Следующие несколько лет в США будут бурными. Зависимость внешней политики от внутренней вряд ли уменьшится. Будь то соперничество с Китаем или преобладание израильских интересов в ближневосточной политике, трудно представить, что, например, Джо Байден сделает большой шаг назад. Многие европейцы хотят верить, что победа бывшего вице-президента Барака Обамы станет сигналом возврата к старым добрым временам трансатлантических консультаций и многосторонности. Внешне – возможно. Но только внешне, так как континенты начали отдаляться друг от друга с появлением постсоветского мира – то есть более или менее в начале нового века.
Этот дрейф объясняется объективными факторами, в первую очередь подъёмом Китая и упадком России. Личность сменяющих друг друга президентов может лишь ускорить или замедлить такую тенденцию. Однако эту деталь нельзя назвать незначительной. Чтобы достичь целей во внутренней политики, Дональд Трамп неуклонно нарушал все условности во внешней. Подражатели последовали его примеру, в том числе Борис Джонсон в Великобритании.
И это преступление против всего мира, а, следовательно, и против Соединённых Штатов. С этой точки зрения, кто угодно (кроме Трампа), возможно, мог бы заживить раны, но не изменить ход вещей. Вот почему некоторые люди по эту сторону Атлантики надеются, что миллиардера переизберут. По их мнению, только такой толчок может поддержать неуверенное движение европейцев к суверенитету.
Я отвергаю подобные предположения. Во-первых, потому, что европейцы – всего лишь наблюдатели американской политической сцены. У них нет средств влиять на неё. Во-вторых, и прежде всего – во имя реализма: что бы ни случилось, необходим минимум евро-американского понимания, если западные страны и все континенты, с которыми они связаны историей и географией, должны будут гибко противостоять вызову роста нелиберальных сил. Кроме того, существует вызов политического исламизма, несовместимый с западными ценностями, и постоянная угроза исламистского терроризма. Однако это необходимое евро-американское понимание предполагает, что Соединённые Штаты (с Трампом или без него) должны прекратить относиться к европейцам, как к противникам, грубо навязывая им свой выбор, в частности – посредством санкций.
Тем не менее следует признать, что второй срок Трампа вряд ли будет отличаться от первого. Если он победит, у Европейского союза не останется иного выбора, кроме как искать способы вырваться из лап дяди Сэма, не попав при этом в лапы Китая. Сложнейший момент заключается в том, что на данном этапе нет никаких оснований предполагать, что новая демократическая Америка не будет так же стремиться навязать свою волю европейцам, хотя и несколько более мягким способом.
Чтобы завершить предвыборные комментарии, давайте сделаем ещё один шаг назад и взглянем на современный мир с более социологической точки зрения. В первую очередь мы видим отказ от всякого понятия авторитета в целом. Крах традиционных форм христианства в западном мире (поразительно быстрый в масштабах истории) особенно впечатляет в этом вопросе. В глобальном измерении это верно не только в отношении католицизма, но и протестантизма, где больше всего выигрывают евангелические церкви. Последнее особенно бросается в глаза в Соединённых Штатах, где то, что осталось от протестантской культуры – столь важной для идентичности ведущей мировой державы – было преобразовано в коммунитарные секты, нереалистичные и нетерпимые из-за того, что оторваны от своих корней. По аналогии как можно не провести параллель с коммунистической идеологией – той пародией на христианство, где Бога заменил «народ», а Церковь – партия? В Восточной Европе православные церкви всё ещё держатся. В ближайшем будущем, возможно, именно в США потеря идентичности будет наиболее заметной, несмотря на попытки это скрыть.
В конечном счёте, разве феномен Трампа не отражает тревогу той половины населения, которая искренне боится исчезновения американских ценностей? Страх потерять идентичность существует не только там. Во Франции он наблюдается уже давно. Фактически, если и существует монотеистическая вера за пределами православия в России, которая на протяжении полувека непрерывно укрепляла свои позиции (как религиозные, так и политические), так это ислам. А после деколонизации в широком смысле этого слова политический ислам имеет тенденцию вырождаться в наихудшие формы мракобесия.
После религии, а точнее, наряду с ней, я бы упомянул социальные сети и либертарианскую ауру, которая всё ещё их окружает. Потребовалось много времени, чтобы осознать, что целые сегменты общественного мнения по всему миру находятся под влиянием непрерывной барабанной дроби сообщений или непроверенных «новостей». Проблемы, с которыми сталкивается современное общество, чрезвычайно сложны. И этические суждения о них никогда не бывают простыми. Их можно решить, только рассмотрев со всех сторон. Когда нет больше никакого признанного авторитета, манипуляторы и циники могут свободно распространять «альтернативные факты» и оправдывать свои преступления. А технологии – это грозный инструмент в их распоряжении. Со временем потребность в интернет-законодательстве, несомненно, будет ощущаться всё острее. Но прежде чем появится новая правовая система, сколько трагедий произойдёт и какие последствия они будут иметь?
Для протокола позвольте нам без комментариев упомянуть взрывной рост неравенства во времена «счастливой глобализации», чрезмерную эксплуатацию природы и всё более ощутимые проявления изменения климата. Одних только этих фактов было бы достаточно, чтобы объяснить возвращение квазиреволюционных форм социализма (или их появление – в случае Америки), которые далеки от социал-демократии.
Наконец, есть нескончаемый кризис COVID-19. Он вынуждает нас пересмотреть глобальное управление с точки зрения здравоохранения как раз тогда, когда общая тенденция (подчёркнутая пандемией) ведёт к деглобализации и ослаблению многосторонности. Это ослабление усугубляется подозрением (по крайней мере – на Западе), что правительства слишком некомпетентны, чтобы проводить последовательную и эффективную государственную политику.
В заключение я хотел бы добавить, что авторитарные или тоталитарные режимы не застрахованы от революций, отчасти по тем же причинам. Ни одна страна в наши дни не может быть полностью неуязвима перед чужими взглядами. Даже, казалось бы, самые сильные режимы могут быть сметены в мгновение ока. Дисбаланс – явление глобальное. Лучшее, что можно ожидать от следующего президента Соединённых Штатов, – это немного больше мудрости. Мудрость и твёрдость не исключают друг друга. В целом это было бы уже большим шагом вперёд для международной системы.
Перевод: Анна Портнова
