Поскольку страны «Большой семёрки» стремятся дестабилизировать ситуацию, саммит «Большой двадцатки» вполне может свестись к фотосессии в Дели после аналогичной фотосессии на Бали.
Решительное требование США и их союзников, чтобы «Группа двадцати» осудила Россию за военную кампанию на Украине, способствовало провалу саммита на Бали в прошлом году. Проталкивая включение политического вопроса в повестку дня экономического и финансового форума, «Большая семёрка» может дестабилизировать саммит «двадцатки» в Дели.
Как напомнил на прошлой неделе министр иностранных дел России Сергей Лавров, выступая в Дели, проблемы глобальной безопасности и геополитики не обсуждались на встречах «Большой двадцатки», когда США и их союзники по НАТО вели войны в Азии и Африке на протяжении последней четверти века. Хотя понятно, что политические лидеры Европы находятся под давлением, поскольку ожидается, что они будут использовать любую общемировую платформу для осуждения России, антивоенные настроения на Глобальном Юге никогда не мешали Западу продвигать свои геополитические интересы. Неужели жизнь европейцев важнее жизни азиатов и африканцев?
Такое лицемерие вполне объяснимо, поскольку геополитика лишена морали. Но последние действия стран «Большой семёрки» заставляют задуматься о том, что, возможно, они хотят, чтобы саммит в Дели вследствие политического давления завершился провалом, цель которого – навязать повестку, устраивающую США. Встречи министров финансов и иностранных дел «двадцатки», прошедшие недавно в Бенгалуру и Дели, показывают, что «двадцатка» разделена на три группы – «семёрка» стран Запада, Глобальный Юг, представленный четырьмя сменяющими друг друга председателями (Индонезия, Индия, Бразилия и ЮАР), а также Китай и Россия.
Загнанная в конфликт между Востоком и Западом, Индия пытается идти по натянутому канату, заявляя, что будет «голосом Глобального Юга». Премьер-министр Нарендра Моди определил амбициозную повестку дня для продвижения интересов развития Юга. «Большая семёрка» не проявила особого интереса к этой повестке, если не считать банальных фраз. Заявления председателя, прозвучавшие из уст министра финансов Нирмала Ситхарамана и министра иностранных дел Субраманьяма Джайшанкара, говорят о том, что премьер-министру Моди придётся удовлетвориться сентябрьским заявлением в ранге председателя, поскольку консенсуса среди стран «Большой двадцатки» по каким-либо существенным и значимым вопросам не наблюдается.
Следует напомнить, что «двадцатка» была создана в 1999 г. как встреча министров финансов всемирно значимых экономик после азиатского финансового кризиса 1997–1998 годов. До 2008 г. она проводила встречи только на уровне министров финансов. Когда трансатлантический финансовый кризис поразил США и Европу, в сентябре 2008 г. президент Франции Николя Саркози и президент США Джордж Буш встретились в Кэмп-Дэвиде и решили, что необходимо срочно созвать встречу «экономически значимых стран» на уровне глав правительств, чтобы быстро справиться с кризисом и стабилизировать трансатлантические экономики.
Для обеспечения экономического роста США и Европе требуется поддержка Китая. Одним из доступных вариантов было расширение «Большой восьмёрки» за счёт приглашения Китая и создания «Большой девятки». Первоначальная «семёрка» (Канада, Франция, Германия, Италия, Япония, Великобритания и США) стала «Большой восьмёркой» в 1997 г. с включением в неё России при президентстве Бориса Ельцина. Президент Путин оказался менее сговорчивым, чем Ельцин, начав восстанавливать российскую мощь. Возвращение Москвой Крыма в 2014 г. стало красной чертой и толчком для исключения России из «Восьмёрки».
Президенты Саркози и Буш решили, что вместо приглашения одной страны нужно расширить «Восьмёрку» до «Большой двадцатки», просто повысив статус группы министров финансов до уровня глав правительств. Это устраивало Индию, Индонезию, Бразилию, ЮАР и другие развивающиеся страны, поскольку все они были бы вовлечены в переговоры с ведущими державами по жизненно важным национальным и международным интересам, касающимся экономического развития и мировых финансов.
Первые три саммита «двадцатки», прошедшие в 2008–2009 гг. в Вашингтоне, Лондоне и Питтсбурге (США), имели впечатляющий успех: главы правительств согласовали ряд политических и институциональных инициатив, которые стабилизировали мировую экономику, банковскую и финансовую систему, а также евро. Ключом к успеху этих саммитов стала, конечно же, глубокая координация действий между США и Китаем. Министр финансов США Хэнк Полсон подробно описал долгие и многочасовые переговоры со своим китайским коллегой по преодолению кризиса. 2009 г. стал ещё одной вехой в «большой связке» США и Китая, ознаменовав собой отправную точку последующего ускорения темпов экономического роста Китая.
С тех пор много воды утекло, и «Большой двадцатке» было нечем особо похвастаться при отсутствии каких-либо впечатляющих итогов последующих встреч. Мы стали свидетелями не только ухудшения отношений между США и Китаем, США и Россией; вошедшие в «двадцатку» страны Глобального Юга тоже начали заявлять о себе, стремясь сформировать повестку дня для встреч «двадцатки». Премьер-министр Моди заново открыл для себя Джавахарлала Неру[1] и решил стать «голосом Глобального Юга».
Маловероятно, что Глобальный Юг получит какие-либо значительные выгоды от саммита в Дели; для этого нужно, чтобы хотя бы сам Дели не шёл на поводу у «Большой семёрки» в её позиции по России. Хотя Индия с диким восторгом принимает у себя саммит «Большой двадцатки», существует опасность, что шикарные красные ковровые дорожки, расстилаемые для различных праздничных мероприятий, просто выдернут из-под ног Глобального Юга.
Возможно, «семёрка» всё же будет готова рассмотреть вопросы, представляющие интерес для развивающихся экономик, в частности внешний долг, финансирование мероприятий по противодействию изменению климата, доступ к технологиям и рынкам, если те, в свою очередь, осудят Россию и Китай. Индия может выбирать: довольствоваться саммитом без значимых итогов, но с большим количеством всевозможных дискуссий, либо встать в один ряд с «семёркой». В любом случае «Большая двадцатка» столкнётся с реальной угрозой снижения своей значимости в управлении мировой экономикой. У Индии всё ещё есть время, чтобы предпринять усилия и избежать подобного исхода с помощью креативной дипломатии, подчёркивающей важность «Большой двадцатки» для управления мировой экономикой. Или же она может довольствоваться тем, что есть, используя саммит для проецирования личности принимающего саммит лидера и индийской нации в мире. Красные дорожки, яркие софиты и фотосессии – это всё, на что можно рассчитывать в таком случае.
The Indian Express
[1] Один из самых видных политических деятелей мира. Был лидером левого крыла индийского национально-освободительного движения (1889–1964).
