«Баронесса, почему вы до сих пор не в Дамаске?» По мнению участников ежегодного Брюссельского трансатлантического форума в минувшие выходные, именно сейчас, пока события в Сирии еще не пошли по сценарию Каддафи, Евросоюз должен максимально использовать политико-дипломатические возможности. Знаменитую «мягкую силу» Европы необходимо применить, чтобы избежать ливийской ситуации, когда, как принято теперь считать в Старом Свете, не осталось иного выбора, кроме военного вмешательства. Однако на вопрос, трижды заданный на вступительной сессии, руководитель единой внешней политики ЕС Кэтрин Эштон так внятно и не ответила.
Европейские страны вступили в непредсказуемую войну в Северной Африке, а главный дипломат Старого Света проводит полдня на статусном мероприятии и торжественном ужине, в сердцах заметил в кулуарах один из делегатов. К слову, баронесса не покинула заседания и на следующий день.
Каждое новое выступление высших европейских чиновников укрепляло впечатление параллельной реальности. Вечно лучезарный президент ЕС Херман ван Ромпей отрапортовал о реформировании стабилизационного фонда евро, а напоследок радостно сообщил, какой приятной неожиданностью стала для всех «арабская весна»: никакого экстремизма, никакого исламизма, только стремление к свободе. Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу бодро зачитал статистическую сводку об успехах подведомственной ему экономики в преодолении кризиса, вовсе проигнорировав текущие события. А спикер Европарламента Ежи Бузек, только что вернувшийся из Египта и Туниса, поведал, что все его собеседники «очень позитивно» реагировали, узнав, что он из ЕС.
На деле европейский истеблишмент пребывает в смятении — идеологические установки пришли в противоречие с доводами рассудка, призывающими к осторожности. Неожиданно воздержавшаяся Германия чуть ли не изгой, правомерность военного вмешательства не оспаривает почти никто. Мол, если бы Европа безучастно наблюдала за новой Руандой или Сребреницей в Бенгази, ее реноме было бы уничтожено. Резон в этом есть, ведь инструментом влияния ЕС всегда оставался тщательно выстраиваемый имидж морального эталона, имеющего право навязывать другим свои нормы и принципы. Так что боевые действия можно интерпретировать в традиционном духе: применение силы во имя укрепления стратегических позиций, которые, правда, сейчас понимаются в Европе (кроме, пожалуй, Франции) в гуманитарно-экономических, а не военно-политических категориях.
Общее мнение — если от Каддафи удастся избавиться быстро, все будет в порядке. Но как это сделать? Перспективы операции, ее возможный итог и последствия никому непонятны. Очевидно, что самостоятельно Европа не справится, в военном отношении она зависит от США, а в политическом — от Лиги арабских государств (если арабы дистанцируются, легитимность акции резко упадет). Как заметил в частной беседе один из самых именитых европейских дипломатов, полный хаос может оказаться едва ли не оптимальным исходом в данном случае.
При этом Ливия далеко не ключевая страна региона, развитие событий в Бахрейне, Йемене, не говоря уже о Сирии, несопоставимо важнее. Увязнув в вотчине полковника Каддафи, Европа и США рискуют окончательно подорвать свое влияние на процессы в соседних более существенных государствах. Ловушка, в которую сейчас попала коалиции, может превратиться в воронку, когда, для того чтобы выйти из ситуации, придется все больше и масштабнее в нее втягиваться.
