, предающих щедрость американских налогоплательщиков».
Политическая платформа Республиканской партии, обнародованная в 2024 г. в преддверии президентских выборов, одним из главных своих приоритетов называет усиление американоцентричных военных альянсов, что понимается как «обеспечение выполнения нашими союзниками своих обязательств по инвестированию в совместную оборону и восстановление мира в Европе». При этом в лаконичной (по сравнению с программным документом демократов) политической платформе не упоминается ни Южная, ни Северная Корея, равно как и отсутствуют заявления о стремлении к денуклеаризации Корейского полуострова. В ходе своей предвыборной кампании Трамп не столь часто обращался к северокорейскому сюжету, но многие ожидают, что в случае его избрания вероятны возобновление прямого диалога между ним и лидером КНДР Ким Чен Ыном, а также повторная попытка добиться компромисса по ядерной проблеме.
Представляется, что среди наиболее важных вопросов и процессов, на которые исход президентских выборов в США окажет значительное влияние, можно выделить следующие:
Распределение расходов на совместную оборону США и Республики Кореи
Это очень актуальный вопрос для РК, и администрация Юн Сок Ёля предприняла все усилия для урегулирования его до президентских выборов в США. С 1991 г. РК оплачивает часть расходов на размещение американского военного контингента на своей территории, и конкретные финансовые условия, на которых заключается очередное Соглашение об особых мерах к Статье V Соглашения о статусе Вооружённых сил США в РК 1966 г. (кратко – SMA, Special Measures Agreement), регламентирующее этот вопрос, всегда является предметом непростых двусторонних переговоров. Последнее SMA было заключено при Байдене в 2021 г. сроком на шесть лет, и, согласно ему, доля РК в 2021 г. составляла 1,03 млрд долларов с увеличением в последующие годы пропорционально росту военного бюджета Сеула. По условиям этой сделки доля РК выросла на 13,9 процента относительно прошлого SMA, однако администрация Трампа в 2018–2019 гг. настаивала на более чем пятикратном увеличении финансового бремени Сеула. Тогда южнокорейской стороне удалось затянуть переговоры и заключить сделку на более выгодных условиях уже с администрацией Байдена.
Сегодня складывается противоположная ситуация: учитывая возможность прихода к власти Трампа, Сеул готовится к возможности ужесточения позиции США касательно распределения совместных расходов. Бывший советник президента США по национальной безопасности в администрации Трампа Роберт О’Брайен заявил в июле 2024 г., что США ожидают от Южной Кореи «большого вклада» в совместную оборону и повышения военного бюджета до уровня 3–3,5 процента от ВВП, заметив, что РК является «богатой» страной. В этой связи несомненный интерес для РК представляет досрочное заключение нового соглашения, пока Байден все ещё является президентом США. С апреля 2024 г. Сеул и Вашингтон провели несколько раундов переговоров, готовясь заключить новую сделку на взаимоприемлемых условиях, что партнёрам удалось сделать в самом начале октября – за месяц до президентских выборов. По условиям нового пятилетнего SMA, которое вступит в силу в 2026 г., доля Южной Кореи в первый год действия соглашения составит 1,14 млрд долларов, что на 8,3 процента больше показателя, запланированного предыдущим SMA на 2025 года. Данная сделка, несомненно, выгодна для РК и покрывает период срока полномочий следующего президента США. Таким образом, Сеулу удалось обезопасить свои интересы в вопросе распределения расходов на совместную оборону на будущее и усложнить переговорные позиции для Трампа, который, в случае своего избрания, может вновь попытаться пересмотреть условия соглашения или разорвать его.
Военно-политическая институционализация в треугольнике США – РК – Япония
Углубление военно-политического сотрудничества Вашингтона, Сеула и Токио – важная для АТР новация последних лет. После множества обсуждений на высшем и высоком уровнях, проведения совместных военных учений разных видов и конфигураций, на саммите в Кэмп-Дэвиде 2023 г. стороны объявили о цели институционализировать военное сотрудничество в трехстороннем формате. Преодоление препятствий в отношениях Сеула и Токио всегда было на руку Вашингтону, заинтересованному в консолидации сотрудничества с двумя своими важнейшими союзниками в АТР. Вероятно, что избрание Харрис как преемницы Байдена поможет продолжить этот вектор.
