Россия в глобальной политике

То, с чем Россия сталкивалась большую часть времени после распада СССР, можно назвать проявлением великодержавного инстинкта в условиях дефицита миссии. Даже в ходе СВО дефицит восполнен не полностью.

Если нас атакует духовная сила, и мы должны противопоставить ей духовные силы. Противостоять превосходству, которым угрожает нам другая нация, мы можем, лишь развивая собственную национальность.

Мировому большинству не хватает субъектности и внутреннего наполнения, но понятие новых средних держав как творцов миропорядка и граждан мирового большинства может решить эту проблему.

Что необходимо России, дабы сломить сопротивление Запада? Об этом размышляет политолог, создатель и почётный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике Сергей Караганов.

Казус с «Вагнером» показал, что российское общество и каркас государственного управления обладают иммунитетом к агрессивно-пассионарному ферменту. Потрясения мало кого привлекают, и владелец ЧВК это понял. Российская государственность, вопреки периодически звучащим эмоциональным заявлениям, не находится под угрозой.

Необходимо строить не военно-морской флот, а создавать морскую мощь государства. Это не задача одного ведомства – это государственная задача. Решить её можно, проводя целенаправленную, долгосрочную, глобальную политику. О значении, истории и перспективах ВМФ Фёдору Лукьянову рассказал адмирал Сергей Авакянц в интервью для передачи «Международное обозрение».

Сложное отношение великого социолога к войне и бремени великодержавности актуально сегодня – например, для понимания спектра дискурсивных реакций на острый геополитический кризис в Европе, вновь угрожающий перерасти в мировой конфликт.

Борьба великих держав возвращается в мировую политику и будет главным процессом, который нам предстоит наблюдать ближайшие годы, а, возможно, даже десятилетия. Накануне нового политического сезона продолжаем публикации мнений специалистов по международным делам о том, что необратимо изменилось с начала 2022 года. На вопрос Фёдора Лукьянова отвечают Тимофей Бордачёв и Томас Грэм.

Старая привычка Вашингтона защищать глобальный порядок безопасности – наркотик, который ведёт к распространению интервенционизма.