Главная проблема российско-американских отношений – не Сноуден, она в том, что говорить сторонам стало почти не о чем, считает Федор Лукьянов.
Что это за мир, в котором не осталось альтернатив, вопрос отдельный, сейчас более интересно, что все это говорит о российско-американских отношениях. Очевидно, что история Сноудена стала важнейшим их фактором — вслед за его заявлением президенты двух стран решили обсудить сложившуюся ситуацию.
Выдать нельзя оставить
Атмосфера в отношениях между Москвой и Вашингтоном переменчивая и более чем непростая, к кризисам не привыкать. Но парадокс заключается в том, что на сей раз к конфликту никто не стремился. Новоявленный правдоруб обрушился на Россию буквально с неба, создав ситуацию, удачного выхода из которой не видно.
Понятно, что варианта экстрадиции в Америку не было с самого начала. Как бы ни относиться к шагу Сноудена, экс-контрактник АНБ совершил общественно-значимый поступок во имя всеобщего блага, как он его понимает, и отправить такого человека в страну, где его ждет суровое наказание, значит сильно подорвать свою репутацию в глазах немалой части мира.
Не говоря уже о том, что, если представить себе зеркальную ситуацию с российским коллегой Сноудена, оказавшимся при аналогичных обстоятельствах в Соединенных Штатах, о выдаче того в Россию и заикаться было бы смешно.
При этом Россия явно предпочла бы, чтобы правдоискатель так и остался транзитным пассажиром, проследовав в третью страну, тем более что пара правительств (без особого, надо сказать, энтузиазма) заявили о готовности его принять. Но тут в дело вступила американская сторона, которая окончательно завела дело в тупик.
Транспортная проблема
Аннулирование паспорта Сноудена в тот момент, когда он находился в России, создало бюрократическую сложность — как оформить человека без документов.
А инцидент с самолетом президента Боливии Эво Моралеса, которого в нарушение всех международных норм принудили к посадке и попытались досмотреть по подозрению в вывозе Сноудена, показал, что ради отмщения предателю Вашингтон готов пойти весьма далеко.
После чего к паспортной проблеме добавилась транспортная, причем самого беглеца она, похоже, не на шутку взволновала.
Улети Эдвард Сноуден в Венесуэлу или Боливию, все встало бы на свои места (американский диссидент вещал бы из наиболее антиамерикански настроенных, но достаточно безобидных для США стран региона), и тема, скорее всего, начала бы быстро сходить на нет.
Владимир Путин никогда не боялся обострений отношений с Америкой и не стеснялся предпринимать шаги, вызывавшие негативный отклик Вашингтона. Но российский президент, как правило, отвечал на какие-то действия Соединенных Штатов, а главное — он привык сам решать, что и когда делать в этом направлении.
А поскольку Сноуден может нанести Америке вред только одним способом — публичностью, это означает, что Москва не хочет использовать его в качестве пропагандистского ресурса.
Хотя именно такое использование — первое, что приходит в голову, ибо ценность молодого человека как источника агентурной информации крайне сомнительна.
Получается парадокс. Обама не хочет, чтобы казус Сноудена нанес ущерб отношениям с Россией, поскольку взаимодействие с ней необходимо по небольшому, но важному для Соединенных Штатов набору международных вопросов. Путин не хочет, чтобы этот случай разорвал тонкую ткань нужных контактов, которые наметились в последние пару месяцев.Но ни тот, ни другой ничего не могут сделать, их действия диктуются общей логикой происходящего.
Россия не может отвергнуть просьбу преследуемого, не пойдя на потерю лица. Америка не может не преследовать и не требовать экстрадиции, поскольку на Обаму давят как внутренние оппоненты, так и соображения сверхдержавного престижа. Замкнутый круг.
Главная проблема российско-американских отношений заключается в том, что говорить сторонам стало почти не о чем. Повестка дня свелась к упомянутому узкому кругу международных конфликтов (Сирия, Иран, Афганистан), да и так сжимается.
Афганистана скоро в качестве российско-американского вопроса не будет, в возможность что-то совместно совершить в Сирии, кажется, больше не верят даже самые завзятые оптимисты, Иран напоминает хождение одними и теми же кругами.
Двусторонняя тематика, которая всегда выручала (сокращение вооружений, стратегическая стабильность, демократическая трансформация России), исчерпана — по разным причинам разговор закончился.
Политика сводится к обмену ударами, которые понимаются как необходимые для поддержания собственного престижа. И с этой точки зрения задержание дипломатически неприкосновенного самолета главы суверенного государства и посмертный обвинительный приговор трагически погибшему юристу столь же объяснимы, сколь бессмысленны и пагубны.Но пока в отношениях не появится нового осмысленного содержания, торжествовать будет только такая логика.
