«Великолепно исполненный удар… Лучшего результата и быть не могло. Миссия Выполнена». Такой твит написал президент США Дональд Трамп спустя несколько часов после того, как более сотни американских, французских и британских крылатых ракет ударили по трем пунктам в Сирии, которые, как считается, связаны с производством химического оружия.
Миссия, которая была «выполнена», заключалась в доставке сообщения: применение химического оружия не останется безнаказанным для тех, кто несет за это ответственность. В идеале карательные удары, подобные этому, должны навсегда лишить сирийское правительство (или любое другое) желания снова применять химическое оружие в нарушение «Конвенции о запрещении химического оружия».
Однако далеко не ясно, достиг ли Трамп этого эффекта сдерживания. Атака в меньших масштабах, проведенная год назад, не изменила поведения Сирии, и столь же маловероятно, что это удалось сделать с помощью нового удара. Результаты, полученные правительством Башара Асада благодаря применению химического оружия (установление контроля над повстанческими зонами в Думе и восточной Гуте), оправдали цену, которую он заплатил. И практически нет сомнений в том, что правительство Сирии по-прежнему обладает химическим оружием и может тайно его производить при необходимости.
Военные действия с целью заставить страну соблюдать международные нормы, запрещающие применение химического оружия, являются легитимными. Их следует приветствовать также, как и решения скоординировать данный ответ с союзниками и пригрозить новыми ударами в случае, если химоружие будет использовано вновь. Важно просигнализировать, что оппозиция применению любых видов оружия массового поражения является одновременно глубокой и широкой.
В то же время США, похоже, очень серьезно постарались избежать столкновения с российскими и иранскими силами. Этот снизило риск эскалации, но при этом исключило из зоны поражения многие потенциальные цели, снизив цену, которую сирийское правительство заплатило за свои деяния. По этой и по ряду других причин результаты этих ракетных ударов не стоит преувеличивать.
Сирийское правительство может резонно интерпретировать американскую политику следующим образом: «Мы будем стоять в стороне и ничего не делать, пока вы терроризируете или убиваете собственный народ, но при условии, что вы не будете применять химическое оружие». И действительно, именно так и обстоят дела на протяжении последних семи лет, когда погибли почти полмиллиона сирийцев, а более десяти миллионов были вынуждены покинуть свои дома. Внешняя политика Трампа не столько безнравственна, сколько лишена морали.
Акцент в ней делается на том, что ракетные удары не имеют цели ослабить долгосрочные перспективы режима Асада. Во многом благодаря поддержке России и Ирана, Асад твердо контролирует власть и, по всей видимости, будет сохранять ее в обозримом будущем. Многим трудно с этим смириться, но это реальность.
Как же это повлияет на американскую политику и, что не менее важно, на политику правительств Франции, Британии и арабских стран, выступающих против Асада? Трамп по-прежнему твердо намерен свернуть американское военное присутствие в Сирии (сейчас там около 2000 военнослужащих США). Он ясно об этом заявил, объявляя о ракетных ударах: «Ни при каких обстоятельствах Америка не будет стремиться к бесконечному присутствию в Сирии, – сказал он. – Другие страны начнут вносить свой вклад, приближая день, когда мы сможем вернуть наших воинов домой».
Однако если цель заключается в том, чтобы не допустить повторения ситуации, в которой Исламское государство или другие террористические группы могут вновь возникнуть, тогда этот день еще очень далек. Сообщается, что США пытаются убедить Египет, Саудовскую Аравию, ОАЭ и Иорданию создать суннитские силы, которые бы занимались поддержанием порядка в зонах, освобожденных от ИГИЛ. Но не ясно, появятся ли такие силы, и еще менее ясно, смогут ли они действовать самостоятельно, учитывая скромные возможности и широкие задачи этих стран. Значительное военное присутствие и участие США будет по-прежнему востребовано.
Дальнейшее присутствие американских войск будет требоваться и для сохранения координации с силами сирийских курдов, которые вели основную борьбу с ИГИЛ. Впрочем, продолжение политики поддержки курдов без появления дополнительных проблем в отношениях с Турцией, которая ввела свои силы в эту зону для ослабления курдского контроля, может оказаться невозможным. И этот факт требует снижения зависимости армии США от доступа к турецким базам.
Трамп ничего не говорит о несчастьях тех сирийцев, которым пришлось покинуть свои дома. Америка, которая буквально два года назад приняла более 10 тысяч сирийских беженцев, свернула эту ковровую дорожку, приняв в прошлом году лишь горстку сирийцев. Кроме того, остается нерешенным вопрос о том, кто должен платить – и сколько – за помощь сирийским беженцам и соседним с Сирией странам, которые их принимают.
Последний вопрос касается дипломатии. Нет никаких реалистичных надежд на организацию политического переходного процесса в Дамаске, однако можно достичь соглашений о прекращении огня на местах и о создании зон, в которых гражданское население Сирии (но не правительственные силы) смогут жить в безопасности. Впрочем, такие договоренности, скорее всего, потребуют участия и поддержки России для удержания за столом переговоров правительств Сирии и Ирана. Россия в последнее время действует безответственно, но еще есть шанс, что она все же предложит ограниченную помощь, хотя бы ради того, чтобы снизить издержки своей сирийской политики.
Все это не помогает прийти к урегулированию. По всей видимости, еще многие годы Сирия будет оставаться расколотой страной, в которой нелегитимное правительство контролирует значительную часть территории, но не всю. Тем не менее, ограничение насилия и улучшение положения хотя бы части сирийцев будет возможным, если США не станут торопиться с выводом войск, если суннитские правительства предоставят солдат и деньги, и если Россию удастся убедить сыграть несколько более конструктивную роль.
