Окончательная ясность относительно расстановки сил, вероятно, наступит после поездки российского президента в Азербайджан, которая ожидается осенью этого года. До того момента в Баку и Анкаре будут внимательно анализировать заявления, сделанные в Ереване, пытаясь понять серьезность намерений Москвы.
После того как Черноморский флот, объект, вызывавший еще недавно бурные споры, решили оставить в Севастополе до 2042 года, факт продления срока аренды российской базы в Гюмри до 2044 года впечатляет уже не так сильно.
Более интересна поправка, внесенная в договор (от 1995 года) о дислокации базы в Армении. В первоначальном тексте говорилось о том, что «российская военная база в период ее пребывания на территории Республики Армения кроме функций защиты интересов Российской Федерации обеспечивает совместно с Вооруженными Силами Республики Армении безопасность Республики Армения по внешней границе бывшего Союза ССР».
В новой редакции, закрепленной Протоколом № 5, уточнение относительно «внешней границы» СССР отсутствует. Зато добавлено предложение о том, что «Российская Сторона осуществляет содействие в обеспечении Республики Армения современным и совместимым вооружением, военной (специальной) техникой».
Президент Армении Серж Саргсян специально подчеркнул, что сфера «географической и стратегической ответственности» расширена: функционирование базы больше не ограничено внешними границами бывшего СССР. То есть теоретически можно предположить, что Гюмри станет форпостом для экспансии Москвы, не ограниченной постсоветской территорией.
Но Ереван радует, конечно, не это, а возможность обращаться за помощью к России в случае конфликта со странами не только вне (Турция), но и внутри бывших советских границ (Азербайджан).
Это, правда, не означает автоматического военного вмешательства Москвы в гипотетическую войну за Нагорный Карабах — формулировку о поставках современного вооружения «для достижения указанных целей», то есть обеспечения безопасности Армении, можно расценить как конкретизацию вклада, который готова внести Россия.
Но Дмитрий Медведев говорил на пресс-конференции и о том, что Россия выполнит свои обязательства в отношении союзников по ОДКБ, куда входит Армения и не входит Азербайджан. «При наличии ОДКБ целый ряд негативных тенденций сдерживается. Каждый из присутствующих может применить это к тем или иным „замороженным конфликтам“ или проблемам, которые существуют в регионе ответственности ОДКБ»,— заявил президент России. Упоминание в контексте полезности ОДКБ «замороженных конфликтов»— сигнал Баку, ведь в формальной зоне действия организации такой конфликт только один— карабахский.
Ситуация на Южном Кавказе, где относительно стабильный, хотя и взрывоопасный статус-кво поддерживался с середины 1990-х, пришла в движение после российско-грузинской войны августа 2008 года.
Признание Москвой независимости Абхазии и Южной Осетии отменило неформальное табу на изменение советских административных границ. Фактически прекратилось продвижение в регион НАТО— вопрос о гипотетическом членстве Грузии, по сути, снят с повестки дня. Турция активизировала региональную политику, сделав ставку на размораживание отношений с Арменией и превращение в «универсальную» державу Южного Кавказа.
Однако движение, начавшееся тогда, довольно быстро замедлилось, а по некоторым направлениям и вовсе застопорилось.
Россия, закрепившись во вновь признанных государствах (с военно-политической точки зрения особенно важно присутствие в Абхазии), на этом пока что и остановилась. Отношения с новыми союзниками не безоблачны, политически ситуация не урегулирована, и, очевидно, это надолго, хотя возвращение к прежнему положению невероятно.
Пережив период некоторой изоляции, Михаил Саакашвили вернул, по крайней мере частично, расположение Запада, и теперь грузинский президент рассчитывает на возобновление особых отношений если не с нынешней, то со следующей администрацией США.
А «турецкий марш» споткнулся о неспособность сдвинуть с мертвой точки урегулирование карабахского конфликта. Азербайджан крайне негативно воспринял попытку Анкары сделать шаги навстречу Армении, а рисковать отношениями с Баку Турция не могла.
Россия никогда публично не высказывалась против турецко-армянского сближения. Было бы странно, если бы Москва препятствовала тому, что ее стратегический союзник наконец-то получил шанс выйти из многолетней и безнадежной изоляции. Однако возможность ослабления собственных позиций Россию, безусловно, беспокоила. При этом в последние два года отношения России с Турцией пережили настоящий бум— масштабные планы энергетического сотрудничества сочетались с крепнущим стремлением обеих держав играть самостоятельную политическую роль на международной арене.
Сейчас, правда, наметились пределы и этого «романа». Турция довольно далеко зашла в проявлениях самостоятельности на Ближнем Востоке, так что сейчас Анкаре придется продемонстрировать лояльность США, чтобы избежать неприятных осложнений. А в энергетической сфере Турция запуталась в обилии конкурирующих между собой проектов, которые она хочет осуществлять. Поскольку своего сырья у Анкары нет, а есть претензии на роль крупнейшего энергетического диспетчера, ей приходится полагаться на соседей— Азербайджан, Россию, Иран, Ирак. Каждый из вариантов, кроме азербайджанского, чреват политическими рисками. Сотрудничество с Баку политически безопасно, но у одного Азербайджана не хватит ресурсов.
В результате восстанавливается привычная конфигурация. Россия укрепляет отношения с Арменией, для которой, несмотря на заигрывания с США и НАТО, российские гарантии безопасности жизненно важны. Турция после периода похолодания возвращается к стратегическому союзу с Азербайджаном. В связи с подписанием российско-армянских документов даже пошли слухи, правда, ничем пока не подтвержденные, о возможности размещения турецкой военной базы в Нахичевани.
Карабахский конфликт остается стержнем региональной политики. Без его разрешения невозможно рассчитывать на качественные перемены. Хотя Дмитрий Медведев подтвердил, что при необходимости ОДКБ выполнит свои обязательства, понятно, что речь идет о России. Невозможно представить себе, что Казахстан и страны Центральной Азии, мусульманские, а в основном и тюркоязычные, примут участие в вооруженном конфликте против Азербайджана. Максимум— в качестве посредников.
Для Москвы такой конфликт также чреват крайне тяжелыми последствиями. Помимо всего прочего от судьбы Карабаха во многом зависит и будущее энергетических проектов в регионе.
Москва не может оттолкнуть Азербайджан, поскольку это повышает вероятность альтернативных газовых маршрутов в Европу, против чего Россия последовательно борется. Поэтому подтверждение союзнического долга Армении означает и необходимость резко активизировать усилия по укреплению региональной стабильности, и если урегулирование конфликта пока невозможно, то необходимы гарантии того, что Баку не решит пойти ва-банк. Силовые гарантии даны Еревану во время нынешнего пребывания российского президента. Но во время визита в Азербайджан Дмитрию Медведеву придется сделать какие-то весьма выгодные экономические предложения, чтобы Баку был заинтересован в мирном развитии для реализации проектов.
| Gzt.ru