Приход к власти Трампа, известного своей критикой союзнических договорённостей между Сеулом и Вашингтоном, может спровоцировать уменьшение масштабов военно-политического сотрудничества по инициативе США, в том числе в рамках нового формата США – РК – Япония. Однако несмотря на то, что сам Трамп достаточно резко высказывался о двустороннем альянсе США – РК и упоминал возможность вывода военного контингента США с территории РК в апрельском интервью в Time, даже его сторонники положительно оценивают укрепление альянса с РК, появление AUKUS и так далее, отмечая это в качестве одной из заслуг администрации Байдена. Основа аргументации протрамповских республиканцев заключается в том, что эти шаги эффективны для сдерживания Китая. Не волнуется о возможном ослаблении альянса и южнокорейская сторона – как заявил советник президента РК по национальной безопасности Чан Хо Джин, «американо-южнокорейский альянс пользуется поддержкой правящей партии и оппозиции в США… сторонники Трампа утверждают, что не стоит беспокоиться об альянсе, они намерены сделать его ещё сильнее». Эту же позицию выразил и премьер-министр РК Хан Док Су, отметивший, что к РК «могут увеличиться требования по отдельным вопросам… но сотрудничество в треугольнике США – РК – Япония определённо является крепким».
Таким образом, исход президентских выборов в США вряд ли окажет решающее влияние на развитие трёхсторонней военно-политической интеграции. Причиной этому – фактор Юн Сок Ёля. В треугольнике слабым звеном является именно пара РК и Японии из-за многочисленных исторических противоречий и торговых разногласий, и Юн Сок Ёль приложил немало усилий для нормализации двусторонних отношений. Именно РК при Юн Сок Ёле, срок президентских полномочий которого истекает в 2027 г., выступает двигателем трёхсторонней интеграции, и это обстоятельство является ключевым даже в свете смены власти в Японии и США. Возможное избрание Трампа вряд ли может грозить пересмотром перспектив институционализации военного сотрудничества в треугольнике – можно сказать, что конфигурация США – РК – Япония как раз отвечает представлениям Трампа о «выгодном» для национальных интересов США сотрудничестве, то есть развивающимся во многом за счёт вклада младших партнёров.
Повышение тарифов и торгово-инвестиционные разногласия Сеула и США
Тарифы – один из главных инструментов США в торговой войне с Китаем. Создавая барьеры для импорта полупроводников, электромобилей, солнечных панелей и других стратегических материалов, США наносят удар не только по соперникам, но и по партнёрам. Хотя политика Байдена в целом направлена на повышение тарифов, им было сделано многое для того, чтобы Южная Корея сократила зависимость от Китая, что способствовало росту двусторонней торговли и инвестиций в США. За время президентства Байдена РК стала крупнейшим инвестором в американскую экономику, а товарооборот между двумя странами достиг уровня 186 млрд долларов, что в 1,5 раза больше показателя 2017 г. – первого года президентского срока Трампа. При этом торговый баланс значительно сместился в пользу Южной Кореи: по итогам 2023 г. южнокорейский экспорт в США оказался в 1,7 раза больше импорта из США в РК. В случае избрания это обстоятельство может вдохновить Трампа значительно повысить тарифы и инициировать новый пересмотр Соглашения о свободной торговле США – РК. Сам Трамп поставил себе в заслугу пересмотр двустороннего ССТ в 2017–2018 гг., когда сторонам удалось согласовать условия торговли автомобилями и сталью, облегчив доступ американских автопроизводителей на южнокорейский рынок. Вероятно, что выросший при Байдене торговый дефицит может заставить Трампа вновь пересмотреть условия американо-южнокорейского ССТ и поставить более жёсткие условия для Сеула.
В мае 2024 г. Байден объявил о планах увеличить тарифы на китайские электромобили и другие товары в 4 раза, что вызвало обеспокоенность в Сеуле. Южнокорейское правительство внимательно следит за влиянием антикитайских ограничительных мер США на свою экономику и неизбежно столкнётся с последствиями усиления протекционистских мер независимо от исхода выборов. Разница заключается в том, о каких компенсационных условиях сможет договориться Сеул при повышении тарифов. При Байдене РК активно инвестировала в США, начала строительство завода Samsung по производству полупроводников в Техасе (получив для этого субсидию правительства США в размере 6,4 млрд долларов) и так далее. Вероятно, что в случае избрания Харрис южнокорейцам будет проще оставаться на американском рынке, и США будут готовы предложить более выгодные условия торгово-инвестиционного сотрудничества, чтобы поощрить своего союзника сократить экономические связи с КНР.
Ядерная проблема Корейского полуострова
В своей речи во время официального утверждения в качестве кандидата на пост президента США на съезде Республиканской партии в Милуоки в июле 2024 г., Трамп затронул ядерную проблему Корейского полуострова, отметив, что за время его президентского срока КНДР не осуществляла ракетных пусков, а в случае своего переизбрания он сможет снова наладить контакт с Ким Чен Ыном. Трамп часто позиционирует себя как эффективного переговорщика, и действительно может предпринять попытку договориться об уступках по денуклеаризации со стороны КНДР в обмен на сокращение совместных военных учений с РК и вывод военного контингента США с южнокорейской территории.
Однако, несмотря на заявления кандидата от Республиканской партии, опыт переговоров США – КНДР в конце прошлого десятилетия едва ли привёл к серьёзным результатам на пути к денуклеаризации Корейского полуострова. Насколько будет заинтересован Ким Чен Ын в продолжении диалога с Трампом? Памятуя о провале ханойского саммита 2019 г., вряд ли лидер КНДР будет всерьез мотивирован к переговорам. В случае, если таковые всё же состоятся, едва ли у сторон получится добиться чего-то большего, чем приостановка запуска воздушных шаров с мусором на территорию РК или снижение частоты северокорейских ракетных испытаний.
В случае избрания Харрис, переговоры США – КНДР по денуклеаризации и вовсе маловероятны. Главным препятствием для этого сенатор Крис Кунс назвал фактор неприемлемого для США военного сближения КНДР и России. Согласно предположению Фрэнка Ома, эксперта Института мира США (USIP), «администрация Харрис продолжит политику осторожного давления на КНДР, направленную на сдерживание северокорейской агрессии, но в то же время открытую к взаимодействию без принятия нестандартных рисков».
В контексте решения ядерной проблемы Корейского полуострова для нынешней южнокорейской администрации главным приоритетом является сохранение гарантий расширенного ядерного сдерживания со стороны США и сотрудничество в рамках совместной Консультативной группы по ядерному планированию. Эти связи сильно укрепились за время президентского срока Байдена (в частности благодаря личным конструктивным отношениям с Юн Сок Ёлем), и южнокорейцы выражают опасение, что после возможного переизбрания Трампа гарантии расширенного ядерного сдерживания США могут значительно ослабнуть.
***
На данный момент представляется, что избрание Харрис не вызовет особых корректив в политику США в регионе, равно как и не потребует существенной трансформации внешней политики корейских государств. Приход к власти Трампа повлечёт за собой больше рисков для стабильности ситуации на Корейском полуострове. Однако вряд ли Трампу удастся добиться значительных изменений, к примеру, в сложившемся военном сотрудничестве по линии Вашингтон – Сеул – Токио или повлиять серьёзным образом на характер военной активности КНДР. Несмотря на значимость внешнеполитического курса США для Южной и Северной Кореи, большое значение будет иметь внутренняя обстановка на Корейском полуострове и характер внешнеполитической ориентации Сеула и Пхеньяна, интенции которых стали отправной точкой многих изменений на полуострове в последние несколько лет.
